Пути Держателей. Книга первая (СИ) - Фролов Андрей - Страница 78

Картинки были яркими, словно заново пережитыми в это кабацкое мгновение.

Кузен Ангус, подавившийся дерзкими словами; растущая лужа крови, и лязг тяжелого отцовского меча по каменным плитам. Лицо дяди, искаженное яростью. Старый отец, в отчаянии качающий седой головой…

Киоши совершенно успел забыть этот голос.

Все еще придерживая перчатку, он тяжело опустился за стол. Посланник Дарвала по-прежнему сидел, не меняя позы и низко опустив голову. Юноша протянул руку, отодвигая в сторону бутыль и недопитый стакан.

Он вспомнил.

— Хоэда.

Горбун поднял голову, выглядывая из-под капюшона.

— Ты не узнал меня, молодой господин.

Он снова замолк, позволяя юноше внимательно рассмотреть свое постаревшее лицо — вытянутую вперед челюсть, мелкие звериные зубы, щеки и скулы, покрытые короткой черно-желтой шерстью, бусинки зорких глаз, когда-то светившиеся лукавством и мудростью.

Жилистая, худая рука потянулась к стакану, и у Киоши сжалось сердце. Он заставил себя избавиться от подлых мыслей — сам Хоэда когда-то учил его, что жалость оскорбляет достойного тоэха. Но ведь именно эти руки когда-то подбрасывали крохотного Мацусиро под самый потолок каминного зала…

Киоши был ошарашен и раздавлен. Он чувствовал, как радость от неожиданной встречи затапливает его сердце, но не смог улыбнуться.

Мех наставника выцвел, усы стали ломкими и редкими, глаза слезились. Через левую скулу, прячась за прокушенным ухом, убегал неровный шрам. Посланник вожака бандитов глотнул крепкого вина, вновь опуская голову и пряча глаза под капюшоном.

— У меня нет слов, наставник, — вымолвил Киоши, слушая себя, будто со стороны. — Я был уверен, что ты мертв.

— Все так думали… — Горбун задумчиво побренчал когтями по стеклу бутыли. — Но лишь одного тоэха я не хотел расстраивать вестями о своей кончине. Можешь ничего не говорить, юный Мацусиро, я и без того чувствую, что ты рад меня видеть. Прости, что не нашел времени разыскать тебя, молодой джегал. А может быть, это и к лучшему… Видишь, куда меня привели Пути Держателей?..

Худая рука опять опустилась на стакан.

Подавшись вперед, Киоши осторожно вынул бутылку из его пальцев.

— Ангус изгнал тебя?

Горбун не ответил. Да это и не было вопросом в прямом смысле слова…

Киоши потер подбородок, сражаясь с искушением жадно приложиться к узкому горлышку. Он мог предположить почти все, что угодно, но никак не ожидал здесь — в вонючем Гив-Назандаре, — встретить своего школьного воспитателя.

— Неисповедимы Пути Держащих Нити, — наконец молвил Хоэда, а новая капля воска шлепнула его по макушке. — Я волнуюсь за тебя, Киоши.

— Мне многое нужно объяснить, — с придыханием прошептал юноша, подаваясь еще ближе к наставнику. Теперь он чуял запах давно немытого тела, незнакомых лекарственных трав и застарелых заклинаний. — Ты пойдешь со мной? Поверь, наставник, я не стал убийцей. То есть, сейчас мне приходится убивать… Но ты прав — причина есть. Я могу все объяснить, и это очень важно…

Киоши только сейчас осознал, что по другую сторону стола сидит единственное живое существо, связывающее его с прошлым — все, с кем он имел дело за последнее время, появились в новой жизни внезапно, словно удары грома.

Но горбун лишь устало замотал головой:

— Оставь, молодой господин. Учитель Хоэда погиб, и уже не сможет пойти за твоим приказом, чтобы служить роду Мацусиро, как прежде. Отныне я слишком многим обязан Дарвалу. Он крепко помог мне после изгнания, поверь. Теперь меня зовут Грызун, и я один из Громовых Плясунов… Оставь свои тайны при себе, мастер…

Его капюшон снова стал непроницаем и еще ниже склонился над столом.

— Ну уж нет! — глухо зарычав, Киоши толкнул бутылку в сторону. Скользнув к краю, она упала, глухо стукнув по соломе. Проливая вино, откатилась к стене. — Я хорошо запомнил твои уроки и не могу позволить тебе заживо гнить!

Несколько заинтересованных голов повернулись в их сторону, но юноша ослепил их таким яростным взглядом, что любопытные мигом уткнулись обратно в свои тарелки.

— Я заберу тебя из Громовых Плясунов, Хоэда. Заберу обратно в клан, не будь я джегал, воспитанный тобой. Пусть сейчас у нас нет родового поместья, нет свиты, нет богатых наделов и стад, но я не позволю тебе быть жалким Грызуном. Великие Держатели, старик, вспомни моего отца! Вспомни Небесных Пловцов, наставник…

Он закусил губу, вцепившись в край столешницы так, что затрещали доски. Горбун не изменил позы, но теперь от него исходило знакомое тепло.

— Я слышу силу и власть в твоих словах, молодой джегал. И именно сейчас понимаю, что отныне могу умереть с миром. Уйти, соединившись с гекару твоего отца, о котором помню всегда. Я обязательно поведаю ему, каким стал наследник. Что мы воспитали тоэха, которым можно гордиться!

Горбун выглянул из-под капюшона, и юноша увидел слезы, стоящие в его глазах.

— Не мучай меня, молодой господин. Отныне я слабее тебя, и открылся не для того…

Киоши мгновенно сник, опустошенный искренним отчаянием и болью, звучащими в произнесенных словах. Не зная, как себя вести, он протянул правую руку и крепко пожал плечо Хоэды. Плечо Грызуна из Громовых Плясунов, когда-то бывшего его наставником и воспитателем…

Глотая влажные комки, горбун продолжал, словно боялся не успеть:

— Знай, твоя гордость и заносчивость бойца понравились Дарвалу. Уверен, он сделает многое из того, о чем ты попросишь. А я приложу все силы, чтобы так оно и вышло. А сейчас мне нужно идти…

Но каменная рука Киоши все еще сжимала его плечо, и горбун покорно оставил попытки встать.

— Хорошо, наставник, — сдавленно прошептал юноша. — Если прикажешь, я смирюсь с гибелью Хоэды. Смирюсь, как делал все это время… Но тогда хочу просить о последней услуге!

Грызун тяжело и обреченно вздохнул, но Киоши решил идти до конца:

— Ты ведь понимаешь, что я все еще остаюсь твоим господином, Хоэда? Если нет, прошу вспомнить клятву, данную моему отцу. А еще прошу — не приказываю, прошу, — в последний раз послужить мне, старик.

— Я никогда не забывал клятвы, молодой Киоши. Чего ты хочешь?

— Я не бандит, Хоэда, поверь, — теперь Киоши почти шептал, не обращая внимания на недоуменные взгляды со стороны. — У меня появился могущественный враг. Враги. Следуя пути воина, взращенному именно тобой, я решил драться. На небе и земной тверди, открыто и из-за угла, по законам чести и не жалея раненых — как угодно, лишь бы одержать победу. А потому, Хоэда, мне нужны воины.

Двое посетителей, сидящих в нескольких столиках от Киоши, будто бы невзначай пересели подальше. В дальнем конце зала, хмуря глаз, хозяин таверны нервно посматривал, как дерзкий новичок трясет за плечо одного из прислужников грозного Анзурона, что-то оживленно рассказывая тому в укутанное тенями лицо.

— Мне наплевать, почему они пойдут за мной. Наплевать, за деньги или за идею, но мне нужны солдаты. Помоги. Расскажи Дарвалу, что я собираюсь отправиться в префектуру Серединного Котла. Это — земля моих врагов. Она богата и плодородна, а я собираюсь превратить ее в пепелище. Если Дарвал согласится, его добыча будет велика, клянусь. Поверь, наставник, речь идет о вещах настолько важных, что вскоре может померкнуть само небо… Убеди Дарвала. Пусть он соберет любых наемников Назандара и поможет мне.

— Довольно, молодой Мацусиро, — горбун вскинул сухую кисть, покрытую жутковатыми ожогами. — Мне довольно и этого. Я в любом случае верю тебе и важности произнесенных слов. Мой ученик никогда бы не свернул на неверный путь… И я постараюсь помочь.

Хоэда неловко выбрался из-за стола, теперь продемонстрировав Киоши ужасную хромоту.

— Тебе придется подождать. Возможно, перелив. А, возможно, и все сто переливов…

Их взгляды невольно встретились — влажный и горящий сухим пламенем.

— Прощай, молодой Мацусиро. Удачи. Знай, мы не увидимся больше. Я намеренно вызвался у Дарвала лично доставить тебе трофеи — хотел в последний раз взглянуть в лицо своей гордости. Но груз оказался слишком велик.