Пути Держателей. Книга первая (СИ) - Фролов Андрей - Страница 97

Окружавшие брод рощи занялись факелами, крики и яростные вопли не смолкали ни на миг.

Внезапно буйство кончилось, отхлынув в тишину, словно тяжелая океанская волна…

Понеся огромные потери, имперцы предпочли отступление. Оставив трупы и умирающих, они выбросили приготовленные маскирующие заклинания, торопливо исчезая в горах и догорающих чащах.

Тяжело дыша, Киоши зашел в воду, опускаясь на колени и позволяя воде подняться до подбородка. Ему казалось, что он провел в схватке целый перелив, столь тяжелым и давящим было чувство.

Позволяя воде успокоить тело, осмотрел свою грудь и руки, выдергивая из многочисленных ран осколки вражеских Нитей. Овилла опустилась на камень неподалеку, врачующим заклинанием перетягивая гребенку борозд, змеящихся по гладкому бедру.

— Мы убили шестерых. Один еще был жив, но я не успела запретить ему покончить с собой, — тяжело дыша, отчиталась она, при этом не глядя на Киоши. — Мы поступили предельно правильно, мой господин, и я выражаю тебе свое почтение…

— Не нужно так…

— В твоем отряде убито семнадцать воинов. Если хочешь знать мое мнение, это была славная победа, доставшаяся малой ценой…

Дарвал и Ииша-Н-Тавелот смогли усмирить отступающих бандитов.

Перестроив войско и для острастки казнив одного из наиболее рьяных паникеров, они вывели воинов на берег, где в нерешительности остановились. С каменным лицом Анзурон рассматривал своих воинов, чьи трупы устилали поляны по обе стороны от брода. Ииша с широченной улыбкой глазел на вывернутые с корнем деревья, расколотые камни и шелуху заклинаний, уплывающую по течению реки вперемешку с кровью. Армейские шаманы тут же бросились к трупам Ткачей ордена, начиная свои странные обряды.

— Оставьте их в покое! — Овилла взвилась на ноги и щелкнула хвостом; жрецы замерли, не торопясь выпускать тела из когтистых лап. — С ними, отродья, вы ничего делать не станете! Предайте огню, и это большее, что я вам позволю! Не то будете иметь дело со мной!

Киоши, позволяя потокам парящей воды стекать с гривы, выбрался на берег. Он видел, как крупная дрожь сотрясает плечи суккуба, и с неудовольствием разглядел недоумение, отразившееся на лице Анзурона. Ронисори за плечом старшего Плясуна оставалась неподвижной, но юноша был готов поклясться, что демоница с зелеными волосами улыбается под железной маской.

Он остановился возле Овиллы, совершенно не представляя, как поступить.

— Линда, это уже не твои братья и сестры…

— Хочешь встать на их сторону? Иди, Киоши, но знай, что сейчас я готова поднять руку и на тебя…

— Ты совершаешь большую ошибку, — он говорил тихо, но замечал, как офицеры изо всех сил прислушиваются к странному диалогу. — Особенно теперь, когда мы почти на пороге…

— Мне плевать. Эти тоэхи служили тому же делу, что я. Я не предавала орден, я всего лишь пошла за тобой. И не позволю надругаться над гекару своих братьев.

Иронотсу перевел взгляд на застывшее в нерешительности войско. На остатки личного отряда, латающего раны и дыры в доспехах.

— Я хочу, чтобы все участники этой битвы были похоронены, — громко произнес он. — С почестями и необходимыми ритуалами. Желаю, чтобы их гекару упокоились в мире, спокойно отлетев на дно Ямы. Я дам вам новые тела для обрядов. Но не эти. Дарвал, Ииша, Громовые Плясуны должны быть похоронены на том берегу реки. Тела наших врагов будут сожжены на этом. Два могильных костра символизируют славную и кровавую победу, одержанную нами, и заставят врагов помнить, что мы все же смогли перейти реку!

Анзурон, не изменившись в лице, лишь поклонился. Уже пряча алый глаз за прядью, он прищурился, и Киоши вдруг почувствовал озноб.

— Ты говоришь мудро, мой господин! — Громовой Плясун почтительно сложил ладони. — Мы исполним приказание.

Зеленоволосая арбалетчица за его плечом продолжала улыбаться под непроницаемой маской…

— Х-ха, хорошо сказано! — Ииша-Н-Тавелот тоже поклонился. — Но ты излишне благороден, Иронотсу, и это тебя погубит. Эй, бездельники, вы что, не слышали приказа?!

Суккуб подошла совсем близко. Наклонилась, накрывая запахом пряностей.

— Спасибо, мой господин, — едва слышно произнесла она, тут же шагая прочь.

Киоши остался стоять на берегу, мокрый, израненный и одинокий. Враг князя, враг Империи, предводитель вольной шайки, только и ждущей, когда он оступится… Прикрыв глаза, он устало помолился Держателям, и даже вибрация перчатки не смогла достучаться до его опустошенной души.

Сразу же за перевалом, совсем близко, раскинулась плодородная равнина, вместившая десятки богатейших поселков префектуры. На расстоянии вытянутой руки от молодого Мацусиро лежало сердце Серединного Котла — крепость Онадзиро.

Не открывая глаз, он по запаху учуял, что к нему приблизился Дарвал.

Протянул правую руку, безошибочно опуская ее на широкое плечо Плясуна. Притянул того к себе, чувствуя, как под пальцами латной перчатки сминается кожа бронированной жилетки главаря. По-прежнему смежив веки, Киоши заговорил, ужаснувшись сухости собственного голоса. Казалось, он разговаривает с надменным небосклоном, заставляя бандита лишь быть свидетелем этого:

— В одном переходе отсюда лежит жемчужина, обещанная тебе, Дарвал Анзурон. И сейчас мы достаточно сильны, чтобы взять ее. Силы, запершиеся в столице, уступают нам числом и храбростью, — совершенно хладнокровно солгал он, буквально заставив перчатку вспыхнуть отвагой и уверенностью. — Разграбив столицу, мы вернемся в форт, где поделим взятые сокровища. Многие погибнут, но выжившие озолотятся. На этом кампания будет окончена, и я освобожу вас от условий контракта…

Киоши медленно открыл глаза, в упор взглянув в красный зрачок вожака.

— После похоронного обряда все боевые части направятся к столице. Уничтожайте села, но пока не берите ничего, только разрушайте. Отступившему противнику нельзя давать время прийти в себя. Я хочу, чтобы ты ворвался в Онадзиро снизу, где есть система пещер. Заблокируйте Портальные алтари и уничтожайте всех, кого встретите. Лоава-Пран и Тавелот широкой дугой выведут остальную армию в долину, подступят к крепости и развернут осадные машины. Дарвал! — Юноша чуть сжал пальцы, и по виску бандита скользнула капля пота. — Ничего не бойся. Отныне в Серединном Котле не осталось силы, способной противостоять нам.

Анзурон кивнул. Но когда он выпрямился, освобождаясь от захвата железной руки, его щеки ощутимо побледнели.

Семенящий мимо Ииша-Н-Тавелот с плотоядной ухмылкой оглядел струи крови, омывающие тело Иронотсу. Облизнувшись, паук молча двинулся дальше, громогласно командуя переправой через горный поток.

Приземистые башни цитадели князя Мишато открылись бандитам, едва те миновали перевал…

После сражения на лесной переправе едва прошел перелив, нослучиться за это время успело многое.

Освободили гекару павших, беспрекословно следуя приказам вожака с железной рукой. Передовые отряды, вторгшиеся в долину, заставили деревни запылать, а саму крепость — закрыть ворота и начать подготовку к штурму.

С помощью воинов Шицирокину и Ткачей из-под земли были освобождены несколько осколков парящих монолитов, когда-то взорвавшихся от старости. Застрявшие в гористых границах Котла, они были выпущены на волю, но перед этим умело оседланы и прикованы к живому острову длинными цепями заклинаний.

Киоши, не в первый раз поразив бандитских вождей изобретательностью и смелостью планов, без устали метался по долине, едва успевая перекусить. Овилла, вновь ставшая его сиделкой, едва ли не силой заставляла юношу поесть или отдохнуть.

Сейчас специальные отряды армии Иронотсу тянули заарканенные осколки, словно послушных животных, в сторону крепости, устанавливая на необходимых высотах и монтируя на сколах осадные машины. Когда бандитские Ткачи укрепляли свои заклинания, бока осколков то и дело озарялись вспышками. Наблюдая за приготовлениями сброда, крепость высокомерно молчала, как не выпустив парламентера, так и не начиная обстрела передовых отрядов.