Кто же мы (Звенящие кедры России - 5) - Мегре Владимир - Страница 16
- Предыдущая
- 16/46
- Следующая
- Туристов, иностранцев, приехавших в Россию на лечение, селили в городах, в освободившихся квартирах. Продукты доставлялись из поместий, а туристов туда не возили. Лишь немногим доводилось погостить в месте постоянного проживания новых россиян. Психологи постоянно предупреждали хозяев поместий, что от их гостеприимства у приехавших людей, особенно из стран, считавшихся ранее высокоразвитыми, происходит психический надлом. Сказанное психологами соответствовало истине. Примерно сорок процентов из гостивших в поместьях иностранцев по приезде домой впадали в депрессивное состояние, граничащее с самоубийством.
- Как это так? Почему? Ты же говорила, Анастасия, что в поместьях все прекрасно, и окружающий ландшафт, и пища, и взаимопонимание в семьях.
- Все так, но для многих иностранных гостей увиденное оказывалось слишком прекрасным. Представь себе, Владимир, пожилого человека, прожившего большую часть своей жизни в большом городе. Человека, стремившегося во что бы то ни стало заработать побольше денег и быть тем самым, как он считал, не хуже других. В обмен на деньги он получал жилище, одежду, машину, пищу. И вот сидит человек в меблированной квартире, в гараже стоит его автомобиль, в холодильнике еда.
- Ну, представил, все нормально у него, а что же дальше?
- Так ты, Владимир, сам и ответь на свой вопрос: "А что же дальше?".
- Дальше... Может, съездит куда-нибудь этот человек, может, мебель новую купит или машину.
- Потом?
- Потом? Не знаю, что потом?
- Потом этот человек умрет. Умрет навсегда или на миллионы земных лет. Не сможет его второе Я, его Душа вновь обрести земной план бытия. Не сможет потому, что ничего за жизнь свою земную не сотворил он доброго земле. Интуитивно каждый это понимает, вот потому и смерть людям страшна. Когда стремления у большинства людей едины и образ жизни схож, они считают, будто только так, как все, можно и нужно жить. Но вот увидел человек жизнь на земле совсем иную. Увидел рай земной, любви пространство, творимое по образу Божественному человеческой рукой, а жизнь свою считает он уже прошедшей и прожитой в аду, то умирает человек такой в мученьях, и длятся его муки миллионы лет.
- А почему не все в такую вот депрессию впадают, увидев новый образ жизни россиян?
- Другие люди интуитивно понимали, что даже в старости, слабеющей рукой начав творить любви пространство на земле, их жизнь продлит Создатель. И распрямившись, старики, свой озарив улыбкой лик, шли молодым на помощь.
- Все же, Анастасия, как-то нехорошо получается, что приехавшие в Россию издалека туристы не могли хотя бы по улицам поселений новых россиян побродить, воздухом чистым подышать.
- Живущие в городах туристы тоже могли ощутить свежее дыхание земли, попить живительную воду. Города
обдувал ветерок, приносящий из утопающих в зелени поместий чистоту, эфиры и пыльцу. А наблюдали эти райские оазисы туристы на почтительном расстоянии, когда выезжали на экскурсии, и старались не беспокоить проживающие в них семьи. Вот, посмотри, как все происходило. И снова возникла новая картина будущего.
Я увидел автомобильную дорогу, соединяющую города Владимир и находящийся в тридцати километрах от него Суздаль. Мне доводилось раньше ездить по этой дороге. Раньше лишь изредка попадались на ней туристические автобусы с людьми, желающими посмотреть на древние храмы и монастыри Суздаля. В основном трассу заполняли легковые автомобили с местными номерами. Но теперь эта дорога была совсем иной. По расширенной раза в два автомобильной трассе двигались красивые автобусы. Наверное, электромобили: не видно было выхлопных газов, не слышен шум двигателей, лишь шуршание шин. В электромобилях сидели группы туристов разных национальностей. Многие рассматривали окрестности через бинокли.
Примерно в километре от дороги, за верхушками разных деревьев виднелись крыши особняков. Там, за ровной живой изгородью, располагались родовые поместья россиян. С двух сторон дороги, с интервалом примерно в два километра, высились красивые двухэтажные магазины и трапезные. Перед каждым - небольшая асфальтированная площадка, на которой останавливался очередной электромобиль, если она оказывалась свободной. Из электромобиля выходила очередная группа туристов, и каждый стремился приобрести впрок или попробовать на месте то, что продавалось.
Все магазины и кафе снабжались продуктами питания, выращенными в поместьях. Еще были в магазинах вышитые русские рубашки, полотенца, изделия из дерева и многое другое, произведенное умельцами. Анастасия пояснила, что люди охотно покупают эти изделия потому, что знают: рубашка, вышитая добрыми руками счастливой женщины, неизмеримо ценнее, чем изготовленная на механическом конвейере.
Если смотреть сверху на то, что находилось за видимой с дороги лесополосой, можно было увидеть тенистые аллеи и очерченные зеленой изгородью поместья. Лесополоса окружала поселок, в котором находилось примерно девяносто усадеб. Потом поле, через километр - снова окруженный лесополосой поселок, и так на протяжении тридцати километров. Одинаковые по размеру участки совершенно не были похожи друг на друга. В одних преобладали садовые насаждения, в других - дикорастущие деревья, стройные сосны, развесистые кедры, дубы и березы.
В каждом поместье обязательно был пруд или бассейн. Дома, окруженные цветочными клумбами, тоже были разными: большие двухэтажные особняки и маленькие одноэтажные. Они были построены в разных стилях:
одни с плоскими крышами, другие - остроконечные. А несколько домиков беленькие, будто хатки украинской деревни. Никаких машин на улицах-аллеях, разделяющих участки, я не увидел. Да и в самих хозяйствах особого оживления, работы не наблюдалось. Создавалось впечатление, что вся необычная красота творится кем-то свыше, а люди лишь наслаждаются творением. В центре каждого поселка были большие красивые двухэтажные строения, рядом с которыми оживленно сновала детвора. Значит, школы или клубы в центре поселков построены. Я сказал Анастасии:
- Вот в центре поселка, где школа или клуб, еще видна какая-то жизнь, а в самих поместьях, наверное, скукотища. Если их хозяева смогли так расположить насаждения, что не нужно землю удобрять, с вредителями и сорняками бороться, что им остается делать? Все-таки, я думаю, человеку более радостен интенсивный труд, творчество, изобретательство, а тут ничего этого нет.
- Владимир, здесь, в этих прекрасных поместьях, люди как раз и занимаются всем, что ты перечислил, и их деяния значимы. Это требует значительно большего интеллекта, осмысленности и вдохновения, чем у художников и изобретателей привычного для тебя мира.
- Но, если они все художники и изобретатели, так где же тогда плоды их труда?
- Владимир, ты считаешь художником человека, взявшего в руки кисть и нарисовавшего на полотне прекрасный пейзаж?
- Конечно, считаю. Люди будут смотреть на его картину и, если понравится, - купят или в картинную галерею выставят.
- Но почему же тогда ты не считаешь художником человека, взявшего вместо холста гектар земли и создавшего на нем такой же прекрасный пейзаж или еще лучший? А ведь для того, чтобы создать прекрасное из живого материала, от создателя требуется не только художественное воображение и вкус, но и знание свойства множества живых материалов. И в нервом, и во втором случае сотворенное призвано вызывать у созерцающих положительные эмоции, "радовать глаз". Но в отличие от нарисованной на полотне, живая картина еще и многофункциональна. Она очищает воздух, производит для человека благотворные эфиры, питает его плоть. Живая картина меняет оттенки своих цветов, и ее можно бесконечно совершенствовать. Незримыми нитями она связана с Вселенной. Она является несравнимо значимее нарисованной на полотне, следовательно, более великим будет и сотворивший ее художник.
- Да, конечно, здесь трудно не согласиться. Но почему ты считаешь владельцев этих поместий еще и изобретателями, учеными? Разве они имеют хоть какое-то отношение к науке?
- Предыдущая
- 16/46
- Следующая
