Крамаджен (СИ) - "White Pawn" - Страница 32

— Прошло семь зим после того, как мы вернулись на свою родину. Потерпели ли мы поражение в Великой войне? Да. Мы проиграли.

«Это война», подумал Ман-Рур. У него больше не было никаких сомнений на этот счет, но понимание этого теперь было придавлено голосом Царицы, некогда записанным и теперь льющимся из кристалла.

— Мы оказались не готовы сокрушить великого и опасного врага, которым стала проклятая империя. Но теперь у нас есть нечто, что позволит нам раз и навсегда избавиться от присутствия на наших землях этих уродливых созданий.

Мелодичный голос Царицы теперь становился жестче, и от него просто веяло ненавистью и яростью:

— На этот раз мы готовы уничтожить их города. Их кровь наполнит наши кубки. Мы проживем множество зим с запасами из их плоти. И на этот раз — их союзники, которых следовало уничтожить еще многие столетия назад. Наши предки допустили ошибку, позволив им жить в те времена, когда наша Священная Теократия была сильной и могучей. Пришло время исправить эту ошибку!..

По всему амфитеатру теперь были слышны голоса иругами, громко читающих древние псалмы. Их становилось все больше и больше, их голоса перекрывали друг друга, сливаясь в единую какофонию, гомон и рев сотен глоток. Лишь голос Царицы было невозможно заглушить:

–..Приверженцы! Знайте же: две недели назад, на юго-восточных пустошах Красной пустыни, совсем рядом с границами Огненных Земель, мы нашли то, что так долго искали последние три года. Седьмая энигма Древних Демонов Хаоса!..

Все смешалось, и теперь даже голос Царицы было нельзя различить в этом всеобщем исступлении. Ман-Рур, уже стоящий, как и остальные, на своем сиденье, так же как и все громко кричал клятву верности Кэрэ-Орене, потрясая кулаками в воздухе. Слушать что-либо от кого-либо больше не имело никакого смысла — все уже и так было ясно. Разум и само естество тысяч существ уже были открыты тому, к чему их так долго готовила эволюция. Все остальное всегда было и будет неважным.

Извилистая дорога легла промеж грязных полей, на которых высились большие и старые деревья. С этой земли только-только сошел снег, она была еще промерзшей, и это можно было почувствовать, даже находясь в седле. Вокруг было тихо, и лишь угрюмая трескотня местных птиц нарушал эту тишину. Было прохладно, и Млес, двигающийся все это время на северо-запад чувствовал, что зима убралась отсюда неохотно, и именно здесь, когда он приближался к границе с луговинами Церхега уже отчетливо ощущалась прохлада и избыточная влажность, присущая этому региону. Дорога, ведущая от Дьюмика до Сингина, была не такой хорошей как из Кадалла. Было видно, что сюда редко кто суется из высокопоставленных лиц. Такие тракты, как этот, могли бы считаться нормальными лет двести назад, когда о самодвижущихся экипажах никто и не знал. Млесу и его флану было все равно. Тус спокойно шагал по сухим неровным плитам разных размеров, перешагивая через полные воды выбоины и недостающие фрагменты покрытия, которых ближе к Сингину становилось все больше и больше. Млес смотрел вперед, туда, куда его уводила дорога. Светло-коричневый зигзаг тракта поднимался вверх по пологому склону холма, упираясь в высоченные и узкие ворота города.

После встречи с солдатами Восьмой Внутренней армии Млес остановился на ночлег в небольшой деревушке неподалеку от Дьюмика. На следующее утро он выехал по прежнему маршруту, и не смотря на то, что он подгонял флана, он так и не успел достичь Сингина вчерашним днем. Ему пришлось переночевать прямо под открытым небом, хотя ему было не по себе от этой затеи но деваться ему было некуда. Он плохо спал этой ночью, просыпаясь от малейшего шороха в ближайших кустах, и когда ветер начинал шуметь ветвях деревьев. Костер слабо помог согреться, и сегодня Млес чувствовал себя неважно. Ему казалось будто он заболевает, и сегодняшним утром он отправился в дорогу с плохим предчувствием относительно своего здоровья. В горле начинало першить, и каждый шаг Туса как-то нехорошо отдавался в голове.

Млес не сильно расстраивался по этому поводу. Он почти достиг Сингина, и там может делать что хочет. Он провел в пути уже почти неделю, и большую часть этого времени он был свободен от обязательств какого-либо контракта. Сингин — идеальное место для того, чтобы влиться в знакомую среду и провести несколько дней в спокойной и размеренной жизни, ожидая, когда подвернется что-нибудь интересное из работы.

Тус поднялся по дороге на холм и Млес проехал в открытые южные ворота Сингина, миновав двух стражей. Одеты они были как бандиты, их семизарядные магические ружья выглядели потрепанными. На Млеса они едва обратили внимание, хотя он проехал, едва ли не растолкав их на своем пути по узкой дороге, втискивающейся в ворота города.

Млес не слишком любил Сингин. Это был небольшой, грязный городишко, всегда полный народа и половина из тех, кто приезжал сюда на поиски работы были всяким сбродом. Помимо вольнонаемников из крупных и не очень гильдий, купцов, заказчиков и их агентов здесь собирались мелкие полунищие шайки, одиночки и целые отряды, готовые взяться за любую самую «грязную» и низкооплачиваемую работу. Их было огромное количество, их оснащение и подготовка оставляли желать лучшего, но, учитывая их не слишком высокие запросы касательно цены того или иного поручения, среди заказчиков находились и такие, кто мог поручить этим сорвиголовам разрешение какой-нибудь проблемы. Почти никто не принимал их всерьез, считалось, что с этими бандами опасно иметь дело. Они запросто могли обмануть заказчика, навредить ему каким-либо образом или наломать дров даже в простом задании, заключавшемся в выслеживании кого-нибудь. Тем не менее, Сингин был полон этих «незарегистрированных вольнонаемников», которые обретались здесь как и поодиночке, так и большими группами.

Млес, как и большинство других вольнонаемников из гильдий, призирал и ненавидел весь этот сброд. Мало того, что они были конкурентами на этом рынке услуг, где за каждое хорошо оплачиваемое поручение были готовы бороться лучшие из волонтеров различных гильдий. Эти шайки одним только своим присутствием отпугивали одиночных агентов заказчиков из других городов империи, бросая тень на весь Сингин и на всех вольнонаемников. Млес слышал, что иногда в Сингине вспыхивали нешуточные побоища между представителями гильдий и этими авантюристами, и часто доходило до жертв. Пару раз он становился свидетелем подобных свалок, однако он и его знакомые предпочитали не лезть на рожон лишний раз. Еще он знал, что до Четвертой войны с иругами этих шаек практически не было.

Млес въехал в город, с легкой улыбкой оглядывая узкие улочки, тянущиеся длинными нескончаемыми вереницами между близко стоящими друг к другу трех-пятиэтажными домами. Сингин был одним из немногих городов империи, которые почти не изменились после открытия и использования магии корр, и здесь жизнь была такой же, как и несколько сотен лет назад. Млес следовал по улочкам, минуя различные увеселительные заведения, коими славился этот городок: неплохие бары и довольно сносные бордели, мимо множества маленьких гостиниц и магазинчиков, рассчитанных именно на таких заезжих, как Млес, иногда выбираясь на небольшие площади и скверы, пока что довольно грязные и донельзя унылые, особенно этой холодной весной. Млес видел, что не смотря на прошедшие годы проведенные в периодических наплывах всяческих ушлых головорезов, многие из местных жителей еще помнят о настоящих наемниках. Знающие люди, видящие его черные одежды и бежевый плащ, его значок и берет Красного Тысячесвета приветливо кивали ему, продавцы магазинов немедленно предлагали заглянуть к ним и прикупить запасов в дорогу, все — от стрел к луку до провианта, и полуголые барышни, выглядывающие из окон публичных домов, томно улыбались ему, игриво зазывая посетить и их заведения. Млес молча улыбался им всем, двигаясь дальше. Сейчас он был почти что горд своей одеждой и символикой, обозначавших его принадлежность к старой гильдии волонтеров, для которых Сингин был вторым домом.