Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll" - Страница 26

— Эйприл Голди? — украдкой смеется и смотрит по сторонам, чтобы убедиться в том, что его никто не услышал. А затем, будто по секрету, прикрыв рот ладонью и приблизившись немного к камере, произносит: — Господи, только и представляю её под собой. Заку неимоверно повезло. Он, наверное, спит с ней всё время. Она ещё та штучка, — громко хихикает и многозначительно подмигивает.

Чувствую, как при одних воспоминаниях об этом мне хочется расплакаться. Открываю глаза и делаю глубокий вдох. Мои ближайшие друзья оказались врагами, и я просто не знаю, как справиться с этим. Фактически это ведь даже не предательство, видео было снято до того, как я вообще познакомилась с ними. Но я чувствую себя убитой из-за этого. Как можно начать жизнь с конца?

Чтобы не дать себе утонуть в слезах, поднимаюсь с пластикового стула и иду к бойлеру, стоящему в углу. В горле Сахара. И стоит мне подняться с места, как двери открываются, и мисс Рикардо приглашает меня в свой кабинет.

Издав громкий вздох, я поднимаю с пола свой рюкзак и захожу внутрь.

Раньше мне не приходилось бывать в кабинете школьного психолога. Даже после смерти отца или ухода матери. Харпер всегда помогала справляться со всем. Но теперь я не могу жаловаться ей. Особенно, когда у неё проблемы с парнем из-за меня. В последние годы Харпер всё больше стала напоминать мне строгого родителя, нежели сестру. Когда она начала встречаться с Томом, она будто переложила на него обязанности отца. Первое время он даже проверял мои домашние задания. Это было слишком даже для него. Чем ближе ко мне пытался подобраться Том, тем больше отдалялась от меня Харпер.

Внутри гораздо светлее. Из большого окна, находящегося прямо за спиной у мисс Рикардо, на всю комнату лениво разливается холодный свет. Она указывает мне на стул напротив стола. Такое чувство, словно меня вызвали на допрос, а не на милую беседу.

Стул, к моему же удивлению, оказывается мягким. Удобно расположившись, насколько это вообще может быть удобно при таких обстоятельствах, я выжидающе смотрю на мисс Рикардо, которая копается в своем столе.

Прочищаю горло, чтобы привлечь её внимание. Она резко вскидывает голову вверх, отчего её очки съезжают на кончик носа. Неловко улыбнувшись, женщина протягивает мне маленькую корзинку, наполненную леденцами. Ей вообще известно, сколько в обычных леденцах сахара? И как это вредно… Для зубов. Хотя, осматривая раз в неделю на уроке её тощую фигуру, мне становится интересно, допускала ли она хоть раз мысль о том, как ей повезло. Наверное, если бы она хотя бы наполовину осознала свою удачу, то перестала бы надевать всю эту дурацкую мешковатую одежду, сменила бы очки с толстыми стеклами на удобные линзы и перестала издеваться над своими волосами, запутывая их в этом беспорядочном пучке.

Женщина убирает леденцы под стол и вместо этого достает два листа бумаги. Я узнаю почерк. Это мои сочинения. Одно из них. Другое принадлежит Харпер. У нас похожие почерки, но только мы можем отличить их. Харпер всегда обводит букву «f» дважды. Это едва заметно, но не для нас.

— Я хотела поговорить с тобой об этом, — она пододвигает мне мои работы, будто до этого я их не видела. — Это ведь твоё?

Мысленно я закатываю глаза, но в ответ лишь сдержанно киваю головой.

— С ними что-то не так? — мой голос звучит как-то пискляво, поэтому мне приходится прокашляться, прежде чем продолжить. — Я могу переписать, если надо.

— Нет, нет… — одним резким движением она собирает мои работы и прячет их под стол. — Я хотела поговорить с тобой о том… Всё ли с тобой в порядке?

Пара серых глаз с любопытством рассматривает меня. В них я читаю не любопытство, которое часто замечаю в глазах женщин, что каждый раз заходя в магазин, не могут не поинтересоваться подробностями моей жизни, в них беспокойство.

— Да, конечно, — я улыбаюсь как можно шире, чтобы у неё не возникло сомнений. Но, похоже, она не верит.

— «Люди причиняют боль, даже если когда уходят. О силе слова нечего и говорить», — мисс Рикардо уверенно цитирует строчки моего первого сочинения. Сколько же раз она его перечитывала? — Что ты можешь сказать об этом?

— Могу сказать, что это правда жизни, — невинно пожав плечами, отвечаю я.

— Я хочу, чтобы ты понимала, что я хочу тебе помочь. Если тебе не с кем поговорить, то ты можешь поговорить со мной. И это не выйдет за двери этой комнаты, я обещаю.

— Но я не…

— Тебе не стоит стесняться себя или своих проблем. Это нормально, если ты не можешь справиться с этим в одиночку. Для этого созданы другие люди. Они могут не только уходить, причиняя боль, — договаривает наконец она.

Я чувствую себя неловко. Впечатавшись в уже не такой уж и удобный стул, я ощущаю себя крайне неуютно здесь. У меня появляется желание просто встать и уйти, но тогда это заставит мисс Рикардо ещё больше «беспокоиться» за меня. И она расскажет об этом Харпер, а это то, чего мне хочется меньше всего.

— Меня бросил парень, — мигом выпаливаю я. Наверное, это самое безобидное, что может случиться в жизни каждой старшеклассницы, но вместе с тем самое трагичное событие до тех пор, пока она не найдет себе нового парня. — Я думала эти отношения что-то значили для него, но увы…

Вообще-то доля правды есть в этих словах.

Мисс Рикардо с облегчением вздыхает. Мысленно я делаю то же самое.

— Простите, но мне уже пора идти. Я подрабатываю в магазине Фостеров, — я подняла с пола свой рюкзак. — Всё в порядке. Эту потерю я переживу, — я бегло улыбаюсь и в спешке выхожу из кабинета.

Иду быстрым шагом. Чувствую, как мне сдавливает горло. Хочется упасть на месте и плакать.

Выйдя из школы, замечаю на парковке пикап Стюарта. Он ждет меня, но мне хочется сейчас видеть его в последнюю очередь.

***

Очень сложно избегать человека, когда работаешь в магазине его родителей. Весь день я отвечаю Стюарту короткими фразами, избегая зрительного контакта с ним. Мне неприятно, даже когда он случайно задевает меня рукой. От каждого его слова, произнесенного в мой адрес, я горю.

С Мишель тоже оказалось трудно. Весь день она носится за мной и о чем-то болтает. Я не могу спокойно даже находиться рядом с ней. Мне хочется закричать во всё горло, «почему ты сейчас так добра со мной, когда ещё несколько месяцев назад желала мне смерти»?

Но я молчу. Это становится с каждой секундой сложнее, но я не позволяю себе выдать себя. Я не хочу, чтобы они знали о том, что я знаю. Может, мне повезет, и они сами расскажут мне всю правду. Отбросят в сторону эту глупую ложь и лесть и раскроют свои настоящие лица. До этой поры я не собираюсь им и слова сказать.

Самое глупое, что я могла сделать за всё это время, это поверить им и доверять. И я почти позволила себе влюбиться в Стюарта, решив, что не все парни на свете такие, как Зак или Дональд.

Мы договорились встретиться с Лиззи на мосте. Когда я спросила, могу ли прийти к ней домой, она сказала, что сейчас не лучшее время для этого, поэтому я предложила ей встретиться здесь. В свете последних событий, Лиззи оказалась не самым плохим другом. Хотя и её видеть у меня не было особого желания.

Стою, уцепившись обеими руками в перила. Немного наклоняюсь вперед и смотрю вниз. Если я упаду, то, наверное, всё же смогу выжить. Если, конечно, мне не посчастливится упасть на какой-нибудь подводный камень. В Северне их полно.

Поднимаю голову и смотрю вперед. С моста город всегда смотрится лучше. По обе стороны реки вижу дома, отгороженные низкой полосой деревьев и невысокого забора. С этой точки я могу даже увидеть дом Зака. Но я не хочу смотреть на него.

Где заканчивается Северн? Когда-то я предлагала пройтись Лиззи вдоль реки, насколько это вообще возможно, но она сказала, что это скудное занятие. И мы этого не сделали.

— Ты хотела меня видеть? — ветер подносит к моему слуху голос девушки. Я резко разворачиваюсь и вижу Лиззи. Она, как и я, попрощалась со своей зимней верхней одеждой, хотя теплее стало разве что на несколько градусов, что несущественно меняли что-то. Под ветровкой замечаю школьную форму. Болотный зеленый цвет очень выделяется на бледо-голубом контрасте с её курткой. К счастью, я успела дома переодеться в джинсы.