Целитель (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 20

— Я сказал, что не могу лечить вашего брата здесь. — Я сказал это спокойным, ровным голосом, но знали бы вы, что мне это стоило. Все мое естество будто восстало против меня, хотелось упасть на пол и слезно молить о пощаде за дерзкие речи. В голове билась лишь одна мысль: как не умереть от страха.

— Ты понимаешь кому ты это говоришь лекарь? Ты сошел с ума, тогда нет и речи о твоем лечении если ты не можешь вылечить себя. Ты понимаешь, чего будут стоить твои слова? Ты не будешь лечить моего брата? Значит ли это, что я могу уничтожить все, что ты построил, убить всех твоих людей. А тех, что не смогу убить, похоронить заживо в самых глубоких камерах этого дворца? И я еще даже не стал говорить об участи, что ожидает тебя самого. Лучшие палачи будут до своей старости заниматься тобой и заметь даже смерть не сможет стать тебе избавлением. Да что там смерть! Даже когда ты сойдешь с ума, они будут продолжать мучить тебя! И ты все также продолжаешь упорствовать? -

— Я думаю лишь о благе вашего брата и на основе этих помыслов я не могу лечить его в этих подземельях. -

Как страшно. Мир стал словно не настоящим, сознание, терзаемое ужасом нашло выход, чуть отстранившись и словно дало взглянуть на ситуацию со стороны.

Вот стоит один из самых могущественный людей в королевстве, по его воле умирают, по его воле возвышаются. Напротив, стоит старик, в нем нет величественности или мощи, тем не менее он бросил вызов первому: он решил спорить с ним.

В запале герцог повысил голос, а целитель не произвольно повторили за ним.

Вокруг стоят обычные люди, кто-то из них дворянин, кто-то доверенный стражник, и всего лишь один помощник старика.

Однако все они похожи, испытывали шок и неверие, что кто-то мог спорить или даже противиться воле первого. Они искренне не понимали, как такое возможно. Их глаза пытались найти причину столь наглого поведения.

И, что удивительно, они находили: прямую спину и сгорбленные плечи, глаза, что не убегали. а бесстрашно смотрели вперед, спокойный тон голоса. Всем этим людям было не известно, что за показным спокойствием стоит мечущаяся, плачущая душа, что практически сдалась перед ужасами своего положения. Они видели если не героя, то безумного храбреца.

Однако и на их фоне выделялся один человек: помощник старика. Его взгляд был полон обожания и слепого безумного преклонения. Он не чувствовал страха за свою судьбу, скажи его господин, что пора броситься сражаться, и он поступил бы так не задумываясь о последствиях.

— Ха! Давно мне не говорил столь наглых и одновременно храбрых слов прямо в лицо. Помнится, даже самые оголтелые противники, находясь в подобной ситуации пересматривали свое поведение… Но не ты. Ты меня заинтересовал. В твоих словах я услышал о какой-то причине, что не позволяет тебе лечить моего брата здесь. Мне не терпится ее услышать и учти, если мне покажется эта причина не стоящей внимания и ты скажешь хоть еще одно слово против, пощады не жди. итак? -

Я глубоко втянул носом воздух и попытался выдохнуть и еле справился с этим. Понимая, что сил на дыхательную гимнастику нет, я заговорил, пытаясь удержать хоть какое-то достоинство: — Мое лечение в своей основе строиться на желании пациента жить. Огромная часть строиться на окружающем мире: солнце, вкусные запахи, свежий ветерок, пение и щебет птиц. Словно кусочки одного целого они дают измученному сознанию больного зацепиться за наш мир и вылезти из той бездонной ямы куда он погружается.

Медитации и травы, разговоры и гипноз не имеют никакого смысла пока не получится пробудить хотя бы тлеющий огонек души.

Пробуждать же этот огонек здесь это словно пытаться зажечь кресалом костер, от которого зависит твои жизнь, при этом кресало может сломаться в любую секунду! — Я закашлялся и пошатнулся, накатила слабость.

Чувствую, если герцог еще немного продолжит этот разговор, то его палачи будут пытать слюнявого идиота.

— Надо признать, ты смог заинтересовать меня, целитель. Я понял твою мысль, но и ты пойми меня. Как ты планируешь доставить моего брата на другой конец города и так, чтобы об этом не узнала ни одна ищейка врагов? -

— Возможно имеется какой-либо потайной ход тянущийся в ту сторону? А насчет секретности, можно не волноваться. В клинику часто приходят люди которые не хотят быть узнанными. Никто не обратит внимания на нового пациента. — Апатия, мне уже было все равно. Мозг, еще работал отвечая на вопросы Герцога, а мышление остановилось.

— Ладно Целитель, я понял. Я организую доставку моего брата, вы должны будете принять его после завтра в середине… — Я рассеянно слушал его, сам же думая о другом.

Дело моей жизни в этом мире будет жить, и я сделаю все, чтобы оно жило и дальше

Неприметная процессия появилась точно в срок. Шесть человек, закутанные в плащи настолько сильно, что нельзя было судить даже об их поле, внезапно возникли возле неприметной калитки Больницы. С ними присутствовал темный сверток несколько раз обмотанный веревкой, размером подозрительно похожий на человеческое тело.

Возможно, в другом месте это могло заинтересовать хоть кого-то, однако люди, живущие рядом с больницей были привычны к подобного рода визитерам.

Большинство знатных пациентов не желали афишировать свое состояние, поэтому чего только жители не видели: закрытые кареты, паланкины, люди скрывающие свои лица масками и многое другое.

В больнице никому тем более не было дела.

Все те, кто были готовы докладывать о вновь появившихся старательно выискивались и… Выпроваживались в тот же день.

Я выдержал самый настоящий штурм, возглавляемый Андером, Риштером и Ульрихом. дети своего времени: им даже в голову не пришло сохранить жизнь предателям. Да, эти люди предали нас и из-за их действий могло пострадать все наше дело. Но если мы будем поступать также, переступать через трупы и проливать реки крови ради благой цели, то… Будет ли благая цель настолько благой?

Я наотрез отказался соглашаться с убийством шпионов. В какой-то момент они меня настолько рассердили, что я, стыдно рассказывать, даже начал кричать на них и, в очень экспрессивной манере, объяснять почему они не правы.

Что удивительно, они почему-то сразу приняли мои слова после этого, не испугались же они меня право слово?

Правда, несмотря на то, что я считал абсолютно неправильным убивать их, до прощения меня уже не хватило.

После увольнения предателя всем жителям города были показаны специально нарисованные для этого портреты этого человека и сообщалось, кто он и что сделал. Доносчиков никто и никогда не любит. А уж предателей тем более.

Единственное, что напрягло меня это, странные переглядывания моих помощников после того, как я рассказал им что делать со шпионами после увольнения. они выглядели так словно что-то подозревали, но не решились мне сказать. Я не настаивал.

Как итог, шпионов больше не было или они появлялись настолько редко и были столь высокого класса, что это особой роли не играло.

Эти шестеро попытались было забуриться всей толпой прямо в больницу, но здесь восстал уже я. Внутри и снаружи клиники было более чем достаточно охраны, стабильный и обширный денежный поток позволял нанимать лучших наемников и даже учить своих личных охранников. не стоит забывать и о вылечившихся пациентах, проходящих остаточное лечение. При необходимости они могли бы создать непреодолимое препятствие для любой угрозы.

Поэтому в их присутствии не было никакой необходимости. После продолжительного спора, во время которого я узнал, что командиром этих шестерых было никто иной как Карлос. Он отказался наотрез оставить короля без пригляда. Скрипя сердцем я согласился, но лишь с его присутствием.

— Что здесь происходит?! — Удивленно воскликнул мой приставучий сопровождающий, когда мы шли по коридорам больницы.

К слову, просто выкупить здания было по моему мнению недостаточно, поэтому строители соедини все отдельные дома переходами, создав своего рода комплекс с множеством корпусов.