Звезды падают в небо - Эльденберт Марина - Страница 4

— С днем рождения, Джерман.

Глядя ему в глаза.

Сильнее сводя ноги на его бедрах и сжимаясь… тоже сильнее, отпуская себя в полыхнувший взгляд, как в эпицентр шторма.

Волной меня все-таки накрыло, ударило сильно и резко.

Огненной пульсацией, рычанием в губы, моей дрожью и его дрожью — в ответ.

Дрожью, бьющей в меня вместе с освободившимся пламенем, накатывающей наслаждением снова и снова, до одури, до мельтешащих перед глазами искр и странного, рассыпающегося металлом и стеклом звона в ушах.

Кажется, я снова кричала, и кажется, на этот раз его имя.

Впиваясь ногтями в его плечи и подаваясь навстречу снова и снова. Горящие от поцелуев губы обожгло, а пламя, лизнув потолок, обрушилось на нас всей своей мощью.

Содрогаясь в кольце сильных рук, я цеплялась за взгляд Гроу.

Цеплялась, пока языки пламени таяли в воздухе под ритмичные удары сердца. Пока сквозь рассеивающийся пар, все еще подрагивающая, прижатая к стене сильным телом я не увидела душевую кабину. Ее очертания выступали из дымки, как водный дракон из стелющегося над океаном тумана.

Цеплялась, пока он не подался назад, позволяя мне осторожненько сползти на пол, но по-прежнему придерживая за талию.

Цеплялась, пока не вернулась в реальность вместе с ним, пока зелень из его глаз не вытеснил простой цвет человеческой радужки. В эту минуту Гроу посмотрел мне в глаза и сказал очень выразительно и отчетливо:

— Когда-нибудь, Танни, я тебя убью.

Да, это определенно именно то, что я хотела сейчас услышать.

Впрочем, озвучить свои мысли я не успела: пар окончательно рассеялся, и я отчетливо увидела душевую кабину. Часть стены была выломана вместе с душем, стекло осыпалось и лежало аккуратной горкой, из трубы хлестала вода (судя по всему, пар был именно от нее).

— Упс, — сказала я. — Это что, мы закипятили водичку?

То есть сейчас она, кажется, уже была не горячая. Я надеюсь. Потому что лужа медленно, но верно подбиралась по дорогущей плитке к нашим ногам.

— А ты как думаешь? — огрызнулся Гроу и переставил меня подальше.

После чего подтянул джинсы и направился к кабине, смачно хрустя осколками под подошвами. Пока он перекрывал воду, на меня напал ржач. То есть самый настоящий ржач: я стояла и давилась смехом, который пер из меня, как пар из несчастной трубы, и только когда Гроу обернулся ко мне, плотно сжала губы.

— По-твоему, это смешно, Танни?

— Мм… — Я кивнула.

Выражение лица режиссеродракона (сейчас именно в таком порядке) внушало серьезные опасения, но, несмотря на это, я не могла перестать давиться смехом. У меня даже слезы на глазах выступили.

— Тан-на, — процедил он, шагая ко мне.

— Скажи это еще раз, — попросила я, проглотив сдавленный смех.

Вместо ответа ко мне подошли рывком и так же рывком вздернули в воздух, перекидывая через плечо. Подобное обращение отозвалось не самыми приятными ощущениями там, где только что было очень приятно, поэтому «ай» сдержать не получилось.

— Что — ай? — рыкнул Гроу, вынося меня из раздолбанной ванной и пинками сбивая с ног мокрые ботинки, чтобы не наследить.

— А ты как думаешь? — огрызнулась я, испытывая желание укусить его за ухо.

— Рядом с тобой я не знаю, что и думать.

— У меня, знаешь ли, десять лет не было секса, а ты перекинул меня через плечо, как мешок корма для Бэрри.

Слова вырвались раньше, чем пришло осознание сказанного, но сказать это определенно стоило: хотя бы ради того, чтобы увидеть его лицо. Опустили меня на пол уже аккуратнее, и недоумение, отразившееся в темных глазах, тут же сменилось прищуром.

— Ты, вообще, чем думала, когда ко мне пришла?! — рыкнул Гроу.

— Рядом с тобой у меня думать не получается, — хмыкнула я. — Потому что ты либо орешь, либо издеваешься, либо обещаешь меня убить. В драгоценные моменты твоего адеквата я вообще теряюсь, потому что, как вести себя с нормальным Джерманом Гроу, ни в одном пособии по общению с драконоподобными не написано.

— Кто бы говорил про адекват, — процедил он.

Но на этот раз на руки меня поднял уже гораздо более бережно. И, наверное, я даже не хотела вырываться и заявлять, что пойду сама.

— Куда мы идем?

— В другую ванную.

— Ее доламывать?

Я прикусила губу, потому что под тяжелым взглядом Гроу смех съежился и заполз обратно. Здравый смысл, видимо, тоже.

— Слушай, так тебе, получается, кофемашина не нужна? Бросил перемолотые зерна, плеснул водички, стоишь-помешиваешь, а из-под пальцев пар идет?

— Танни, это не шутки, — произнес он. — Интоксикация действительно очень опасна. Я удержался, но если бы зверь перехватил контроль…

— Но он не перехватил. — Я коснулась пальцами его подбородка. — И теперь никакой интоксикации нет, насколько я поняла. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо.

Гроу скрипнул зубами и толкнул ближайшую дверь плечом.

Эта ванная была чуть поменьше, но по оформлению (черное с платиной) мне понравилась даже больше. Дальнюю стену, у которой стояло джакузи, сейчас закрывали жалюзи, и мне вдруг стало интересно.

— Там панорамное окно?

— Ага.

Гроу поставил меня на пол, скользнув пальцами по ягодицам.

— Не соврала, — хмыкнул он. — Белья и правда нет.

— Такими вещами не шучу, — гордо ответила я, понимая, что прикосновения его пальцев сейчас носят отнюдь не невинный характер. Платье поползло вверх, Гроу вниз, а потом я задохнулась от прикосновения его губ, заставивших содрогнуться от дикого, ни с чем не сравнимого удовольствия.

Мне казалось, что оно во мне кончилось, выгорело под напором льющегося сквозь меня пламени, но нет. Сейчас под движениями его языка и губ во мне зарождалось новое, мое собственное, заставляющее цепляться за полотенцесушитель, холодный металл которого обжигал пальцы.

В тот момент, когда я содрогалась от почти нежных, болезненно-сладких спазмов, искрами рассыпающихся от низа живота по всему телу, по квартире разнесся звонок. Гроу оторвался от меня, не отказав себе в удовольствии последней короткой ласки, заставившей меня выгнуться дугой, после чего поднялся.

— Блохастую привели, — сказал он. — Пойду встречу.

Глядя в потемневшие глаза, ставшие такого же цвета, как его любимый кофе в бесконечно черной чашке, я с трудом удержала сдавленный стон.

— Ненормальный, — выдохнула.

— Чокнутая, — не остался в долгу он. — В душ. И спать.

В душ действительно хотелось, я давно не чувствовала себя настолько опустошенной… и полной одновременно. Эта странная двойственность и заставила расстегнуть платье, позволяя ему серебристым пеплом осыпаться на уголь плитки, а после шагнуть в кабину. Внутри все до сих пор сладко сжималось даже от воспоминаний, но помимо этого мне отчаянно, дико не хватало огня.

То короткое время, что сила Гроу проникала в меня, текла по венам, заставляя кровь кипеть, сейчас казалось невыносимо далеким и отчаянно желанным. Интересно, когда во мне проснется огонь, этой пустоты больше не будет?

Я вскинула ладонь и пошевелила пальцами.

— Слушай, ты, — сказала я. — Если ты ждал момента, чтобы проснуться, то вот он.

Поводила ладонью туда-сюда.

В том, что во мне есть огонь, я уже не сомневалась: иначе вряд ли я могла бы так ярко чувствовать рядом с Гроу. Нет, не так: иначе вряд ли я могла бы так чувствовать нас.

Бегущее по коже пламя, не обжигающее, а разогревающее.

Раскаляющее изнутри, доводящее эмоции и чувства до той грани, когда они становятся почти звериными.

— Давай, засранец. Хотя бы искорку, ну?

Искорки мне не дали, и я, подрыгав пальцами и потерев ладони, эту затею оставила. Как бы там ни было, этим точно лучше заниматься не в одиночестве.

Впрочем, в одиночестве мне побыть не удалось: Гроу вернулся и решил не ждать, пока я закончу. В общем, как-то так получилось, что вышли из душа мы далеко не сразу, а когда вышли, в голове у меня уже не было ни одной связной мысли, и колени дрожали. Такой меня и отнесли в спальню, где завернули в себя (бесцеремонно протолкнув колено между моих бедер) и в покрывало.