Поклонник - Джейн Анна - Страница 13

Во время прогулки к нам за помощью обращается женщина, которая хочет сфотографироваться со своими маленькими детьми в беседке. Она принимает нас за парочку.

– Девушка, можно я попрошу вашего парня сделать несколько снимков? – спрашивает она с улыбкой.

– Конечно, – отзываюсь я, и Стас берет у нее из рук телефон.

Фотограф из него отличный – он не просто делает хорошие снимки, но еще и умудряется произвести впечатление на детей. Они слушаются его больше, чем мать, перестают баловаться и старательно позируют.

– Спасибо большое, – благодарит женщина, забирая телефон, и почему-то подмигивает мне. – Вам с ним повезло, девушка! Из него получится отличный отец!

На этом они уходят. Мне смешно.

– Любишь детей? – спрашиваю я с интересом.

– Скорее привык к ним, – отвечает Стас весело. У нас большая семья. У меня есть старшая сестра и два младших брата. А еще куча двоюродных – и тоже все мелкие. Раньше тетя просила приглядывать за ними. Так что у меня отличный опыт.

– Большая семья – это здорово, – искренне говорю я. – Всегда хотела иметь старшую сестру.

– Сомнительное удовольствие, – ухмыляется Стас и касается волос. – Знаешь, откуда у меня этот идиотский цвет на голове?

– Дай подумать… Ты покрасил волосы? – насмешливо спрашиваю я.

– Это не было добровольным решением, прошу заметить. Я стал жертвой сестринского произвола. Одна из сестренок решила стать парикмахером-колористом и опробовала на мне краску на днях. Говорит, что мне идет, но я чувствую себя глупо. А перекрашиваться она мне запрещает – говорит, что волосы выпадут.

– Тебе и правда идет, – искренне отвечаю я.

– Правда?

– Конечно. Можешь мне верить – как несостоявшийся художник я понимаю в цветах. У тебя яркий и запоминающийся образ, твоя сестра – молодец.

– Так ты еще и художник? – оживляется Стас. А почему несостоявшийся?

– Потому что не получилось поступить в Суриковку.

Я рассказываю почти незнакомому человеку то, что не говорю тем, кого знаю много лет. Стас слушает, и мне нравится его внимание.

Небо постепенно рассеивается и к вечеру становится почти чистым. Правда, остается оно таким недолго – его озаряет закат. Мы со Стасом наблюдаем за ним, стоя на берегу пруда с утками. Небо окрашивается в грязный оранжевый цвет, исполосованный медными нитями. Редкие облака похожи на кровавую вату. И стоячая вода отражает небо, как зеркало. Солнце тонет за горизонтом, его лучи слабеют, гаснут, и наступают сумерки. Я не люблю тьму – ее обожает демон, но рядом со Стасом он предпочитает сидеть смирно.

– А ты умеешь рисовать портреты? – спрашивает вдруг Стас.

– Да. Маслом не пишу, работаю с акварелью, карандашом и углем. Ты хочешь, чтобы я сделала твой портрет? – уточняю я.

Это одна из самых распространенных просьб, когда люди узнают, что я рисую… рисовала.

– Неа, – беззаботно отвечает Стас. – На себя я и в зеркале полюбоваться могу.

– А почему спрашиваешь?

– Хочу сделать тебе заказ. Нарисуй портрет моей сестры на день рождения. Я заплачу, конечно, ты не думай.

– Но я давно не занимаюсь этим. Да и никогда не брала заказы, – теряюсь я.

Его предложение слишком внезапно.

– Все великое начинается с малого. Ну же, Ангелина, соглашайся! Я ведь знаю, каково это – не делать то, что любишь. – Его темные брови сдвигаются к переносице, и в голубых глазах что-то вспыхивает. Знаешь, я почти никому не говорю этого, но раньше я занимался скейтбордингом. Все началось с игры Tony Hawk. Потом – американцы с шоу-программой. Я был мелким, но помню, как это было потрясно – то, что они делали на своих досках. А потом я стал заниматься этим. Смотрел ролики и пытался повторять за профи, катался где только мог. Мама была против, но я все время стоял на доске. А потом она решила-таки отдать меня в школу скейтбординга. Это было крутое время.

Он улыбается, все так же глядя в темный пруд, и от его глаз разбегаются лучики. Говорят, что такие бывают только у добрых людей.

– А чем закончилось? – затаив дыхание, спрашиваю я, понимая, что у этой истории печальный конец.

– Кубком мира. Московским этапом, – отвечает Стас. – Я отлично показал себя на квалификации. Пробился в полуфинал – с трудом, но смог. И… Он делает паузу.

– И?..

– И попал в аварию. Получил серьезные травмы. С тех пор о спорте можно было забыть. Больше я на доску не вставал.

– Ты перестал кататься даже для себя? – спрашиваю я.

– Да. Я максималист: или все, или ничего. Или я ставлю на кон все – не важно, ради любимого дела или любимого человека, или ничего. Одно из двух.

– Но это неправильно, – растерянно говорю я, осознавая вдруг, как мы похожи, в нашей палитре одни и те же цвета.

– Почему же? Ты ведь тоже перестала рисовать после своей неудачи с поступлением. Это тоже неправильно? – в упор смотрит на меня Стас.

– Да. Это избегание. Один из вторичных защитных механизмов психики. Я не сразу осознала это, признаюсь я.

– Тогда давай избавляться от него, – предлагает вдруг Стас. – Ты нарисуешь портрет моей сестры. А я… Я буду учить тебя кататься на скейте. Хочешь?

– Хочу, – уверенно говорю я.

– Тогда по рукам!

Он протягивает мне открытую ладонь, я вкладываю в нее свои холодные пальцы, которые он осторожно сжимает, и уже знакомая теплая волна пробегает по телу.

– По рукам.

– Замерзла? – спрашивает Стас.

– Нет, что ты, – качаю я головой, а он молча покупает мне горячий кофе, который немного согревает меня.

При этом Стас больше не выпускает мою ладонь из своей, широкой и теплой, а я и не пытаюсь высвободиться. Из парка мы выходим, взявшись за руки, и это безумно мне нравится. В одной руке парень, в другой стакан кофе – просто отлично! И плевать на то, что я ужасно замерзла.

– Кстати, я не спросил – у тебя ведь нет парня? зачем-то уточняет Стас.

– Нет, конечно, – смеюсь я. – Иначе я бы не дала номер телефона. А у тебя есть?

– Кто? Парень? – веселится он. – Нет, я по женской части.

– Девушка, – в шутку толкаю я его плечом в плечо.

– Нет. Я не изменяю, – отвечает Стас, и вдруг его улыбка становится тусклой. – Это мне изменяют. Девушка, которую я любил, переспала с моим другом. Я застукал их в нашей квартире в самый неподходящий момент. Это было год назад. А сейчас они женятся. Свадьба в октябре.

Я чувствую укол жалости. Ненавижу измены.

– Ты сильно ее любил? – спрашиваю я.

– Да, сильно. Думал, что она меня тоже любит, но моего друга она любила больше, – смеется Стас. Знаешь ли, у него довольно богатый отец.

– Это ужасно печально, но лучше узнавать о человеке такие вещи не тогда, когда вы состоите несколько лет в браке и имеете детей, а до этого. Считай, что тебе повезло. Все, что ни делается, к лучшему.

– Ты права. А как у тебя с парнями?

– Никак, – решив быть честной, отвечаю я. Я никого никогда не любила. И не встречалась так, чтобы по-настоящему.

– Мне нравятся осторожные девушки, – почему-то говорит Стас, и это звучит особенно нежно.

Стас провожает меня до метро. Он готов поехать вместе со мной и проводить до квартиры, но мне кажется, что для первого свидания это слишком. Я не хочу, чтобы Стас провожал меня до дома, и дело не в том, что он живет в другом конце города, а в том, что из-за Поклонника у меня появились необоснованные страхи. В конце концов, не так уж и поздно. Я привыкла ходить в такое время по улицам – сто раз так делала.

– Я доберусь до дома сама, – говорю я Стасу.

Он вздыхает:

– Ангелина, ну вот кем ты меня выставляешь? Каким-то придурком, который не в состоянии проводить домой девушку.

– Все в порядке, – отвечаю ему я. – Ты не должен.

– Должен, – упорствует он, но я так на него смотрю, что он отказывается от затеи проводить меня до самого дома.

– О’кей, – говорит он. – Тогда я посажу тебя в такси. Так пойдет?

– Нет, конечно, – смеюсь я. – Я доеду сама.

– Какая же ты упрямая, – вздыхает Стас.