Взять своё (СИ) - Агишев Руслан - Страница 37

Он снова развернул пергамент и начал вчитываться в затейливые письмена, хотя понимал, что ничего нового он там не найдет.

«Боги, как же мне все это надоело! — чуть не вслух взвыл он, продолжая накручивать себя. — Этот холод и мерзкая слякоть! Эти пережаренное мясо, больше похожее на подошву сапога! Это кислое вино! Эти вонючие девки, на которых лезешь с отвращением! — с маской явного неудовольствия на лице, Даданжи топнул ногой. — И что теперь? Через месяц возвращаться побитой собакой и дырками сестры выпрашивать себе? Или может прямо сейчас лезть на эти чертовы стены? — он зло уставился на городскую стену, сложенную из огромный валунов. — Или лучше нестись в лес в поисках этого королика? Что делать? Хотя…, — тут великий кади дернулся всем телом и застыл, перестав даже губами шевелить; в его голову пришла отличная идея, что позволит ему выйти сухим и из этой передряги. — Султан хочет чтобы король Ольстера признал его своим сюзереном, а свои земли частью Великого Шамора. Но, кто сказал и где написано, что королем должен быть именно Роланд, а не кто-то иной?! Какая разница, кто подпишет капитуляцию? Главное, султан получит то, что он хочет! — губы кади раздвинулись в широкой улыбке, демонстрировавшей ровный ряд крупных желтоватых зубов. — А усмирением остальных провинций можно заняться и после…».

Еще через несколько минут глубоких раздумий эти мысли начали оформляться в некие наметки плана дальнейших действий, которым нужно было срочно поделиться со стариком.

— А не выпить ли нам хорошего вина? — его раздавшийся довольный голос долетел до Сульдэ, черной тучей стоявшего недалеко. — Подогретого вина?!

Раздраженный командующий, в голове которого уже оформилось решение штурмовать город и потом использовать его в качестве опорной базы, резко повернулся к говорившему. Он был явно не доволен, что прервали его размышления.

— Ну? — сквозь зубы, угрюмо промычал он, буквально буравя глазами мужчину. — …

— Мы можем уложиться в срок, если сделаем по-моему…, — Даданжи уверенно выдержал его взгляд. — И здесь не будет никакого обмана.

Он, действительно, не предлагал никого обманывать — ни султана Махмура, ни великого визиря. Будучи великим кади, главным судьей Шамора, Даданджи предлагал опереться столь знакомую ему юридическую казуистику, представив формальную картину реальной.

— Мы оба понимаем, что за месяц привести Ольстер к повиновению нереально! Вон в прошлую войну наши армии почти два года рубились за несколько провинций. А в итоге, так и разошлись почти при своих, — Сульдэ, скрипя зубами, кивал в ответ головой. — У нас же положение не лучше! Потрепанная и уставшая армия, с трудом держащая кучу крепостей и городков. Противник с немалыми силами где-то спрятался. Продовольствия остается все меньше и меньше. На носу зима… Я ни чего не забыл? — по лицу выражению лица командующего было видно, что кади перечислил все абсолютно верно. — Единственный наш выход сделать следующим образом…

Даданджи предложил, взяв древнюю столицу Ольстера штурмом, провести в ней поместный собор из переметнувшихся и прикормленных дворян. Они должны будут низложить короля Роланда, как… Тут кади запнулся, не найдя нужного или нужных слов, чтобы описать прегрешения короля.

— Ну это не важно. Вся эта шваль сделает без всяких вопросов именно то, что мы скажем. За кусок стали или мешок золота они и кровь родную продадут… Главное, в нужный момент подсунуть им своего претендента на престол — того самого кузена короля Роланда, что сидел под стражей в одной из крепостей. В нем течет древняя королевская кровь. К тому же, поговаривают, что среди знати он был гораздо популярнее Роланда.

По мере рассказа, морщины на лбу хмурящегося Сульдэ постепенно разглаживались. Было видно, что предложенное ему в общем нравилось.

— И когда они наденут ему на голову корону, Ольстер падет. Нам же останется с чистой совестью отправить послание великому султану о капитуляции королевства, — кади ухмыльнулся. — Раланд же пусть все это время рыщет в лесах и горах, пока под его всадниками не сдохнут их кони и они не превратятся в обычных пехотинцев. Мороз и бескормица сделают за нас большую часть работы…

Старик внимательно его слушал, время от времени тяжело вздыхая. Предлагаемое хотя и не было ложью, но отчетливо смердело, словно провалявшаяся на солнце падаль.

Крючкотворы, — с противоречивым чувством, не то презрения, не то восхищения, прошипел командующий. — Умеющие превращать победу в поражение, а поражение в победу, одними словами…, — Сульдэ с кривой усмешкой вытащил из-за пояса кинжал. — А эта сталь гораздо честней слов. Ей не нужно притворяться ни перед кем! Она такая какая есть. Разящая, смертоносная… Но сейчас, видимо, сталь должна замолчать.

В эти мгновения и Сульдэ и Даданджи, стоя друг на против друга, прекрасно понимали, что несмотря на звучавшие эмоции решение ими уже принято. У них просто не оставалось другого выхода, позволившего бы им не просто остаться при своих, но и серьезно выиграть.

В течении следующих двух дней все пространство вокруг столицы в очередной раз превратилось в место для масштабных земляных и строительных работ. Сотни и сотни пригнанных с окрестностей крестьян, взявшись за деревянные лопаты и огромные кувалды, начали выравнивать землю в окрестностях города. Тут же, словно живые, из кучи бревен росли к небу деревянные штурмовые башни со здоровенными колесами. Целыми днями облепившие башни плотники стучали по ней топорами и молотками, скрепляя скобами конструкцию.

Естественно, все эти приготовления в городе были замечены и явно не остались без внимания, что проявилось в первую же ночь. Тогда с десяток горожан, по веревкам спустившиеся со стен, сумели поджечь остовы едва начатых двух деревянных башен. При возвращении их все же смогли схватить и под утро тела смельчаков уже висели на вкопанных в землю столбах.

На четвертый день, когда в полусотне метров от городских стен уже встали полностью готовые штурмовые башни, на дороге, ведущей к воротам, показался всадник с развевающимся над головой веткой дерева. Не надо было быть пророком, чтобы опознать в нем посланника.

— Чего надо? — проревели со стены, едва посланник, мордатый легионер на невзрачной коняге, приблизился вплотную к воротам. — Оголодал али замерз?

Со стены тут же загоготали. Сотни голов стражников, гвардейцев и горожан-ополченцев, торчали над стеной.

— Жители славного города, столицы Ольстера, слушайте меня! — не отвечая на насмешки, громко закричал легионер. — Победоносный Сульдэ, гроза северных варваров и усмиритель фанатиков Живого бога Регула, не желает вашей смерти, — смешки и оскорбления уже замолкли и защитники с жадностью вслушивались в эти слова. — Он ценит вашу верность присяге. Вы преданные сыны короны и настоящие воины. Но, Победоносный говорит вам, не забывайте, что король Роланд предал вас! Он бросил своих поданных и сбежал прочь! Почему вы должны умирать за короля-предателя? Почему ваши жены и дети должны страдать за недостойного короля?

Гул голосов вновь поднялся над стеной. Кое-кто даже бросил в посланника какую-то гниль. Но и были и те, кто мысленно были с ним полностью согласны…

— Ровно в полдень Победоносный Сульдэ придет к воротам города, чтобы освободить вас и ваши семьи от ненавистного предателя! — продолжал кричать уже порядком охрипший легионер. — Те же, кто помогут ему в этом благом деле, получат по десятке золотых полновесных соверенов! — с этими словами посланник подкинул вверх несколько монеток, ярко сверкнувших в лучах солнца. — Вы слышите, по десятке золотых за благое дело!

… И ровно в полдень, как и обещал посланник, ровные колонны легионеров, выстроившихся напротив главных и второстепенных ворот, пришли в движение. Одновременно тронулись начали катиться по выровненной земле массивные срубы — башни со стрелками на верху.