Крамаджен (СИ) - "White Pawn" - Страница 78

«Значит, все они где-то там».

Они стали быстро продвигаться вперед, по-прежнему держась на небольшом удалении друг от друга. Арбалетчики перезарядили свое оружие, и Млес так же был наготове. Сейчас их главной задачей как можно быстрее уничтожить своих врагов, пересекая возможность поднять тревогу.

«Но Сцеживающие все равно всполошатся», подумал Млес, перешагивая через острые камни, «уничтожить их всех без шума не получится».

Через пару сотен метров отряд достиг тропы — едва различимой неширокой полосе из утоптанных камешков — как один из идущих впереди вольнонаемников подал беззвучный сигнал тревоги и волонтеры бросились врассыпную.

«Надеюсь, не подведем», подумал Млес, устраиваясь за небольшим валуном поодаль от импровизированной дороги. Метрах в четырех справа примостился Ивант, чуть дальше — кто-то еще. Млес перешел на слух.

Вниз по тропинке кто-то спускался. По шагам Млес сумел различить четверых, но выглянуть из-за своего убежища он не рискнул.

Схватка была такой же короткой, как и предыдущая. Большинству волонтеров даже не потребовалось вступать в нее. Вооруженные арбалетами Десим, Эриз, Ланда и Волек поразили свои цели в считанные мгновения.

Млес осторожно выглянул из-за своего укрытия. Четверо тел корчились на выцветших камнях, рядом валялись несколько длинных жердей, которые, видимо, охотники собирались использовать для более удобной транспортировки частей туши руа.

Вольнонаемники собрались возле подстреленных культистов, добив их ножами.

— Мало, — негромко проговорил Римор, словно бы разочарованный подобным исходом перехвата. — Всего одиннадцать из сорока восьми.

— Почему же? Хорошее начало, — возразил Шигле.

— Что будем делать теперь? Уберем этих и будем ждать, когда они отправят поисковую группу?

— Хорошая идея, — сказал Шигле. — Вот только тогда они уже будут наверняка уверены в том, что рядом с их убежищем скрывается враг. И кто знает, что они будут делать в подобной ситуации.

— Мы можем прождать здесь несколько часов и дождаться одного-двух культистов, идущих по этой дороге на поиски охотников, — добавил Десим.

— Можем вообще никого не дождаться, — хмыкнул Шигле. — Возможно, они смекнут что дело плохо и бросятся наутек через какую-нибудь секретную тропу. А может быть, начнут охотиться на нас, точно так же, как мы сейчас на них…

— Ладно, идем дальше, — сухо сказал Римор.

— Я правильно тебя понял, дружище, что ты хочешь поискать вход в эти горы и попытаться уничтожить фанатиков на их же территории? — проникновенным голосом спросил Шигле, глядя на хребет Изморози.

— Здесь все вокруг — их территория, — отозвался Римор. — Да, я хочу это сделать. Быстрее начнем, быстрее закончим.

«Его храбрость граничит с безрассудством», подумал Млес, и, посмотрев на Шиану, увидел, что она в восхищении смотрит на Римора.

«Что ж, понятно. Возможно, он действительно прав и сейчас нужно поступить именно так, а не иначе? Положиться на судьбу и не думать о персте Собирателя душ?»

Спокойная и рассудительная безрассудность Римора словно передалась остальным. Отряд быстро и бесшумно начал подъев вверх, к первым скалам, с которых начинался длиннющий хребет Изморози. Они сохраняли молчание, но уже не мешкали, когда впереди показались две фигуры в темных плащах с большими луками. Сцеживающие заметили их, но не успели ни выстрелить, ни поднять тревогу: арбалетчики волонтеров били точно и быстро. Содрогающиеся тела покатились вниз со скал, и волонтеры уже стремглав неслись к темному проему среди скал, уводящий их в пещеры.

«Их церковь здесь», с замиранием сердца подумал Млес, глядя в темный бесформенный проем. Он убирал лук и вынул из ножен меч. Им на встречу из входа в убежище Сцеживающих исходил поток теплого воздуха, несущий отвратительные запахи. Перед тем, как вбежать внутрь вместе с остальными членами отряда Млес подумал, что эти пещеры представляют собой скорее логово каких-то стайных зверей, чем людей, оторвавшихся от общества из-за своих религиозных взглядов.

«А разве не так?» зло подумал Млес, вглядываясь с сумрак пещеры, «хищные безмозглые твари, вот мы и пришли за вами».

Кто-то рядом вполголоса призывал Праматерь и Затворника, чтобы избежать гибели и увечий. Млес лишь мельком вспомнил образы богов. Здесь и сейчас, как и многим другим людям, жившим до него, ему вновь предстояло сразиться с собственным страхом смерти.

Лайнем открыл глаза и тут же зажмурился, ослепленный белизной, плеснувшей в глаза. Его тело дернулось от болезненного ощущения, и он слабо вскрикнул. В горле было сухо, и поэтому его крик напомнил больше хриплое сдавленное карканье.

Лайнем вскинул руки к лицу, закрывая ладонями глаза.

Этот дискомфорт стало первым, что он почувствовал после своего пробуждения. Его ощущения начали возвращаться, и внутренняя пустота наполнилась блаженным ощущением покоя. Блаженство, растекшееся по его чреслам, было сродни ощущениям, какие мог бы получить Лайнем, если бы лежал на спине в нежных и теплых водах.

«Где?.. Где я?»

Он не шевелился, стараясь сосредоточится на своих воспоминаниях, и спустя несколько секунд он все понял.

«Я умер».

Он медленно отнял от глазниц руки и с превеликой осторожностью открыл глаза, морща лоб и кривя лицо в гримасе. Лайнем не хотел вновь ощутить эти почти что болезненные ощущения, но на этот раз все прошло гладко. Лайнем часто заморгал, дожидаясь, пока зрение привыкнет к яркому бежевому свету. Он смотрел прямо перед собой и видел лишь белый потолок высоко над собой и блуждающие перед глазами амебы и пляшущие точки превращали его в расплывчатое марево. Он чувствовал, что лежит на чем-то мягком, прикрытый легкой простыней, и как по его телу раскатывается, растекается вселенское умиротворение.

Лайнем закрыл глаза.

«Да. Я умер. Собиратель проводил меня в Призрачный Чертог».

— Он очнулся, — донесся до его слуха приглушенный женский голос. — Доложи Святолику.

— Слушаюсь, госпожа.

Послышались звонкие, четкие шаги — кто-то удалялся прочь из… комнаты?

«Кто здесь?», хотел было спросить Лайнем, но вместо рта открыл глаза, почувствовав, как внутри него пробуждается боль. Он выпучил глаза, захрипев, когда эта обжигающая, пробирающая до костей волна прокатилась по его телу, зародившись где-то в области диафрагмы. Это было похоже на сильный удар электрического тока — тока медленного, не спешащего покинуть свой живой «проводник». Лайнем дернулся, когда боль достигла его конечностей, чувствуя, что его мутит. Второй мучительный спазм родился где-то в желудке, и если бы тот не был пуст, то Лайнема вывернуло бы наизнанку.

— Мэсси, полотенце.

Кто-то, стоящий совсем рядом все это время, приблизился к нему вплотную, и сквозь мутную пелену Лайнем увидел лишь темную фигуру, склонившуюся над ним. Мягкие женские руки легли ему на виски, заставив опустить голову на подушку, и Лайнем ощутил, как по его губам бережно и аккуратно прошлись влажной, приятно и успокаивающе пахнущей тканью.

— Праматерь, как это ужасно… — вполголоса сказала та, что несколькими мгновениями ранее отправила кого-то к Святолику. Голос у женщины был глухой, с хрипцой, но при этом приятный.

— Что именно? — спросил мужской голос, принадлежащий, наверное, совсем молодому человеку.

— Неужели когда-то и мы выглядели так же?..

— Мда. Неприятное зрелище.

«Святолик», подумал Лайнем, сквозь пелену тошноты уцепившись за этот церковный сан, «Святолик. Я… В церкви?..»

— Где я?.. — прохрипел он, выплевывая слова. Язык повиновался с большим трудом, и только сейчас Лайнем смог понять, на что больше всего походило то умиротворение и безмятежность, в которой он очнулся. Эта блаженная истома больше всего походила на онемение.

Присутствующие в комнате не спешили отвечать на его вопрос. Лайнем открыл глаза, ощущая, как после внезапного спазма боли тело уже лучше слушается его. Он подтянул руки, упершись локтями в простыню под собой, и с трудом приподнялся, неимоверным титаническим усилием напрягая мышцы шеи, чтобы удержать кажущуюся чугунной голову. Моргая, он обвел взглядом комнату.