Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll" - Страница 37

— За что она тебе нравится?

— Она не нравится мне, — ещё один кусочек сыра попадает ему в рот. Парень поднимается с места, а затем подает мне руку, призывая сделать то же самое. С удивлением смотрю на него. — Я влюблен. Влюблен в её лицо и тело. Безумно влюблен в её душу. Меня очаровывает её беспокойство за других. Её стеснительность в каждом движении и беззаботность идеальной улыбки. Я влюблен в те чувства, которые она пробуждает во мне, — он смотрит мне в глаза. Нет, сквозь них. У Харпер карие глаза, мои — голубые. У нас похожие черты лица и мне кажется, он видит сейчас её через голубую призму оболочки моих глаз. — Просто меня будто прошибло молнией. Я будто наконец проснулся.

Парень задерживает дыхание. Улыбка на его лице потухает. Он замечает перед собой меня. В моих глазах, наверное, заметен шок. Это просто невероятно.

Вспышка фотоаппарата вернула меня обратно на землю. Я неуверенно улыбаюсь.

— Наверное, мне уже пора спать.

Поднимаю тарелку с сыром и помидорами, которую так и не осилила, чтобы съесть. Флинн подхватывает последний кубик сыра и бросает себе ловко в рот. Открыла двери, из дома веет теплом. Моё лицо краснеет в ту же секунду. Сейчас заберусь в свою теплую постель и буду наблюдать за ночным небом, считая невидимые звезды. Не хочу думать об этом разговоре. Не хочу думать ни о Флинне, ни о Харпер. Эта любовь, очевидно, является ошибкой. Но в этот раз не моей.

— Подожди, — парень хватает меня за локоть. — А ты не могла бы мне показать картины Харпер? — неуверенно произносит он. Флинн буквально выглядит, как щенок.

— Думаю, Харпер, это не понравится.

— Она не узнает об этом, — парень подмигивает мне и первым заходит обратно в дом, оставляя меня с кучей вопросов. С кем ещё он делит тайны? Сколько у него ещё их?

***

Радуюсь возможности побыть немного наедине, когда возвращаюсь пешком домой. Каникулы скоро заканчиваются, и у меня снова будет возможность видеть своих одноклассников. Не сказать, что я рада этому. Снова видеть влюбленных Лиззи и Зака, наглое лицо Дональда, который не в силе держать свои тестостероны при себе.

Мы гуляли с Мишель. Мне нравится снова проводить с ней время, хотя ощущение, будто мы что-то упустили не дает мне покоя. Всё же лепта Лиззи есть в наших отношениях. И я не знаю, как перебороть это.

Сегодня мы, как и в первый день знакомства, катались на качелях и пили вино, пока не начался дождь. Я первой предложила разойтись по домам. Чувствую себя неправильно. Какой-то механизм сломался в моем сознании. Я не могу смотреть на вещи так, как раньше. Что-то не так, но мне сложно понять, что именно.

Дождь становится всё реже и реже и к моменту, когда я сворачиваю на свою улицу, он вовсе не идет. Снимаю капюшон толстовки, и мои волосы сразу же попадают мне в рот, закрывают глаза и путаются между собой. Опять сорвался сильный ветер. Прячу руки в карманы пальто. И опускаю голову вниз. Ненавижу чёртовы волосы.

Достаю из кармана ключи от дома. Харпер вряд ли дома. Она сейчас с друзьями. И с Флинном. Всё ещё, кажется, будто наш полуночный разговор был всего лишь сном.

Поднимаю голову и замечаю фигуру девушки, что идет напротив. Поправляю ладонью волосы, чтобы рассмотреть её. И мне становится млостно, когда я различаю черты лица Лиззи в девушке идущей напротив. Почему она не может оставить меня?

— Даже не подходи ко мне! Я не хочу тебя видеть! — быстро открываю ворота и прохожу в свой двор. Закрыв за собой ворота, во мне немного горит надежда, что она не осмелится пройти следом за мной.

— Эйприл! — она хочет открыть ворота, но я ей не позволяю. Уцепляюсь обеими руками и держу их, препятствуя ей. Я уже много раз говорила Харпер, что стоит купить замок.

— Держись от меня подальше! — сквозь стиснутые зубы рычу я. Лицо Лиззи в ту же секунду искажается так, будто она съела лимон. Понимаю, что это знак. И вот ещё секунду спустя по её щеке пробегает слеза.

Мои руки мякнут. Разворачиваюсь спиной к девушке, чтобы не видеть этих лживых слез, полных фальши. Я не поведусь на это больше. Не поведусь…

— Зак бросил меня! Моя мама сидит на таблетках, отцу до меня нет дела! И я не знаю, с кем ещё поговорить об этом. Пожалуйста, Эйприл! Ты нужна мне! — каждое её слово -

выпущенная в сердце граната. Это называется кармой. И я просто должна ликовать от случившейся ситуации, но мне не по себе.

Невидимое чувство вины хватает меня за горло. Почему после всего того, что причинила мне Лиззи, я всё ещё чувствую себя обязанной перед ней.

— Ты будешь чай или кофе? — спрашиваю, пропуская девушку в свой дом. Обратно в свою жизнь.

Ненавижу себя за это. Это должно быть самым глупым решением в моей жизни, но я не могу бросить её сейчас, когда никого нет рядом. Это точно последний раз, когда я помогаю Лиззи. Не смотря на всё хорошее, что между нами было, плохого всё же было больше.

Харпер

Каждая минута длиною в час. В моей голове тикают часы, отсчитывающие секунды. Зажатая на узком диванчике между Тимом и Флинном, чувствую себя неловко. Один то и дело пинает меня локтем, задевает с каждым поворотом в сторону лестницы. Другой же держится на расстоянии. В воздухе висит напряжение, и я готова сделать всё что угодно, чтобы не чувствовать себя так странно.

Моя рука лежит на колене. Рука Флинна находится на его колене. Меня магнитом тянет дотронуться до него. Стоит всего лишь потянуться пальцами друг к другу, чтобы прикоснуться. Но я умираю в своем диком желании сделать это. Надеюсь, он хочет этого так же сильно, как и я.

Стараюсь следить за Тимом. Между мной и Флинном всё ещё не было ничего больше полуночных разговоров, но я чувствую себя жутко из-за этого. Не могу смотреть в глаза Брук. Тим же и вовсе смотрит на меня осуждающе, хотя между ним и Брук было нечто гораздо серьезнее разговоров. Так почему я чувствую себя так ужасно? Наблюдаю за ним, чтобы поймать его взгляд и увидеть, наконец, в его глазах помилование.

Когда Флинн впервые появился на пороге моего дома в двенадцать часов ночи, я была немало удивлена. Мне хотелось прыгать на месте и хлопать в ладоши, словно ребёнок, получивший долгожданный подарок на Рождество. Но в то же время мне хотелось плакать из-за неправильности каждого нашего действия. В конце концов, я позволила себе обнять парня. Это объятие скорее напоминало дружеское, потому что мы вели себя осторожно. Я — из-за Брук, а он — из-за меня.

Я пустила Флинна в дом. Это было так странно. У меня сердце из груди вырывалось, когда я поняла, что он стал частью моего мира. Я хотела сделать чай для нас. Он сказал, что я делаю всё неправильно, велел сесть и смотреть, как настоящие англичане должны делать чай. Это было забавно, когда парень нарочито глупым голосом объяснял мне каждый свой шаг, прикрепляя глупое «мисс Голди» к каждому предложению.

Не могу сдержать смех, когда вспоминаю об этом. Оба парня обращают на меня внимание. Флинн улыбается в ответ, будто подумал в эту секунду о том же, а Тим окинул меня взглядом полным презрения. Может, мне стоит прямо сейчас сказать ему о том, что я видела их с Брук, чтобы прекратить это?

Но я не хочу делать этого. Я даже не злюсь на Тима. Просто огорчена такой несправедливостью.

Едва сдерживаю на губах улыбку, когда вспоминаю вкус чая, что оказался совершенно отменным на вкус от того, что я когда-либо пробовала. Этот напиток мог стать даже в конкуренцию с идеальным кофе Тома. Хотя, если прибавить к чашке чая ещё и приятные разговоры, то кофе Тома даже не конкурирует.

А потом мы просто лежали на моей кровати и разговаривали в темноте. Наши руки были сжаты в замок, который не могло бы ничего сломать, кроме времени, что заканчивалось. Я слышала его голос и чувствовала его ладонь в своей. Странно, но этого было достаточно.

Мы говорили обо всем на свете. Только не о нас. Я предупредила Флинна, что скажу ему, когда буду готова к чему-то большему, и он прислушался ко мне. Парень готов рассказать Брук о нас в любую минуту, хоть прямо сейчас, но я сдерживаю его. Нужно время. Брук бросит Флинна, он ей не нужен. А потом, когда я скажу ей, что люблю его, она обязательно поймет меня. Просто для этого нужно немного больше времени.