Ловцы душ - Мазин Александр Владимирович - Страница 18

– Ты кто такой?

– Я? Корт, охотник, сегодня в ваш город пришёл, решил серебра подзаработать. Меня гридни у ворот видели.

– Там стоят отроки, а не гридни. Давай их сюда.

– Кого, кости? Как скажешь, надеюсь, посадник меня наградит.

– Наградит, не переживай, – сотник рывком сцапал у него из рук кувшин и распорядился: – Плута в холодную, остальным разойтись, нечего тут бузу устраивать!

Вои уволокли Рябчика, оставшиеся игроки стали разочарованно расходиться.

– Эге-гей, люди, где тут мёда хмельного подают, я тут человек новый, а серебро выиграл, надо промотать, а то удачи не будет. Кто свободен, айда со мной!

Многие зеваки охотно отозвались на предложение Корта. А что, муж правильный, ловок оказался, а не кичится, уважение проявил, повеселить всех решил.

Попойка удалась на славу. На постоялый двор Якуба Корт явился уже ночью, комнату брать не стал, а договорился с хозяином и устроился прямо возле двери, на лавке, подложив мешок с пожитками под голову.

Пробуждение было не таким приятным, как хотелось бы, и не из-за головной боли и позывов мочевого пузыря. Вернее, не только из-за этого.

Кто-то немилосердно ткнул охотника в грудь, отчего тот разлепил один глаз. Над ним стояли вои: один гридень, судя по возрасту и бороде, и трое отроков с пушком на губах. В кольчугах, без шлемов, только с копьями и оружием в ножнах, болтающихся на поясах, – не на смотрины пришли, а по приказу.

– Собирайся живо, – сказал гридень, – к посаднику пойдёшь.

– Да мне собраться – только подпоясаться, – ответил Корт. – Хозяин, – обратился он к Якубу, проходя мимо в сопровождении стражей, – скажи тем, кто пришёл со мной вчера, пусть идут к детинцу, посадник меня одарит за то, что плута поймал, а я поделюсь.

– Ну ты и шутник, – гридень хохотнул, отроки последовали его примеру, – давай, пошевеливайся! – посуровел он и подтолкнул Корта к выходу.

Корта сопровождали с особыми почестями – аж четверо воев, если и не как воеводу, то как уважаемого купца. Прохожие, а их на рынке по пути к детинцу уже собралось немало, с интересом наблюдали, кого это ведут к посаднику. На разбойника не похож, но и на богатого человека тоже.

Солнце уже поднималось над городом, но ещё не наполнило жаром улицы, стояла приятная прохлада, кое-где в тени еще лежала роса, а рынок уже начинал свой пёстрый хоровод.

– Эге-гей, народ честной, – вдруг закричал во всё горло Корт, – посадник меня к себе позвал, не иначе одарить хочет за то, что плута поймал. Подходите к детинцу все, кто может, выйду и всем по чарке мёда налью.

Вои опять от души засмеялись: чужак, не ровен час еще и острожник, а всех грозится угостить. Дурень, но смешной. А охотник продолжал разоряться:

– Посадник щедрый, гривны с шеи своей не пожалеет, чтобы меня одарить. Я весь атлас скуплю, себе кафтан сошью.

Веселье продолжалось, пока не собралась такая толпа, что воям не то чтобы стало тесно, а скорее неудобно, тогда один из отроков не выдержал, толкнул в плечо Корта:

– Замолкни уже.

– Ты чего толкаешься? Я тебе не тать и не холоп! Я свободный человек!

Охотник развернулся на месте, но вои мгновенно остановились, направили на него копья.

– Свободный, и что с того? – толкнувший его отрок надменно ощерился. – Много возомнил о себе, – процедил он и добавил: – Чужак.

– У меня в городе друзей больше, чем у тебя, а ты, никак, меня на правёж тянешь?

– А если и так, ты что сделаешь?

– А ты объяви при всём честном народе, тогда я оружие выберу, – ответил Корт и погладил перья стрел в туле, который у него не отобрали.

– Хватит мне здесь базар разводить! – За плечо Корта сзади дёрнули уже как следует, так что он едва не рухнул навзничь, но смог удержаться на ногах и развернуться.

– Не замай его, – пробасил один из толпы. Корт узнал его – кучерявый бородач, тот самый вчера держал Рябчика, как птенца, за горло. – Он хороший человек, плута выкрыл.

– Посадник разберётся, кто он, а ты иди себе, занимайся своим делом.

– Не указывай мне, Заяр, я сотенный глава кожемяк. Я сам разберусь, что мне делать. – Гридень отпустил Корта.

– Если хочешь заступиться за чужака, Кандыба, так и скажи.

– Да на мне, что ли, вина какая есть? Если есть, пусть меня судят, но по Обычаю и по Правде, – крикнул Корт.

– Верно! И то правда! – заголосила толпа.

– Цыц! – заорал гридень, заметно тише, чем сотник вчера. – Никто никого судить не будет, посадник вызвал чужого охотника, чтобы поглядеть, кто он такой, может, добрый человек, а может, обманщик. Если так, то его будут судить на большой площади. А теперь разойдитесь, именем князя!

Толпа неохотно разошлась, надеясь на будущее представление, а охотник и гридни дошли до детинца уже в тишине.

Посадник был без доспехов, в штанах из синего бархата и атласной рубашке – на одно это можно было купить приличную броню, а на шее висела золотая цепь толщиной с мизинец. Пальцы были унизаны золотыми и серебряными перстнями, украшенными драгоценными камнями размером с птичий глаз.

Подбородок у посадника был бритый, голова тоже, черты лица у него были резкие, а взгляд хмурый. Он задумчиво тёр подбородок, сверля взглядом Корта.

– Ты зачем в городе бузу устраиваешь? – наконец удрученно спросил он.

– Я ничего не устраиваю.

– Как не устраиваешь? Мне гридни доложили, что ты народ к бунту подбивал. Или скажешь, что они врут?

Корт глубоко вдохнул, посмотрел на стражников, стоящих по обе стороны от посадника, и окинул взглядом горницу. Стена за спинами стражников была прикрыта медвежьими шкурами и увешана оружием: мечами, щитами, копьями и кинжалами. Слева от него из раскрытого окна с посеребрёнными наличниками дул приятный ветерок, так что, в случае чего, лететь ему вниз с третьего этажа терема, прямо на деревянную мостовую.

– За свои слова пусть сами гридни и отвечают, – сказал охотник, – а я жду от тебя Правды. Если за мной вина какая есть, то скажи.

– Ты откуда родом? – вместо ответа спросил посадник.

– Издалека.

– Я про родню твою спросил.

– Её нет.

– Изгой, значит?

– Нет.

– А кто же тогда?

– Свободный человек.

– А кто это подтвердить может?

Корт поиграл желваками.

– Лошкан Шкуродёр, я у него в охотничьей ватаге эту зиму был. По ряду.

– Что-то слышал о таком, – лениво отозвался посадник и потянулся. И тут в дубовые двери постучали. В горницу вошёл отрок.

– Батька, к тебе купец, Житомир.

– Ты не видишь, я занят!

– Он говорит, что как раз в этом деле может помочь.

– Да, – смягчился посадник, и задумчиво погладил усы. – Тогда зови его, послушаем.

Вошел гость, сразу было видно, что купец, пусть и не из самых знатных: слева на богато разукрашенном поясе висел у него длинный кинжал, а справа – тугая мошна.

Корт сразу узнал его. Он был один из тех немногих, кто быстро раскусил трюк Рябчика и развлекался, наблюдая за его плутовством.

– Здрав будь, боярин, – купец низко поклонился, – посадник княжеский, своею силой и мудростью город наш от всякого лиха оберегающий.

– Будет тебе, Житомир, не первый год друг друга знаем. Ты человек уважаемый. Зачем пожаловал?

– За человека хочу свидетельствовать, вон за него, – мясистый, мозолистый палец купца указал на Корта. – Если про него тебе что худое сказали, то так и знай, клевета это. Он плута поймал, честной народ уважил, всё сделал по чести. Паря он хороший, не гляди на то, что чужак.

– Хороший, говоришь, – посадник вздохнул. – А зачем народ мутил? Попойки неугодные устраивал.

– А это всё пришлые зачинили. Охотник по чести уважаемых людей угостил, а всякие бездари на дармовщину и позарились. Может, и учудили чего.

– Значит так, говоришь, было дело, – посадник откинулся в кресле.

– Всё так и было, слово своё купеческое даю.

– Слово твоё много весит. Эй ты, свободный человек, – толстые усы приподнялись в усмешке, – за тебя добрый человек слово замолвил. Отблагодари да отдарись, как следует. Но ты уже изрядно намутил в городе, поэтому чтоб до ночи тебя здесь не было, иначе тебя вообще не будет. Ты меня понял?