Человек-паук: Вражеский захват - Лисс Дэвид - Страница 27

– Я просто тренировался, – ответил Бингам. – Хотел убедиться, что справлюсь с этим чучелом, однако пока не время показывать всем, кто настоящий супергерой, а кто самозванец. Скоро все узнают, что настоящий Человек-Паук – это я.

– В следующий раз прошу вас заранее предоставить мне план ваших действий. Я должен его одобрить.

Бингам откинулся на спинку стула.

– Уилсон, вам отлично известно, что я так не работаю. Мне нужна свобода. И я вас предупредил об этом в самом начале. Может, вы решили, что я... несколько не в себе, чтобы помнить подробности, однако вы ошибаетесь. – Бингам подергал себя за ухо. – И что бы вы там ни думали и предполагали, я работаю так, как считаю нужным.

– Тогда что вы делаете здесь? – прорычал Фиск.

– Разве я не сказал? Зашел отчитаться о проделанной работе. – Бингам вскочил. – Соблюдаю профессиональный этикет, так сказать.

– А что, если я не выпущу вас из этого здания?

Бингам широко улыбнулся.

– Попробуйте.

Он развернулся и зашагал к двери.

– Стойте! – крикнул Фиск. – Так нельзя. – Он сделал над собой усилие и заговорил спокойно и примирительно. Угрозами Бингама не взять. Он из тех, кто ничего не боится. – Нам необходимо работать вместе, чтобы добиться успеха.

Бингам обернулся.

– А разве все идет не так? – Он пошел дальше, открыл дверь и прошествовал мимо Майи Лопез. Та замерла на месте, а Бингам заговорщицки взглянул на нее и приложил палец к губам.

– Добрый вечер, мисс! – громко, медленно выговаривая каждое слово, произнес он и, весело рассмеявшись, зашагал к лифту.

Фиск сжал кулаки и пригвоздил Майю взглядом, с огромным трудом сдерживая ярость. Она проводила этого мерзавца глазами и вошла в кабинет опекуна.

– Что он тут делал? – спросила Майя и поспешно добавила: – Кто это вообще?

– Принес кое-какие новости, – безразличным тоном сообщил Фиск, что означало: «И не надо больше об этом».

Он сжимал руки и то и дело моргал – с ним всегда так бывало в моменты особенного волнения, когда он старался не дать себе волю. Он сдерживался из последних сил.

– Не слишком-то дружелюбный у него вид, заметила Майя. – Вы уверены, что ему стоит доверять?

– Это я сам решу! – рявкнул Фиск.

Его переполнял рвущийся на свободу гнев. При ней Кингпин никогда не позволял себе приступов ярости. Время от времени он, конечно, срывался, но без катастрофических последствий. А сейчас ему казалось: еще секунда – и он разобьет кулаками стол в щепки, и девушка все это увидит собственными глазами.

Майя привнесла в его жизнь истинный свет. Она служила не просто доказательством его успеха, а символом его новой жизни. Девушка была искренне предана ему, готова помочь, поддержать, и само ее существование рождало надежду, что в будущем его ждет успех. Он многого надеялся достичь, и речь не о квартирах для бедных. Это все глупости. Рекламный трюк. Никакая благотворительность не справится с бедностью. Только сильный лидер может обновить такой большой город. И это будет не дурак вроде Озборна, а настоящий, сильный вождь.

Стремясь к заветной цели, Фиск не раз переступал невидимую черту. Однако в его жизни были две женщины, которые видели его таким, каков он на самом деле: Ванесса, его жена, и Майя, его дочь, пусть и приемная. При них он никогда не выпускал на волю свой бешеный темперамент.

И еще кое-что не давало ему покоя.

Как Бингам догадался, что Майя глухая?

Фиск взглянул дочери в глаза.

– Ты встречалась с парнем, который только что вышел из моего кабинета? – спросил он.

– Я читала ваше письмо о нем, – ответила она. – И больше ничего.

У Фиска не было причин ей не верить. И все же...

– Если ты с ним встречалась, признайся сейчас, – вкрадчиво произнес он. – Я прощу тебя, если ты мне все расскажешь честно. А будешь юлить и изворачиваться, у тебя будут... неприятности. Говори!

Он возвышался над ней, как огромная башня. А ведь не собирался подходить и пугать ее своим видом. Фиск отступил к столу.

– Скажи, – попросил он уже тише.

Майя покачала головой.

– Я не, – дрожащим голосом начала она, – ни за что бы не стала.

В ее голосе звучал страх. Ну конечно, она же не раз видела, как он избивал тех, кто ему не повиновался. И теперь боится, что он выйдет из себя и обрушит на нее всю мощь своих огромных кулаков. Какая мерзость.

Более того, как бы она ни ответила, он все равно вселил в нее страх.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала она.

– Так иди, – стараясь не кричать, ответил он. – И закрой за собой дверь.

Дождавшись, когда Майя отойдет достаточно далеко, Фиск опустил взгляд на письменный стол.

Поднял кулак.

Надо успокоиться.

Нельзя давать себе волю.

А потом рациональные мысли улетучились, и его подлинное «я» взяло верх.

ПИТЕР мечтал о копченой ветчине.

Конечно, он беспокоился о предстоящем разговоре с ЭмДжей, но не так чтобы очень. Они всегда смогут договориться. Они так долго были вместе и научились идти друг другу навстречу, искать выход из любых ситуаций. Мэри Джейн столько лет мирилась с его далеко не обычной жизнью... вряд ли другая девушка на ее месте была бы столь добра и сговорчива. И чего бы она теперь ни пожелала, он сделает все, чтобы исполнить ее просьбу.

ЭмДжей уже ждала его в кафе и заняла очередь за сэндвичами. Питер бросил взгляд на часы и поцеловал подругу.

– Ты пришла раньше, чем мы договаривались, – сообщил он. – Опасная привычка!

– А ты почти вовремя – просто паинька.

– Я не опоздал ни на минуту! – произнес Питер, постукивая по циферблату.

Такие часы уже давно вышли из моды, однако когда-то они принадлежали дяде Бену, и Питер носил их в память о близком человеке.

Очередь выстроилась длинная, и он оглянулся в поисках свободного столика.

– Знаешь, – обратился Питер к Мэри Джейн, – может, сейчас и не лучшие время и место для разговора, но давай попробуем начать сразу.

– Чтобы потом ты мог спокойно насладиться любимым блюдом?

– Здесь подают лучшие сэндвичи на свете, – кивнул Питер. – И я не люблю, когда мне портят аппетит.

– Рада, что ты точно видишь цель.

– Как всегда, – улыбнулся он.

– Тогда слушай, – начала Мэри Джейн. – Наверное, действительно неважно, где и когда разговаривать, – главное, чтобы ты меня слушал и слышал. Я не шучу, Питер, пожалуйста, выслушай меня, не соглашайся заранее, а пойми, о чем я говорю.

– Конечно, – рассеянно пробормотал он.

ЭмДжей недовольно огляделась. И поняла, что его отвлекло. Перед ними в очереди стояли полицейские. Они как раз оплачивали заказ, но, услышав что-то по рации, поспешили покинуть кафе, забыв на прилавке сэндвичи. По улице бежали еще двое полицейских, на ходу доставая рации.

– Что-то случилось, – сказал Питер.

– Заказать тебе что-нибудь?

– Да, пожалуйста. Возьми с собой, я загляну к тебе попозже, если смогу.

– Только не слишком задерживайся, – напомнила она. – Сэндвич может тебя и не дождаться.

– Я все-таки надеюсь на встречу.

Питер поцеловал Мэри Джейн на прощанье и выбежал за дверь. Краем глаза он заметил знакомое лицо, но не остановился. Раскланиваться было некогда. А если знакомый обидится, что с ним не поздоровались, что ж – не в первый раз. Пусть спишет все на рассеянность. В конце концов, когда все знают, какой ты рассеянный, никто не удивляется, если ты не узнал его на бегу.

ЕДВА закрыв за собой дверь кафе, где подавали любимые сэндвичи Питера, Аника поняла, что совершила ошибку. Однако, взглянув на меню, она подумала, что как-нибудь переживет последствия своего ужасного поступка.

В дальнем углу справа клиенты забирали готовые заказы – некоторые были упакованы в бумажные пакеты, навынос, другие сэндвичи лежали на подносах. Аника разглядела еду, и ей совсем расхотелось уходить, не поужинав. Кормили здесь явно вкусно.