Розы на стене (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 24

– Приезд сюда с твоей стороны – настоящий идиотизм. Никогда бы не подумал, что ты на такое способна. Сейчас я пытаюсь минимизировать возможные отрицательные последствия.

– Завалят леди приглашениями, и что? – не понял Вайнер.

– Я не буду ничего иметь против. Но я-то поняла, на что намекает Кристиан. Если у герцогини окажутся особы, лично встречавшиеся с Ульрикой, то им не заявишь, что все дело в том, что леди просто перекрасилась. У нас разный не только цвет волос, мы вообще не похожи друг на друга.

– Леди как раз хочет нормальную практику, а не шляться по визитам, – ответил Кристиан.

– Томас, я буду твоим должником.

– Интересное предложение, – оживился целитель.

– Рецепт выдашь? – Не настолько же. Но в течение года каждое десятое зелье бесплатно.

– Кристиан повернулся ко мне и подмигнул.

– На что не пойдешь ради прекрасных глаз. Вайнер задумался. Переводил взгляд с меня на него и обратно. Наверняка пытался понять, что нас связывает и стоит ли просьба Кристиана возможных неприятностей.

– Карантин – только на неделю, – наконец решился он.

– Даже Циммерман поймает, что что-то не то, если я буду настаивать на двух.

– Потом еще что-нибудь придумаем, – обрадовался Кристиан.

– Тогда – к Циммерману? При нашем появлении Кремер, про которого я успела благополучно забыть, подскочил и галантно согнул локоть: – Ульрика, дорогая, надеюсь, вы здесь все закончили и мы наконец можем выйти на прогулку.

– Увы, дорогая Ульрика никуда не пойдет, – ехидно заявил Кристиан, – поскольку в гарнизоне объявляется недельный карантин по «Черному ветру». Думаю, пара минут, чтобы отсюда выбраться, у вас есть, иначе застрянете до отмены. Тюфяк в казарме вам наверняка выделят, а на большее не рассчитывайте. Я с интересом взглянула на Кремера: как бы ни хотелось ему пофлиртовать со мной, бросить Ульрику на целую неделю с его стороны будет не слишком благоразумно, с нее станется заявиться сюда и закатить скандал, который выльется в другой, куда более серьезный. Вероятно, он подумал о том же, поскольку недовольно спросил: – Какой еще «Черный ветер»? – Самый ужасный и самый черный, – невольно улыбнулась я, – который не позволит мне в ближайшую неделю ходить на герцогские приемы.

– Элегантное решение, – восхищенно прищелкнул языком Кремер.

– Я к Циммерману за приказом, – намекнул на отсутствие времени Вайнер. Кремер чмокнул мою руку и торопливо пробормотал, что дела, увы, не позволяют здесь задерживаться, после чего почти рысцой двинулся на проходную. Думаю, бежать ему не позволяло только нежелание выглядеть в моих глазах трусом. Кристиан двинулся было за ним, даже не попрощавшись, но я его ухватила за рукав.

– Ты мне так ничего и не объяснил.

– Фридерика, – заныл он, – разговор долгий, отнюдь не на пять минут, а мне так же, как тому капитану, не улыбается застрять здесь на неделю, пусть Райнер наверняка выделит целую палату в целительском отделении и на тюфяке в казарме не придется спать. Но ты же со мной не поселишься, а дела сами не сделаются. Через неделю я весь твой, расскажу все- все. И улыбнулся, глядя совершенно честными глазами. Похоже, договаривался он о карантине больше для своей пользы: ведь теперь я тоже целую неделю не смогу выйти, а Вайнер наверняка ничего интересного не расскажет, не зря же Кристиан не боится оставлять меня в его компании. Но пока я придумывала, как облачить в слова обуревавшие меня чувства, Кристиан ловко вывернулся и рванул с такой скоростью, что даже обогнал Кремера. Что-что, а убегать от неприятностей у приятеля всегда получалось хорошо. Я зло стукнула по стене, если уж до Кристиана не удалось добраться, повернулась – и наткнулась на внимательный оценивающий взгляд Штадена. Что-то ему очень не понравилось. Но что? Что такого могли сказать Кремер или Кристиан? В коридоре мы стояли вдвоем, отчего он показался совсем маленьким и тесным. Почему-то появилось ощущение грядущих неприятностей.

– Думаю, на сегодня наше общение закончено, – я постаралась улыбнуться как можно невозмутимее.

– Всего хорошего, капитан Штаден. Возможно, у вас тоже есть дела, которые нужно завершить до карантина? Тогда поторопитесь.

– Да, – отмер он, – пожалуй, у меня появилась насущная потребность написать одному из своих дражайших родственников. Почему-то его слова прозвучали угрозой, но я храбро улыбнулась и предположила: – Маме, наверное? Чтобы не волновалась из-за карантина.

– Нет, мужу сестры. Но я вас отвлекаю. Вам же тоже наверняка нужно написать семье? – он нехорошо усмехнулся.

– До свидания… леди Штрауб.

– До свидания, капитан Штаден. Пожалуй, я испытала облегчение, когда он наконец ушел. Заминка перед именем была слишком характерна, чтобы не подумать – он знает или догадывается, что я не та, за кого себя выдаю. С другой стороны, я уже была в этом уверена, но выяснилось, что ошибалась. Может, сейчас опять кажется? Долго раздумывать над загадкой не получилось. Вернулся Вайнер с сообщением о начале карантина, и почти тут же повалила толпа испуганных солдат, нашедших у себя неоспоримые признаки «Черного ветра». Целитель на такой поток явно не рассчитывал, поскольку после 10 пациента раздосадовано заметил, что запросил с Кристиана слишком низкую плату.

Помочь я ничем не могла: пациенты полагали в данном случае мою квалификацию недостаточной и настаивали, чтобы их осматривал настоящий целитель, и не абы как, а очень тщательно. Тогда я пошла делать обещанные зелья, благо в соседнем помещении для этого было все нужное. Для работы требовались не только руки, но и голова, так что я старательно сосредотачивалась на том, что делаю, и отгоняла все мысли о сестре. Да и думай, не думай – ничего нового не надумаю. К вечеру поток испуганных карантином иноров иссяк, целитель проверил мою работу, удивленно хмыкнул и похвалил, после чего я отважилась спросить: – Инор Вайнер, и давно вы один работаете? – С год, – после короткой заминки ответил он.

– А что случилось с вашим напарником? – Напарницей, – поправил он.

– Уволилась и уехала.

– Из-за чего? – Наверное, надоела провинция, – он улыбнулся.

– Не знаю, леди Штрауб, я с ней никогда особо близок не был. Очень замкнутая инорита. Но целитель прекрасный, да… Уверен, она хорошо устроилась. Хорошо устроилась? Неужели Вайнер не знает, что Марта умерла? Должно же было быть хоть минимальное расследование? Неужели его не опрашивали? Больше ничего я не успела спросить, в кабинет после короткого стука заглянул капитан Брун, расцвел, увидев меня, и пробасил: – Леди Штрауб, вы потратили столько сил, их непременно нужно восполнить. Такая красивая леди должна питаться вовремя. Позвольте сопроводить вас на ужин.

– На ужин? У нас же карантин? – В офицерскую столовую, конечно. Вы же целитель, целители едят с офицерами. Есть не хотелось, а еще больше не хотелось видеть Штадена, и изнутри все больше грызло беспокойство. То, что охранника не наблюдалось поблизости, теперь казалось пугающим признаком, и отнюдь не потому, что без охраны на меня кто-то мог напасть. Почему-то казалось, что я упустила что-то важное, что-то такое, что позволило этому капитану все понять. И дай Богиня, чтобы он понял правильно, а ведь мне только сейчас пришло в голову, как подозрительно выглядит такая замена: вместо одной девушки в военный гарнизон на границе с орками приезжает другая. Причем первая еще и неизвестно где находится… Нет, чем меньше мы будем встречаться, тем лучше.

– Прошу меня извинить капитан, – улыбнулась я поклоннику, – но в обед герцогиня Траттенская заказала мне десерт, после которого совсем не хочется есть. И который до сих пор так и не отлип от зубов. Впрочем, вполне возможно, это только казалось: слишком сильное впечатление произвело на меня это блюдо. В отличие от самой герцогини, манерной дамы, нагло вешающейся на бывшего жениха. Интересно, что в ней находил Штаден? А может, и сейчас находит: его отношение к бывшей невесте никак нельзя назвать равнодушным.

– Леди Штрауб, – укоризненно прогудел Брун и залихватски подкрутил ус, – вам непременно нужно поужинать. На самом-то деле вы хотите есть, просто так устали, что ничего другого не чувствуете. Или вы боитесь, что Штаден опять с вами поругается? Так его не будет.