Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 44

Уличное напряжение, вот что мешает гулять по городу. Вышел за порог — будь готов ко всему. Спешащие на работу прохожие, самые обычные люди, держатся настороженно, мужчины стараются либо не смотреть друг на друга, чтобы не зацепиться недобрыми взглядами, или же смотрят нарочито тяжело, зло, из-под бровей. Справедливости ради, горожане давно выработали систему поведения, помогающую избегать конфликтов. Не замечай и не делай замечания, не вмешивайся, не спорь.

Неважнецки на здешних улицах с тем, что называется общественной безопасностью. В очереди, у автобусной остановки, на тесном тротуаре — везде постоянно искрит. Про водителей и говорить нечего, те сразу вылетают для диалога с битой, топором или пистолетом в руке, устраивая побоище, компромиссы редки. С молодёжью совсем плохо, порой кажется, что все они хотят стать исключительно братвой, уставший глаз уже отказывается вычислять умников и умниц, которые, конечно же, есть.

Во мне нет ни одного пикселя виктимности, в родной Казани никто не цепляется, сразу чувствуют — будет жёсткий отпор.

А здесь даже молодняк задирает! Идут на мелочный конфликт, отлично понимая, что уроню с первого удара. Уже четыре раза подрался, а на пятом передумал — просто развернулся и ушёл. Почувствовал, что ещё немного, и мной начнут интересоваться стражи правопорядка, в лапы которых бойцу группы попадать нельзя.

Стоит милиции начать со всей серьёзностью вытаскивать легенду наружу и пробивать отпечатки пальцев, и пиши пропало. Конечно, с большинством ментов можно договориться финансово, но не исключён и самый печальный случай — честный мент, с которым придётся поступить согласно протоколу «он сам виноват, что оказался на пути группы». А я ментов убивать не хочу, неправильно это.

Кроме уличной преступности напрягает и мелкое желание отщипнуть при каждом удобном случае. Тебе постоянно пытаются всучить что-нибудь ненужное, впарить подделку или просрочку, обсчитать и обвесить. Начнёшь возмущаться — выскочит крыша, они всегда где-то рядом.

При этом у населения на руках хватает огнестрельного оружия. Не будь постоянного пополнения извне, всех безбашенных давно бы уже выкосили и закопали, как в своё время это произошло на Диком Западе США. Однако, тюрем и зон в Енисейской губернии вчетверо больше, чем в Красноярском крае, поэтому на смену одним придуркам тут же приходят новые, только что вышедшие на свободу из тюрем и ИТУ. И они сразу же лезут в столицу, пытаясь отхватить свой кусок. Но посторонняя «синева» совершенно не нужна местной братве, разборки всегда безжалостны. Деньги в этом городе, находящемся под патронажем огромного алюминиевого комбината, крутятся огромные.

Прямо респаун какой-то! Идёт нескончаемый процесс кровавой переработки всего российского сброда. Ну и побегов хватает при таком-то разгильдяйстве. В этой реальности именно Енисейская губерния, кривое отражение нашего Красноярского края, стал регионом с наибольшей плотностью криминального элемента. Чите на местном уголовном пьедестале кубок не светит. Это у нас непродуманное расформирование Забайкальского военного округа вызвало поистине катастрофические последствия, резко и радикально изменив социальный состав населения Забайкалья. Здесь же ЗабВО уцелел — китайцы рядом, и они всегда активны. Постоянно лоббируют создание некой совместной военной базы.

Кроме того, в этом мире продолжается пагубная традиция отправки всей швали из центральных районов в Восточную Сибирь. Не хотят там строить тюрьмы и ИТУ для своих преступников, это тоже давняя практика.

— «В Сибирь их всех! В Магадан, в Норильск!», — громко возмущался Потапов. — Я всегда болезненно реагирую на такие призывы в социальных сетях. Правда, научился сдерживаться, понимая, что большинство вообще плохо представляет, что такое Сибирь и каковы её размеры. Но мне реально не нравится этот территориальный дискриминатор в башках обывателей! Кому хипстеры и брусчатка, а кому-то зэки по всем статьям УК. И это касается не только Сибири. Мордовия? Значит, зоны. И отношение к региону соответственное. Куда это годится?

— Они же откидываются, если что, выходят на свободу, — буркнул я вслух, наконец-то поддержав разговор. — А так как относительно благополучное население центральных районов возвращенцев принимать не очень-то хочет, они тут и остаются.

— Да не говори, Миша, — горестно согласился Потапов. — Здесь вообще кошмар. Мер по снижению количества спецконтингента власти не принимают. А у нас ещё много лет назад осознали масштаб проблемы и начали этот завал разгребать. Помню, как это обсуждалось, и какие требования летели в Москву: перестаньте слать нам своих осужденных, разбирайтесь с ними на месте! Вот и подсократили.

— Всё равно орут, что надо слать на Таймыр и на Колыму, — зло махнул рукой Павел, на что Иван, как уроженец этих мест, распалился ещё больше:

— Знаете, парни, я на подобные возгласы обязательно отвечаю: «Иди-ка ты в жопу, умник, оставляй свою «синеву» у себя. Не здесь, конечно, а у нас… У вас там отличные бюджеты, повсюду у рулей крепкие, как ни послушаешь, хозяйственники, гениальные депутаты, креативного класса по ноздри — так работайте! Стройте, содержите, воспитывайте, и, главное, контролируйте их после выхода за калитку! Сами-сами! Оставьте Сибирь, Крайний Север и Дальний Восток в покое, у нас куча своих проблем!

— Или исполняйте на месте сами, — предложил радикальное группер..

Действительно, даже в нашей России только недавно что-то начало со скрипом меняться благодаря титаническим усилиям толковых людей, искренне болеющих за свою землю. Спецконтингента стало меньше, край перестал принимать огромные этапы осужденных. И прохожие на улицах изменились.

А люди в вышеозначенных местностях живут несколько другие, нежели в Центральной России. Это особенно проявляется в реальности Земли-2. Потапов уверенно рассказывает, что даже поблизости от Красноярска есть немало населённых пунктов, попав в которые, ты уже к вечеру будешь вздрагивать, а через день-другой запросишься назад, к мамочке и верной жёнушке. Те ещё типажи… Просто так, соотечественник, ты в енисейской деревеньке не поселишься. Сперва такое тестирование пройдёшь, ого-го!

Что тут поделать: таковы исторические последствия, эхо Гулага и Нерчинской каторги, корни-то растут ещё от деяний царя-батюшки.

— В первом рейде дело было, помнишь, Ваня? — продолжил разговор группер после короткой паузы, нужной для пополнения тарелок жареным мясом, лежащим в центре стола на большой доске.

— Поехали мы с Иваном в составе неполной группы по делу, в самую что ни на есть ангарскую тайгу. Деятеля одного разъясняли.

— Ещё бы, забудешь такое... Мы, Лаки, тогда ещё не решили, где должна стоять база группы, ещё и Новосибирск рассматривался в качестве варианта. Да... Интересная была поездочка, живенькая такая.

— Куда именно? — поинтересовался я, подтягивая горчицу поближе к своему стейку.

— На северо-восток, — махнул рукой Кромвель. — Из Красноярска-города покатили поездом до станции Карабула.

— Здесь это тупиковая станция, дальше ветку они не потянули, — пояснил Потапов.

— Оттуда нам надлежало как-то добраться на Ангару, до поселка Богучаны. А потом и ещё дальше предстояло лететь, на Ан-2... Правда, мы никуда не полетели. Подфартило, в Богучанах всё и разрешилось.

— А ты помнишь ту студентку с предпоследнего курса юрфака, что в зону ехала, на практику? — воскликнул Ваня.

— Ну, как же!

— Симпатичная девчонка. И смелая. Интересно, жива ли?

— Жива, конечно, здорова и наверняка работает в прокуратуре, — уверил его группер. — Девушка с характером, такая не пропадёт.

— У неё наган с собой был! — вспомнил Потапов.

— Я тоже заметил, — подтвердил группер. — Так вот, товарищ Осипенко, докладываю: днём поезд постоянно едет в коридоре из рядов колючей проволоки и вышек, а ночью — через мистические цепочки бесконечных огоньков периметров. Зона на зоне. Мороз по коже! Приехали в Карабулу — финальную сцепку нескольких зон в этом железнодорожном тупике. Давай искать отель или гостевой дом, чтобы переночевать до утра.