Крамаджен (СИ) - "White Pawn" - Страница 28

— Ой-ой! — хихикнувшая Аранэв вывернулась из легких объятий Леплига, чувствуя подкатывающее возбуждение. — Вы, инспектор, крайне неблагоприятный тип. Пользуетесь моментом, раз девушка устала?

— Я подожду, — с тихим смехом сказал Леплиг, отворачиваясь к дивану. — Жду тебя на ужине.

Аранэв вышла из зала, направившись в сторону ванной комнаты. Она провела здесь не меньше часа, лежа в шикарной мраморной ванне в мягком сумраке, свесив крылья на прохладный пол и млея в горячей воде, которая головокружительно пахла ароматическими добавками. С большим трудом Аранэв заставила себя покинуть ее, и потом она еще долго растирала себя большим махровым полотенцем, высушив волосы и перья на крыльях. Стоя на коврике перед запотевшим зеркалом она с удовольствием и гордостью рассматривала свое отражение, наслаждаясь душистым запахом, который теперь исходил от ее кожи. Поток воздуха лишь закрепил этот запах, а горячая ванна заставила забыть об усталости и мышцы спины и крылья ныли уже не так сильно. Одевшись в заранее приготовленное платье с глубоким декольте и высокими вырезами у бедер, Аранэв прошла в свою комнату, где еще в течение получаса наносила легкий макияж, дожидаясь приглашения. Наконец в ее дверь постучала Ивем, которая сообщила о том, что ужин готов.

Обеденный зал располагался в самом центре башни, располагаясь под прозрачным круглым окном, за которым можно было видеть вечернее небо. Заранее сервированный небольшой стол занимал самый центр этого довольно таки просторного круглого зала. Леплиг, одевшийся в свои походные доспехи и плащ за неимением лучшего и Аранэв уселись в кресла, пока Ивем прислуживала им. Наконец, когда блюда были поданы, и Ивем заняла свое место, собравшиеся здесь приступили к трапезе. Ужин проходил в полном молчании, и тишину нарушали лишь тихий перезвон соприкасающихся ножей и вилок. Ивем с восхищением и обожанием смотрела на Аранэв, исследовательница же отвечала ей ласковыми озорными взглядами, изредка поглядывая на сидящего напротив Леплига. Инспектор, чинно сидящий в своем кресле, смотрел лишь в свою тарелку, хладнокровно игнорируя все направленное на него внимание Аранэв. Она понимала, что он делает это нарочно, чтобы заставить ее понервничать и поволноваться, и сейчас Аранэв испытывала неприязнь к Леплигу за подобное поведение, считая, что он подобным образом лишь портит весь вечер. Это было не похоже на него. Однако под самый конец ужина Леплиг оторвался от своей тарелки, посмотрев на Аранэв спокойно и ясно, чуть с озорными искрами в желтоватых глазах, и сердце исследовательницы оттаяло.

«Он любит меня. Пусть он иногда ведет себя странно, пусть у него в Коорхе полно любовниц, пусть он кажется холодным и неприступным. Он меня любит».

Леплиг коротко и при этом весьма учтиво поклонился Ивем, поблагодарив ее за превосходный ужин. Глядя на девушку, Аранэв стало почти жаль ее. Наверное, она многое бы отдала за то, чтобы Леплиг поскорее убрался отсюда, а лучше бы вообще не появлялся в этих краях.

«Нет, ее нужно учить привыкать к цивилизации. Еще немного и она будет готова убить любого, кто объявится здесь, и кого она посчитает посторонним. Она уже близка к этому», думала Аранэв, нежно целуя Ивем, заодно размышляя и над тем, что не стоит ли поговорить с девушкой на эту тему и узнать уровень ее психологической готовности к подобному деянию. Аранэв не сомневалась, что скоро терпение Ивем лопнет и тогда эта худенькая девушка будет готова на многое.

Леплиг сам взял ее за руку, и Аранэв повела его в свою комнату. Все повторится, как это уже случалось много раз: каждый вечер, когда они вот так встречались, неизменно заканчивался в постели. Здесь было лишь только одно условие, о котором они договорились еще много лет назад, когда начали встречаться и когда их общение переросло из деловых в нечто большее. Аранэв и Леплиг договорились, что могут вытворять что угодно, но не заводить детей. По крайней мере, пока — беременность и роды займут много времени и сил, и Леплиг не желал терять на продолжительный срок своего агента. Аранэв же чувствовала, что просто не хочет этого.

Она покосилась на Леплига, заметив, что он по-прежнему тих, спокоен и серьезен, как если бы он был занят важными делами, а не проводил свободное время в расслабленной и умиротворенной обстановке, вдали от Коорха. Иногда Аранэв казалось, будто Леплиг не может расслабиться до конца, почти всегда пребывая в своем несколько отстраненном состоянии, словно бы мало интересуясь тем, что происходит вокруг и больше сосредоточенный на собственных ощущениях и мыслях. Но Аранэв, хорошо знавшая этого эниса знала, что это не так, и под этой маской вежливого равнодушия все же скрываются чувства и эмоции. Она знала это не с чужих слов, и теперь, когда они почти что торжественно следовали по пустым коридорам в сторону ее спальни, она вспоминала их ночи, проведенные вместе, и теперь ощущала подкатывающее возбуждение, только думая об этом.

Они вошли в комнату Аранэв, и она плотно закрыла за собой дверь. Снаружи уже порядочно стемнело, и внутри помещений царил холодный сумрак. Очертания предметов еще были ясно различимы — столик, огромное зеркало на стене, низкая и широкая кровать с черными простынями, подушками и одеялами, несколько кресел, шкаф для одежды. Из небольшого окна было видно темно-синее небо, на котором уже загорались первые звезды и блеклая, тающая полоса света, исчезающая вместе с заходящим солнцем. Леплиг медленно направился к окну, пересекая большую и просторную комнаты, расстегивая и сбрасывая на кресло свой походный плащ.

— Можешь включить свет, если хочешь, — сказал он, не оборачиваясь. Аранэв протянула руку в сторону включателя и лишь слегка повернула круглую шайбу. Комната слабо осветилась нежным матовым светом, исходящим от нескольких настенных светильников. Аранэв посмотрела на спину Леплига, который уже стоял у окна и скрестил руки на груди. Его высокая статная фигура была ясно видима в оконном проеме на фоне темнеющего неба.

«Что же его беспокоит? Та встреча с человеком? Картина? Нет, это что-то иное».

— Леплиг, — мягко сказала она, приближаясь к нему. Он не пошевелился и не обернулся, когда Аранэв обняла его за талию, обхватив пальцами его пояс у пряжки ремня, и прижалась щекой к спине. Его крылья немного мешали, но прикосновения огромных мягких перьев приятно щекотали открытые участки кожи.

— Что-то не так?

— Да. Я скажу чуть позже, что именно.

— Это как-то связанно со мной? Тебе что-то не нравится?

— Нет, что ты. Даже и не думай. Эта башня и ты — немногое, что может меня еще порадовать.

Аранэв озадаченно замолчала, глядя из-за плеча Леплига на пустошь, погружающуюся в тишину и мрак наступающей ночи. Солнце село, и теперь единственными источниками света были лишь светильники за их спинами.

— Что ж, — Леплиг чуть повернул голову в ее сторону. — Надеюсь, я не испортил тебе настроение?

— Нет, что ты!..

— Ты сильно устала после перелета? Отвечай честно.

— Немного, — призналась Аранэв. — Ванна помогла, но плечи и спина все равно побаливают.

— Я буду с тобой осторожным, — он высвободился из ее объятий, чтобы развернуться к ней лицом и поцеловать ее. Аранэв обняла его, и почувствовала, как его пальцы скользнув по ее спине, нащупали застежку на корсете ее платья и мягко потянули ее вниз. В тишине громкий звук расстегиваемого платья показался щекочущим, дразнящим, заманивающим и смешным одновременно, и Аранэв почувствовала, как это лишь еще больше распаляет ее. Он Леплиг словно бы был глух к ее губам и рукам: отстранившись, он прошел к кровати, и Аранэв, так и оставшаяся стоять у окна, слушала, как за ее спиной шуршат снимаемые одежды и тихо позвякивают бронированные пластины и щитки.

— Леплиг, — Аранэв, смотрящая в звездное небо, поймала сейчас себя на том, что глупо улыбается себе под нос.

— Что?

— Почему ты всегда так поступаешь?

— Тебе кажется, что я к тебе равнодушен? — просто спросил Леплиг, и Аранэв обернулась к нему. Сидящий на краю огромной кровати инспектор расправил крылья, пристроив их на одеяле, и уже полностью разделся, аккуратно складывая одежду на стоящее рядом кресло. Аранэв залюбовалась им, глядя, как на неяркие лучи светильников ложатся на его розоватую кожу, под которой отчетливо проступали четкие рельефы мускул.