Отражение. Зеркало войны - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 8

– А они пойдут?

– Если разобьем их авангард? Безусловно!

Стивен покачал головой.

– Знаешь, я к такому не готов. Староват я для подвигов.

– Зато героем станешь.

Стивен фыркнул. Становиться героем он совершенно не собирался. Но и бросить мальчишку, которого сам же учил?

Никогда!

А что мальчишка вымахал и стал сильнее учителя, так это пустяки. Все равно мальчишка. Вот и улыбка на губах, и задорные искры в карих глазах…

Риду нравится эта игра со смертью. Но…

– У тебя на границе так же?

– Нет. Там иначе… но враг – один и тот же, а знакомый враг – уже половинка опасности.

Стивен развернул карту.

Нельзя сказать, что это был шедевр картографии, но кое-какое представление о местности рисунок на тонком куске кожи все же давал.

– По идее, впереди должен быть приток Интары – Безымянка. Может, там и остановимся?

– Смотря сколько до нее идти.

На это карта ответить не могла. Стивен тоже.

– Тогда идем прямо, – принял решение Рид. – Разведчиков бы выслать, но это потом, ночью…

Кал-ран Мурсун разведчиков уже выслал. В том направлении, куда двигалось каре. Мало ли? Вдруг там поле есть? Или еще какая подходящая местность?

Но пока ответы были неутешительны. Перелески, холмы, кое-где овраги… атаковать, налетев и смяв, просто не получится. А все остальное… остается только ожидать.

Все равно вы мне попадетесь, твари…

Кагану Мурсун пока донесений не отправлял. Не стоит…

Одно дело, когда ты пишешь, что наткнулись на отряд противника, уничтожили его, продолжаем выполнять поставленную задачу. Другое – что наткнулись на отряд противника, который чихать на нас хотел. И успешно огрызается. Потери есть, побед не видно…

За такое каган голову снимет…

Но доложить-то надо…

Мурсун подумал немного и решил отправить гонца на рассвете. Посмотрим, что за ночь изменится.

Кстати, хорошо бы и место для ночлега подыскать… какое? Да с водой! Для коней нужна вода, много воды…

Так что приток Интары Мурсун обнаружил раньше Рида.

Шарлиз не теряла времени зря.

Каган вызывал ее к себе вот уже вторую ночь подряд и пользовался как хотел. И женщина всерьез опасалась беременности.

Чем ей это грозит?

Что ее ждет?

При всей взбалмошности и шлюховатости Шарлиз была дочерью Элги Ролейнской, дочерью женщины, которая не просто привлекла королевское внимание, но и успешно удерживала его более двадцати лет. Просто Шарлиз не приходилось, как матери, добиваться всего самостоятельно, вот и не проявлялись все ее способности. А в неблагоприятной среде не извернешься – не выживешь. И для начала Шарлиз решила выяснить, чего от нее могут ожидать.

Прислужницы не подходили. Среди них одна из десяти говорила не на степном диалекте, да и то – с жутким акцентом. А Шарлиз вообще понимала одно слово из пяти. Так не поговоришь…

Оставалась Бурсай.

Старуха была надменной, наглой, и вообще дома Шарлиз приказала бы дать мерзавке плетей и спустить собак, чтобы та быстрее бежала со двора, но здесь…

Большую часть драгоценностей с принцессы сняли еще на галере, но браслеты не заметили под пышными рукавами платья. Да и не обыскивали особо тщательно, понимали ее статус. А прислужницы, не имея указаний, не стали их присваивать – вдруг чужеземка завоюет благосклонность кагана? Отольется им тогда воровство…

Поэтому свои браслеты Шарлиз нашла в шкатулке, и сейчас со вздохом взяла один из них – золотой, с мелким жемчугом.

Ах, как не хотелось с ним расставаться! По мнению Шарлиз, старухе и приказа должно было хватить, но… вдруг заартачится? Или наврет? Пусть лучше чует свою выгоду, работать охотнее будет.

И женщина отправилась на поклон к старой ведьме.

Бурсай была занята. Сидела, тщательно растирала в ступке нечто приятно пахнущее… странно, что у нее – прислужниц нет? Но мало ли?

Шарлиз коснулась плеча старой женщины.

– Чего тебе?

Головы от работы Бурсай не поднимала. Это ведь ее дело, чтобы каган был доволен своими женщинами, а в походе все намного сложнее. Главное достоинство женщины – кожа, она должна сиять, светиться, быть почти прозрачной, чтобы каждую жилочку видать, а этого без специальной пасты не добьешься. Но кому ж можно доверить такое сложное дело?

– Я вам подарок принесла, – умильно пропела Шарлиз. – За вашу заботу, за помощь…

Браслет опустился на столик перед старой каргой. Бурсай прищурилась, но подарок оценила. Секунда – и безделушка исчезла в складках черного платья.

– Благодарствую. А взамен чего хочешь?

– Просить неловко, вы и так столько для меня сделали, – замела хвостом Шарлиз…

– Дело мое такое – о девушках заботиться, – поддержала игру Бурсай. Все это она не раз видела, и Шарлиз тоже насквозь видела, но…

Что ей нужно, этой чужеземке?

Как оказалось, Шарлиз была неоригинальна. Те женщины, которые родились в Степи, знали и традиции и обычаи, были покорны и не доставляли хлопот. С иноземками же были постоянные проблемы. С кем-то больше, с кем-то меньше… с этой, кажется, и вообще не будет.

Каган ею пока доволен, уж Бурсай-то может это понять. А раз так…

Что бы не поговорить? Не просветить чужеземку по поводу ее роли в гареме кагана? Пусть знает заранее и не облизывается на чужую сметану.

Хотя все равно будет, кошка блудливая. Но тогда пусть не плачется… Предупреждали же…

Бурсай указала женщине на место напротив и продолжила растирать мазь в ступке.

– Налей себе взвара, если хочешь.

Шарлиз не хотела, но взвар в чашку плеснула, пригубила и даже изобразила восторг. И кусочком сладости не побрезговала…

Бурсай тем временем принялась просвещать Ролейнскую.

Сколько жен может иметь каган?

Троих. Так – троих. Но это жены, это те, кто подарил ему сыновей. Те, кто не по разу доказал свою плодовитость и удостоился великой чести. Пока у Хурмаха есть одна жена, Ильсар, от которой у кагана двое сыновей и дочь. Пока – одна.

Все остальные женщины в его жизни проходящи. Практически все.

Наложницы, да…

У кагана самый большой гарем, и иногда, за верную службу, он награждает девушками из него своих воинов. Это плохо для девушек, потому что каган богаче воина. К подарку господина отнесутся с уважением, но надолго ли? Кто там проверять будет…

Девушки в гареме делятся на несколько категорий.

Первая – сит – девушки, которые ни разу не удостоились приглашения в постель к господину. Если девушка живет в гареме больше двух лет и ее ни разу не выбирают, из наложниц она быстро переходит в прислужницы. А то и в подарок для кого-нибудь.

Вторая – ситан – девушки, которых каган несколько раз, но приглашал на ночь к себе. От сит они отличаются мало. Разве что сроком – три года, не два. Если за три года с последнего приглашения каган не обратит на них внимания…

Да, прислужницы. Но лучше, чем пустоцвет, а там и замуж их могут выдать…

Не важно, что пару раз попользованных, есть среди степняков и те, кто победнее, кто не упустит случая получить красивую и умную жену, обученную в гареме кагана.

– Обученную? – удивилась Шарлиз.

– А ты думаешь, в гареме целыми днями на подушках лежат?

Шарлиз вообще о гареме не думала, хотя завести себе мужской и согласилась бы.

Как оказалось, в гареме женщины делом заняты. А то куча ленивых баб – это плохо. Это уже подготовка к бунту…

Женщин учили шить, вышивать, готовить, причем и кулинарным рецептам, и косметическим, учили садоводству, музыке, танцам, песням… Шарлиз это тоже предстояло. И ее замечание, что она обучена, ничего не поменяло. Бурсай справедливо заметила, что в ее талантах надо сначала убедиться, а потом уж…

Шарлиз пожала плечами. Пусть убеждаются. Элга не могла повлиять на блудливость своей дочери, но образование принцесса получила. Лучшее, что можно было. Хотя часть учителей пополнили коллекцию воспоминаний юной тогда Шарлиз вовсе не в науках.