Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll" - Страница 52

Музыка будто стала тише или же её просто заглушил поток воспоминаний, в которых я буквально тону.

Тебя никто не полюбит, если ты и дальше будешь питаться в «Розовом поросёнке». Зак никогда не посмотрит на девчонку вроде тебя. Парни любят опытных девочек. Тебе не стоит тусоваться с этими отморозками из церкви. Дурацкое фото и всеобщее презрение. «Кровавая Мэри». Видео с Мишель и Стюартом.

Я ненавижу её! В каждом ударе сосредотачиваю всю свою ненависть. Хочу выбить из неё дух, хочу избить до смерти, но даже этого мне будет недостаточно.

Чьи-то руки крепко обхватывают меня за талию и поднимают над землей. Делаю попытку вырваться. Глядя на окровавленное лицо Лиззи, мне хочется ударить по нему ещё сильнее. Девушка приподнимается на локтях. Её глаза полны слёз, но смотрит она куда-то сквозь меня.

Её фигура всё больше отдаляется, неизвестный тащит меня за собой. Вокруг Лиззи уже собралось много людей, которые суетятся вокруг. Музыка и впрямь перестала играть, похоже, что всем действительно уже невесело. Будучи в подвешенном состоянии, я выкрикиваю без разбора все ругательства, которые только знаю. Пока меня не ставят на землю.

Вижу перед собой Зака. Он смотрит вниз, избегая зрительного контакта со мной. Но, глядя на него, я возгораюсь изнутри только больше.

— Зачем ты сделал это? Она заслужила это! Она убила мою репутацию! Она испортила всю мою чёртову жизнь! — не в силе сдерживать слёзы, кричу я. — И ты! Ты тоже виноват в этом! — подхожу к парню и толкаю его что есть силы. Он даже не сдвинулся с места. Всё так же пряча стыдливо свои глаза, Зак молчит. Бью его кулаками в крепкую грудь, теряя последние силы, но он продолжает стоять на месте.

В конце концов, сдаюсь. Я оставила это. Это приносит боль мне, но отнюдь не ему.

— Я ненавижу тебя, — шиплю я сквозь зубы и собираюсь уходить, как неожиданно эта крепкая каменная статуя оживает. Парень хватает меня за руку, останавливая.

— Эйприл, нам нужно поговорить, — я так давно не слышала его голос, что у меня холодок прошелся по коже. Мой взгляд застывает на его большой ладони, крепко обхватывающей моё запястье. Заметив на моем лице выражение боли, он отпускает меня. — Пожалуйста.

— Я не обязана делать этого.

Он ничего не говорит в ответ, но я не могу почему-то сдвинуться с места, глядя на него. Его черты лица больше не кажутся мне родными, всего лишь знакомыми. Чувствую, как во мне разгорается лишь презрение к этому человеку. Раньше я едва ли не боготворила его, а теперь не вижу в нем больше ничего, кроме плоти и костей, из которых он состоит. Зак оказался всего лишь человеком, так почему я воображала, будто он нечто большее?

Зак игнорировал меня всё время после того, как чёртово фото попало в интернет. Он просто дал задний ход, а затем начал встречаться с моей лучшей подругой. Почему в худший день рождения в моей жизни я должна соглашаться говорить с ним?

— Ладно, — отвечаю я. Чувствую на своей коже ночную прохладу. Мне хочется просто куда-то, где тепло и уютно. Но точно не домой.

Я и не заметила, как мы оказались у неоновой вывески «Розового поросёнка». Я остановилась, выражая свое нежелание заходить внутрь.

— Здесь вообще-то моя сестра работает, — складываю руки на груди в попытке казаться серьезной. Костяшки болят. Кровь ещё не застыла, поэтому кожу безумно жжет. А ещё моё тело бросает в холод, и всё, чего мне хочется, это просто исчезнуть.

— Но её же, кажется, нет в городе, — Зак скромно улыбается, открывая передо мной двери. Сощурив глаза в недоверии, я всё же прохожу внутрь. Как давно Зак сталкерит меня? Может, мне всё же стоит беспокоиться.

Но когда меня обдает теплом, мне вовсе не хочется думать о чем-либо плохом. Чувствую себя измученной и уставшей. Запах жареного на масле мяса вызывает у меня тошноту, но вместе с тем я умираю от голода.

Мы садимся за один из столиков. Вечером здесь обычно много людей, поэтому я считаю удачей то, что мы смогли найти свободное место. Сразу же оббегаю весь зал глазами, словно Харпер может быть здесь. Чувствую себя неуютно.

Едва ли мы успеваем приземлиться на удобные диванчики, как к нам подходит официантка. На её бейдже указано имя «Барбара». Раньше я её здесь не видела, что кажется мне странным. Замечаю за соседним столиком Камиллу. Она терпеливо ждет, когда мужчина пожилых лет наконец-то определится с заказом. Она будто чувствует мой взгляд на себе. Заметив меня, Камилла игриво улыбается. Прячу избитые руки под стол и улыбаюсь ей в ответ. Девушка улыбается, а затем приставляет указательный палец к губам, подавая мне знак, что это останется между нами. Мысленно благодарю её за это.

Барбара уходит, не успеваю я даже сделать заказ.

— Я заказал тебе то же, что и себе, — отвечает Зак на мой немой вопрос. — Раньше ты всегда брала то же, что и я, — парень пожимает плечами. Он прав. Раньше я считала, что если буду любить вещи, которые любит Зак, то буду к нему ближе. Как я могла быть настолько эгоисткой по отношению к самой себе?

Достаю телефон из кармана и кладу перед собой. Десять пропущенных от Луизы, пятнадцать от Харпер и два от Тома. Отлично, я в розыске. Набираю быстрое сообщение Луизе, что со мной всё в порядке. Встретила старого друга. Почти правда.

— Ты хотел поговорить? — спрашиваю, откладывая телефон в сторону.

— Вообще-то я собирался на вечеринку к Лиззи, чтобы сказать, чтобы она прекратила делать всё это дерьмо и… Похоже, ты добралась до неё первой, — он усмехается. Мне хочется встать и уйти, но я будто приклеена к стулу и не могу этого сделать. Мне противно смотреть на парня, в которого я ещё не так давно была влюблена. Красная кровь на моем незапятнанном белом имени. Это его рук дело. Его и Лиззи.

— Почему тебе не всё равно? — спрашиваю, положив локти на стол, но оставив кисти висеть. Запястье неприятно заныло от боли. Отпечаток крепкой хватки Зака обретает синеватый оттенок на бледной коже.

— Потому что я чувствую себя плохо из-за этого, — шепчет парень, опустив глаза вниз, словно эти слова может кто-то услышать и использовать против него. — Вообще-то я не хотел впутываться во все эти девичьи разборки, но, кажется, всё это зашло слишком далеко, — он поднимает глаза, но лишь на секунду, потому что нас отвлекает Барбара, что принесла наш заказ.

Запах жареного на масле мяса вызывает у меня неприятное чувство тошноты, подкатившееся к горлу. Отодвигаю тарелку с бургером подальше от себя. Принимаюсь за луковые кольца, но боюсь, что и их не осилю.

— Ты говорила, что у тебя уже был секс, — первым прерывает недолгое молчание Зак. Луковое колечко, которое я успела закинуть в рот, едва ли не вылетело вместе с остальной едой, которую я ела сегодня. — Ты убедила меня в том, что всё нормально.

— Ты понял, что нужно продолжать, когда я пьяная валялась у тебя на кровати и молила тебя не делать этого? Я просила тебя не делать этого, Зак! — приближаю своё лицо к его, чтобы он четко слышал каждое слово. Я вся киплю от злости. Он будто поджег меня, и я ещё больше злюсь. Зак хочет, чтобы я приняла на себя его вину и облегчила ему судьбу. Он хочет, чтобы голос в его голове умолк. Я мечтаю о том, чтобы этот голос был моим.

— Эйприл, мы были пьяны, — его глаза слезятся. Он молча умоляет меня уступить ему.

— Я просила тебя, Зак. Мне было больно. Хотя я была в беспамятстве, но я чувствовала эту боль каждой клеточкой своего тела. Ты искалечил в ту ночь мою душу, Зак, и тебе с этим жить, — мои глаза напротив его. Он беззащитный и маленький передо мной. Такой, какой была я перед ним в ту ночь.

Победно поднимаю голову вверх. Откидываюсь на спинку мягкого диванчика. Не знаю, каково Заку, но я чувствую себя превосходно. Глядя в его щенячьи глаза, чувствую, как душевный пыл растворяется во мне. Остываю под его пристальным стеклянным взглядом.

Всё это время он страдал. Зак взял на себя ответственность. Наверное, впервые в жизни. И эта ноша оказалась ему не по силам. Сильный и уверенный в себе он лишь внешне. Я расколола эту оболочку, отдав за это слишком дорогую цену.