Крамаджен (СИ) - "White Pawn" - Страница 8

Пять веков назад Юрташ смог приблизить человечество к тайне бессмертия. Сложный ритуал заключал сущность любого в бессмертную оболочку тела — и старость уже была неподвластна над теми, кому посчастливилось быть рядом с великим магом. Его учение обрело популярность, сам Юрташ считался богом за свои изыскания и мастерство. Со временем он смог вывести новую расу искусственных созданий, получивших название этрэйби. При помощи этих оборотней Юрташ и покровительствовавший культу император Ленджер Мэлвис намеревались завоевать весь континент. Однако нашлись недовольные, и вскоре многие великие князья, объединившись под командованием младшего брата Ленджера, Сейджела Мэлвиса, объявили культ чудовищной ересью, противной самой природе и грозящей всему живому. Разразилась гражданская война, в ходе которой Еретики культа и этрэйби были выслежены и истреблены. Юрташу удалось спастись, как и некоторым его последователям. Ленджер был казнен и величие, сокровенные знания и сила обратились в прах.

Фест уже почти не помнил свою прошлую жизнь до обращения в Еретика, как и не помнил самого Юрташа, которого так боготворил. Он получил в дар магическое бессмертие, как и многие другие маги. Теперь его удел — скрываться за пределами империи, чтобы спустя пять веков сохранить все познания и силу, которые он получил вместе с бессмертной жизнью. У него был уникальный шанс жить и развивать свои таланты, хранить и оберегать их. Он — один из последних. Фест никогда не забывал об этом.

Те немногие Еретики, которые пережили длительный конфликт, произошедший более пяти веков назад, изредка собирались в замке Куд в назначенные сроки и на эти встречи прибывали вместе со своими слугами и солдатами, такими же Еретиками как и они сами. Большую же часть времени замок Куд пустовал. Фест, спрыгнув с седла, подумал о том, что за последнее столетие замок побил все рекорды по количеству посетителей.

Сейчас же вокруг совсем было тихо. Ворота были открыты, но Фест ожидал увидеть за ними хотя бы пару стражников. Фест прошелся по центру широкой площади внутреннего двора, оглядывая пустующие стены и темные окна замка. Никто так и не вышел встречать гостя, и Фест, помешкав, пошел в сторону высоких дверей, над которыми высились огромные витражные окна из толстого стекла синего и малинового цветов. Эти окна были единственным, что не имело темного оттенка. Внешне замок вообще мало чем отличался от окружающих его скал и гор, и Фест подумал и о том, что это, должно быть, не просто так.

Флан побрел было за Еретиком, но Фест махнул ему рукой, и зверь отступил обратно. Здесь никого нет, холод не страшен флану и он не уйдет через открытые ворота один. Смышленое хищное чудовище осталось снаружи, когда Фест приоткрыв тяжелую створку двери, скользнул внутрь. Закрывшаяся за его спиной дверь издала громкий лязгающий звук, который эхом пошел гулять по гулким коридорам и покоям замка.

Фест, прислонившись спиной к двери, оказался в сумраке, ощущая слабое тепло, впервые за время своего путешествия сюда. Перед ним был огромный пустующий холл, в котором была лишь кое-какая мебель. В последний раз он был здесь более чем двадцать лет назад…

«Странно, что здесь никого нет», подумал он, сбрасывая с головы капюшон и расстегивая плащ, «неужели никто не удосужился привести с собой слуг?»

Фест достал из кармана часы, большие и тяжелые. Когда он был молодым и еще не обрел магическое бессмертие, таких вещей не делали. Эти часы он приобрел все тридцать лет назад, восхитившись работой тонкого и слаженного механизма. Фест считал их своим талисманом — вещь, которая отмеряет время для бессмертного Еретика.

Где-то здесь должен быть гардероб, но Фест не хотел отвлекаться на его поиски. Звуки его шагов казались Фесту оглушительно громкими, и, кажется, разносились по всему первому этажу. Снятый плащ Еретик небрежно бросил на диван, проходя в широкие двери, через который он мог попасть к лестницам и добраться до места встречи с другими Еретиками — северной башни замка. Двигаясь к дверям он задержался, уловив движение справа от себя. Превеликий Юрташ, он едва не испугался собственного отражения.

Зеркало было большим и старым, потускневшим от слоя пыли и времени. Приблизившись, он сумел различить свое отражение в полный рост. На него смотрел смертельно бледный мужчина, небольшого роста и щуплого телосложения, с вытянутым к подбородку лицом. Глубоко посаженные глаза были неестественно лилового цвета, как и у всех Еретиков. Фест был неуверен, но ему казалось, что в бытность человеком его глаза были карими. Кто знает? Быть может, это было и так. Слишком много времени прошло, чтобы запомнить такие детали. Черные прямые волосы достигали плеч, почти касаясь кончиками иссиня-черного камзола, застегнутого на многочисленные ремешки поперек груди и живота. Фест гордился тем, что даже спустя пятьсот лет после развала культа Спящего Светила он сохраняет традиции в одежде и общей манере держаться.

Фест поправил сползшую на лоб прядь волос, и прошел через открытый дверной проем и начал подъем вверх по широкой лестнице. Его все еще донимала мысль о том, почему здесь никого нет.

«Быть может, я опоздал на встречу? Или наоборот, пришел слишком рано?»

Наверное, ему нарочно указали в послании неверное время встречи. Фест с усталым раздражением подумал, что подобную глупую шутку с ним вполне могли сыграть другие Еретики. Каждый раз, когда Фест начинал изучать историю войны и разрушения культа, он задавался вопросом, почему судьба уберегла от смерти именно этих Еретиков, которых он знал сейчас и изредка видел? На каждой подобной встрече он ловил себя на мысли, что ему с каждым разом все ненавистней их общество. Радовало лишь то, что эти встречи происходили не часто. Последняя состоялась аж двадцать семь лет назад, но если ты бессмертный Еретик, сверхчеловек, приближенный к великому Юрташу, Поглотителю Плоти, то даже и такие редкие встречи начинают приносить лишь раздражение.

Добравшись до последних этажей, Фест приблизился к высокому дверному проему, за которым должен был располагаться зал, где когда-то давно, он и другие маги культа Спящего Светила решили проводить встречи, чтобы поделиться новостями и слухами, обсудить план дальнейших действий и просто скоротать время в обществе себе подобных и развеять скуку. Перед тем, как войти внутрь, Фест прислушался, но он так и не услышал знакомых голосов. Это окончательно испортило ему настроение. Все двери, ведущие к этому залу, от самих ворот замка до этих, были открыты, как и было оговорено. Но гробовая тишина и отсутствие признаков других Еретиков подсказывали Фесту, что либо он ошибся с датой приезда, либо его разыграли.

Фест шагнул в зал, зло думая о том, что в следующий раз он проигнорирует очередное приглашение посетить замок Куд.

Тяжелые портьеры были отдернуты в стороны, и зал был щедро залит мертвенно-серым светом, льющимся снаружи через толстые стекла больших окон. Это помещение было достаточно большим, чтобы в нем разместились множество персон, и хотя центр зала занимал лишь длинный обеденный стол, он казался пустым.

Во главе стола напротив двери сидела Дей Интес.

Когда-то Фест был уверен, что влюблен в эту красавицу. Это было слишком давно, наверное, когда и он и она еще были людьми, не Еретиками. Фесту с трудом давались воспоминания о тех временах, все-таки пять столетий это непомерно огромный срок даже для Еретиков, бессмертных плотью, но обладающих всеми слабостями человеческой психики. Совсем недавно он был уверен в том, что не испытывает к ней ровным счетом никаких чувств, за исключением холодного отвращения и легкого страха. Однако сейчас, при виде Дей, Фест на какое-то мгновение вновь ощутил позабытое чувство, шевельнувшееся в груди.

Дей являла собой воплощение грациозности и красоты. Тусклый серый свет, падающий на нее справа, подчеркивал неестественную для человека бледность кожи и черноту ее длинных прямых волос. Пол вокруг нее покрывали длинные, причудливые в своих изгибах полы синего платья, делающие похожими молодую женщину на фантастическое, пустившее корни растение. Два темно-синих «лепестка» причудливого корсета поднимались от талии по ее бокам вверх, удерживая и подчеркивая высокую упругую грудь.