Твари в пути (СИ) - Торин Владимир - Страница 15

— Конечно! — не раздумывая, согласился паладин. — Истребление мерзких тварей, которые прикидываются людьми, чтобы вредить настоящим людям, — это долг каждого рыцаря. Наш гаэнан в ордене, сэр Теплинг Вырыватель Клыков, часто говорил: «Каждая убитая вами тварь — это десятки спасенных жизней»!

Сэр Норлингтон поморщился от напыщенности тона и велеречивости слов спутника, но продолжил:

— Тот молодой сквайр считал точно так же. Он поступил согласно своим убеждениям и даже не попытался задуматься, что только что сделал. Люди с пойманным троллем уходили все дальше, а из мешка раздавался плач. Оттуда звучали приглушенные крики: «Мои дети! Мои маленькие дети! Они умрут без меня…». И тогда сквайр понял, что он может избавить мир от еще нескольких тварей. Он вспомнил те взгляды, которые троллиха посылала в сторону чащи, и с мечом наголо устремился прямиком туда. Он бродил несколько часов по лесу, пока не обнаружил огромную древнюю ель, а у ее корней — небольшое логово, в котором увидел пятерых троллят. Трое чумазых мальчишек с грубой серо-зеленой шкурой, растрепанными волосами и торчащими короткими клыками, старшему на вид было около пяти лет, все остальные и того меньше. Девочка, которая с его приближением стала вдруг словно бы обычным человеческим ребенком. Она держала на руках младенца-тролленка, совсем голого и походящего на шевелящийся валун, поросший мхом. Дети косились на объявившегося сквайра волком, их губы тряслись от страха, а глаза были полны ужаса. Старший мальчишка закрыл собой младших детей и зарычал. Он сжимал в руке еловую шишку, наивно выставив ее перед собой и пытаясь защититься. Сквайр подошел к ним и поднял меч…

— Хватит! — Джеймс прервал старика.

— Что? — недобро усмехнулся сэр Норлингтон. — Вам не любопытно, что произошло дальше?

— Я знаю, что произошло. Я не хочу слушать подробности убийства детей…

— Что так? — удивился старик. — Но они ведь не были детьми. Это же тролли! А как же «Каждая убитая вами тварь — это десятки спасенных жизней»?

— Замолчите!

— Нет. Я все же расскажу, что было дальше. Что бы вы себе там ни надумали, наш сквайр оказался… как бы это так выразиться… трусом, недостойным гордого звания рыцаря. Он, видите ли, не смог зарубить тех детей. А еще он был так глуп, что заговорил с ними. И мерзкие твари рассказали ему, как местный волшебник узнал о том, что в лесу живет женщина из рода троллей и возжелал заполучить ее. Он послал своих головорезов, и те отыскали их, и тогда, чтобы детей не убили, их мать убежала и отвлекла тех людей. И тогда они ее схватили. Сквайр недоумевал, зачем это волшебнику понадобилась троллиха, и девочка рассказала ему то, что услышала от мамы. Что, мол, маг хочет, чтобы женщина из рода троллей родила ему сыновей, чтобы они унаследовали инстинкты и несокрушимость троллей и его магический дар. И с такими сыновьями его род, как он считал, будет непобедим. А когда она родит ему их, он ее убьет. Слушая девочку, сквайр осознал, что совершил, позволив тем людям утащить женщину в мешке. Тогда впервые, глядя на заплаканные лица маленьких троллей, он понял кое-что из того, чему его не обучал его господин-рыцарь, кое-что, чего многие не удосуживаются понять за всю свою жизнь. Тогда он понял кое-что о тварях…

— Мне жаль, что все так обернулось, — сказал Джеймс, — жаль тех детей и ту женщину, но ведь каждый может ошибиться, и это еще не повод отрицать кодекс!

— А кто сказал, что я его отрицаю? — хмуро спросил сэр Норлингтон. — Я лишь говорю: не следует слепо и бездумно полагаться на какие-то догмы, слушайте доводы разума, слушайте свое сердце, слушайте других людей — и только тогда решайте. А неумеха-сквайр в тот день впервые стал задумываться. Он отправился прямиком в башню мага, похитившего женщину-тролля. Он ворвался туда и, разумеется, встретил сопротивление: полтора десятка головорезов на побегушках у волшебника едва не отправили его на тот свет — он был неопытен, неумел, но каким-то образом все же одолел их всех. Он проник в спальню мага в самый последний момент — коварный волшебник уже намеревался силой овладеть рыдающей женщиной. И тогда наш сквайр с криком «Не тронь ее!» бросился на недоуменного чародея и вместе с ним вылетел из окна башни. Это был третий этаж, и сквайр вместе с магом встретили землю. Волшебник умер почти мгновенно, а рухнувший на него мальчишка расшибся так, что почти все его кости были сломаны. Он потерял сознание с твердой уверенностью, что больше не очнется. Последней его мыслью была надежда на то, чтобы бедняжка выбралась из башни. А потом он пришел в себя. В лесу. У корней древней сосны. Он был весь закутан в мох, и все его кости болели, но он был жив. Женщина-тролль, которую он спас, утащила его в чащу и выходила. Ей помогали в этом ее дети. И знаете, что она мне сказала тогда, Джеймс?

— Что? — глухо спросил молодой рыцарь.

— Что в тот день она впервые поняла, что не все люди — монстры.

Джеймс погрузился в мрачные раздумья.

— Вы хотите сказать, что кодекс — ложь? — со злостью в голосе изрек он спустя минут пять недоброго молчания. — Что он не нужен?

Сэр Норлингтон многозначительно взглянул на Джеймса:

— Запомните, мой добродетельный друг: из двух крайностей — следовать догме или слепо отрицать ее — последнее не менее пагубно, ибо подобное и есть та же самая догма, лишь перевернутая с ног на голову, извращенная и испорченная. Это как вместо того, чтобы свернуть в сторону и объехать препятствие, ты вдруг поворачиваешь назад. Подобный путь никогда не приведет к цели и не прольет свет ни на одну истину. А правда и ложь отличаются между собой тем…

— Различать правду и ложь я умею не хуже вас, — раздраженно перебил Джеймс.

— Неужели? — не остался в долгу старый рыцарь. — До сей поры вы, мой юный друг, упрямо не замечали даже того, что у вас под ногами…

Джеймс еще некоторое время ехал молча, обдумывая услышанное. Конь его, уже и без того давно перешедший на медленный шаг, вдруг споткнулся. Джеймс посмотрел вниз и обомлел — торного пути, по которому они ехали с самого утра, как не бывало! Покрытые красной травой окружающие холмы щерились крутыми оврагами. Тут и там из земли вырастали громадные растрескавшиеся валуны, поросшие пурпурным мхом, — они походили на сказочные великанские надгробия. Без сомнения, путники каким-то образом умудрились свернуть с тракта и теперь заблудились! А быстро темнеющее небо лишь усугубляло их положение.

— Как так получилось, что мы потеряли дорогу? — Джеймс повернул голову, пытаясь разглядеть спутника.

Старик, хоть и находился всего в двух шагах от молодого рыцаря, сейчас казался черной тенью, вырезанной из полотна мрака. Джеймсу вдруг померещилось, будто он потерял не только путь, но и спутника, а его место занял сплетенный из черного дыма призрак, который и привел его на эти холмы, чтобы сожрать его тело и полакомиться душой.

— Наконец-то заметили? — усмехнулся сэр Норлингтон — нет, все же это не черный дух, а все тот же ворчливый старик. — Определенно, вы делаете успехи, мой юный друг. Я понял, что нас уводят с тропы еще днем, когда вы с нее сошли. Я лишь следовал за вами. Одно то, что с самого полудня нам с вами никто не попался навстречу, уже должно было вас насторожить.

— Заметили? Уводят? Что все это значит? — с тревогой в голосе потребовал ответа молодой рыцарь, разглядывая ковер черных опавших листьев, которыми был засыпан весь холм, на склоне которого они находились. «Листья, но без деревьев», — странная мысль возникла внезапно, как судорога.

— Вы были так уверены в себе и в своих глазах, юноша, что я посчитал неправильным думать за вас, — отозвался старик. — Мне показалось, что вы и сами способны определять нужное направление. Может, я в чем и ошибся, но возвращаться назад, как вы уже, наверное, поняли, не в моих правилах.

— Ваше стремление поучать меня при любом удобном случае скоро выйдет боком нам обоим! — не выдержал Джеймс. Ему до смерти надоело выслушивать нравоучения, как он полагал, вовсе незаслуженные. — Уже вышло! Я и без ваших очевидных истин прекрасно понимаю, что мы очутились здесь не просто так! Я следил за дорогой! Я все время на нее глядел!