Грибная красавица (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 3

Женщина бросилась к моим ногам, глотая слезы, стала благодарить. Люд из толпы уважительно качал головами и одобрительно гудел.

— Вот возьмите, госпожа. Как я вам благодарна, если б знали, вы спасли моих деток от голодной смерти, от долговой ямы. По гроб не забуду вашу доброту, молиться за вас буду, каждый день…

Женщина попыталась всучить пару серебряных монет.

— Не надо, спасибо, — я отвела ее руку. Торговец пряностями, крепкий загорелый мужик, подошел и поклонился.

— Госпожа, вы благородно поступили. Не каждый мужчина вступится за обиженного, а такая хрупкая девушка не побоялась. Чудеса, да и только…

Чутье опять вздохнуло зверем, обдав внутренности жаром. Ну разве можно было измыслить лучшее прикрытие для вора? Теперь я знала, чем мне заняться. Как удачно все складывалось.

— А что, часто у вас воруют?

— Дык часто, ворья развелось невиданно.

— А куда ж сыскная служба смотрит? В громаду жаловались?

— Жаловались, конечно. Только у них дела поважнее, говорят, чем всяких бродяг ловить.

— А остальное как? Кроме краж, еще неприятности имеются?

Торговец прищурился.

— А вам-то какой интерес?

Я улыбнулась.

— Да вот думаю частный сыск открыть.

— Частный? А такой разве бывает?

— Конечно, — я сделала серьезное выражение лица и подала мужику визитку, на которой просто значились мои новые титул и имя — крета Лидия Хризштайн. — Я пока только подыскиваю помещение под частный сыск, а вот видите, первые клиенты уже появились.

Я обернулась к женщине, которая запрятывала драгоценный кошелек в свой пышный бюст:

— Милейшая, буду вам крайне признательна, если будете советовать меня своим знакомым. Лидия Хризштайн. Частный сыск и прочее.

Женщина, разинув рот от удивления, смотрела нам с Антоном вслед.

И опять затишье. Почти три дня мы с Антоном осматривали дома на продажу. Бойкий пронырливый старикашка, сосватанный нам трактирщиком в качестве посредника, все норовил продать подороже и совсем не то, что надо. Дома в центре были, конечно, хороши, но втридорога платить я не собиралась. Халупы на окраине в бедняцких районах нам тоже не подходили. Оставались купеческие и ремесленные районы, сегодня как раз отправились смотреть. Я очень надеялась, что мы наконец-то что-то купим. У меня уже появились первые клиенты, в основном, торговцы да работяги, впечатленные моими геройствами на рынке. Дела были мелкие, найти телегу с товаром, узнать, кто ворует в лавке, а кому-то — узнать, изменяет ли жена. Впрочем, меня это не смущало, чем больше людей будут обо мне знать, тем скорее появятся первые клиенты из знати. А там я свое не упущу. Воровать же у нищего рабочего люда или даже у зажиточных купцов — себя не уважать.

Мы осматривали выставленные на продажу дома в купеческом районе. Улица была старая, довольно узкая, но выходила на площадь, почти безлюдная. Дома были обложены белым камнем, со временем он темнел, давая коричневый оттенок. Весь город походил на громадную ракушку, белую в центре и ближе к пристани, где проживала знать, и розово-черную снаружи. Один дом, старый и обветшалый, в три этажа, привлек мое внимание. Его очертания поплыли, как в мареве, и на секунду передо мной возникло видение этого дома: ухоженный фасад, на первом этаже вывеска пекарни, на верхних этажах тяжелые портьеры, уютно горел свет, по улице сновали прохожие, даже доносился запах свежего хлеба. Я сглотнула слюну, встряхнула головой и дернула за рукав старика.

— Скажите, милейший, в этом доме раньше была пекарня?

— Что? Нет, что вы! Это дом помчика Галицкого. Бедняга разорился уже лет десять назад, дом громада до сих пор продать не может. Но я вам его не советую, дом запущен, требуется ремонт, и кроме того…

— Беру! — я резко оборвала посредника. Значит, это было виденье не прошлого, а будущего, что меня вполне устраивало.

Старикашка попытался накрутить цену, увидев явный интерес к дому, но отступил, когда я поинтересовалась, что же с домом не так, раз его не могут продать столько лет.

Купчую в тот же день зарегистрировали в громаде. Я также предъявила в залог фамильные драгоценности, благо, они неучтенные, а инициалы на перстне совпадают с моим новым именем. Такую деталь, что обычно сначала идет имя, а потом фамилия, никто не заметил. Люди вообще обычно мало что замечают. Просто удивительно! Сколько раз я пыталась объяснить Антону, что надо просто внимательно смотреть и много увидишь. И никакое это не колдовство. Так что титульную бумагу и печатку мне выдали без проволочек. Городской управитель, господин Варгес, толстый лысенький человечек, на голову ниже меня, все время вытирал потный лоб.

— Как долго госпожа собирается пробыть в нашем чудесном городе?

— Город у вас действительно чудесный, — я улыбнулась ему. Когда надо, я вспоминала хорошие манеры и могла быть самим очарованием. — Вот думаю открыть здесь свое дело.

— Интересно, — глазки управителя заблестели. — Торговлей займетесь, аль как?

— Нет, — важная пауза. — Я собираюсь открыть частный сыск.

Управитель был удивлен и даже шокирован.

— Такая прекрасная девушка, и частный сыск? А что искать-то будете? Чужих мужей?

— И этих тоже. Кстати, а я могу сегодня же получить разрешение на сыск?

Варгес явно замялся. Он не был уверен, возможно ли такое разрешение в принципе, но не хотел упускать выгоду.

— Я думаю, что необходимо сначала заполнить некоторые бумаги, давайте скажем завтра…

— Завтра я не могу. Дела, знаете ли. Впрочем, я думаю, что могу получить разрешение от одного из воягов… Какого посоветуете?

Управитель заволновался, глазки забегали.

— Ну что вы так сразу, госпожа. Раз нужно сегодня, значит, сегодня все сделаем.

— Приятно иметь дело с понимающими людьми, — я демонстративно вытащила кошелек и позвенела монетами. — Я думаю, что…

Я осеклась. На столе управителя сидела большая мерзкая крыса, тощая и очень злющая. Она шевелила усами и смотрела на меня красными выпученными глазками. Я прикрыла глаза.

— Что с вами? Нехорошо?

— Да, к жаре вашей непривычная… — я дрожащей рукой приняла стакан с водой, услужливо поданный управителем. Крысу он не видел, значит, опять виденье. Крыса засеменила в мою сторону. Я вцепилась в стакан, прикрыла опять глаза, но скрежет маленьких коготков приближался. Если крыса вцепится мне в руку, раны будут настоящими, которые увижу не только я, но и остальные. Проверено.

Я вскочила со стула. Мне нужно было разрешение. Сегодня. Я выхватила толстенный гроссбух со шкафа и что есть силы запустила в крысу. Управитель ойкнул и вытаращился на меня. Крыса пискнула и залезла в графин с водой. Из горлышка торчали усы.

— Простите меня, господин Варгес. Мне показалось, что по столу прошмыгнул таракан.

— Таракан? У меня? Я вас уверяю, здесь нет никаких тараканов! Какая вы нервная! — Управитель взял графин и плеснул себе воды, вместе с крысой. Поднес его ко рту и сделал жадный глоток. Вместе с крысой.

Меня опять замутило. Я слышала, как пищала крыса из горла Варгеса, а ее хвост торчал из его рта. Как же мерзко.

— Выпишите мне разрешение, а я пока подожду в коридоре. Здесь у вас очень жарко.

— Да-да, конечно, через десять минут все будет готово.

Я вылетела из кабинета и упала на стул.

Сегодня ночью я проснулась от кошмара. Мне вдруг почудилось, что Антона нет, я его выдумала, он один из моих мар. Бросилась к своим записям, перечитала. Ну вот же, Антона видят другие люди, он покупал еду, а теперь и готовил в новом доме. Наши долгие странствия и мытарства сильно отразились на нем. И вообще, получилось так, что это я обещала позаботиться о брате Мари, а на самом деле это он взял на себя заботы обо мне. Я, будущая вояжна, оказалась совершенно неприспособленной к быту обычного человека. А вдруг нет не только Антона, но и остальных? И весь этот город и его жители — плод моего больного разума? А я сама уже давно сошла с ума, как мой отец, лежу в постели и смотрю невидящим взглядом в потолок? А бабуля склоняется над моей кроватью и вытирает липкий пот с чела? На мои крики прибежал Антон, стал успокаивать, дал выпить травяной настойки. Валериана и мята, заваренные с медом, обычно меня успокаивали. Надо будет пополнить запасы. Утром я еще раз перечитала записи, успокоилась. Плевать на все. Даже если все это мой безумный бред, его нужно довести до логического конца. Как любила говорить моя знаменитая прапрабабка: "Даже если я брежу, то тебе же хуже!" Правда, она обычно добавляла что-нибудь вроде: "Сдохни, тварь!"