Пригорьевская операция - Шараев Николай Семенович - Страница 7

Разведчики донесли: берега Десны почти сплошь заминированы, во всех деревнях вдоль реки стоят крупные гарнизоны врага, от села к селу шныряют мотоциклисты.

К вечеру разведчики нашли брод. Там, где он начинался, к самой воде узкой извилистой полосой подходил лес. Левый берег, судя по всему, не минирован. Правый проверить не удалось — брод на виду у деревни.

С наступлением темноты партизаны гуськом двинулись к реке. В голове шел 1-й батальон. Начальник штаба батальона Лисицын вызвался сам проверять по компасу разведчиков, чтобы не сбиться с пути.

По всем расчетам отряд должен был выйти к броду через час. Однако прошло уже два часа, а реки нет как нет. Остановились. По колонне шепотом передали: «Командира отряда просят в голову колонны». Кезиков ушел и долго не возвращался. Глухо шумели деревья, навевая тревожные мысли. Наконец появился Кезиков:

— Обозники, а не разведчики! — с досадой буркнул он. — В трех соснах заблудились.

— Что будем делать?

— Прямо не знаю, — не сразу откликнулся Кезиков. — Пропутаемся еще часа два, а там рассвет. Пожалуй, лучше вернуться да переждать до завтра.

Так и решили. На следующий день Лисицын с разведчиками несколько раз побывали у Десны. Уверенно заявили, что теперь дорогу знают.

Как только стемнело, отряд тронулся в путь. Небо затянуло. Начинал моросить дождик. Тьма непроглядная. Вначале чувствовали под ногами тропинку, потом пошел бурелом, за ним болото, опять бурелом. Десятки поворотов. Наконец снова напали на дорожку. Лес поредел. Пахнуло ветерком. Остановились.

— Неужели Десна? — спросил Клюев. — Как будто опушка, но мы, кажется, не переходили большую дорогу. Судя по карте, она пересекает нам путь.

— Десна, товарищ капитан, — сказал подошедший Лисицын.

— Точно?

— Видите — опушка. Значит, Десна. Разведчики проверяют, сейчас доложат.

— Не у всякой опушки течет Десна. Пойдем сами проверим, — предложил Клюев Лисицыну.

— Василий Петрович, посмотри и начинай переправу, как условились, — сказал вслед Кезиков.

Минут через двадцать колонна поднялась в путь, вышла из лесу и тут же круто повернула снова в лес. У поворота стоял Клюев. Когда центр колонны, где находился штаб, поравнялся с ним, он подошел и зло выругался:

— Опять заблудились! Вылезли на опушку и кричат — Десна! Какой черт Десна, когда до нее еще столько, сколько было! Надо идти вдоль леса, они пошли поперек. Вот и привели к какой-то деревне, в гости к фашистам. Может, разведчики и днем так же к Десне ходили?

— Не горячись, — прервал Кезиков. — С ребятами был Лисицын. Од сам спускался к воде, промерял глубину.

— Ну сбились с дороги. Это ясно. А куда мы идем сейчас? Вы, что ли, приказали двигаться дальше? — спросил я Клюева.

— Я приказал. Теперь-то идем, куда надо. Сейчас повернем и через полчаса выйдем на большую дорогу. Там сделаем еще один поворот и попадем к Десне.

— Попадем ли?

— Должны попасть.

— Как бы опять не вынырнули на старое место, — съязвил Винокуров.

— Нет, сегодня перейдем, — не совсем уверенно сказал Кезиков.

С треском ломая сухие ветви, колонна в третий раз продиралась через бурелом. Дождь усилился. Мокрые листья противно шлепали по лицу. Кезиков послал в голову колонны Данильченко, затем Клюева, наконец ушел сам. Несколько раз мы выходили на опушку, а реки нет, словно ее кто перенес в другое место. Близился рассвет. Блуждать по лесу дальше не было смысла. Остановились. Когда рассвело, оказалось, что стоим в ста шагах от того места, откуда вышли вечером. Дождь не прекращался. Костры никак не разгорались, дымили, шипели. Настроение у людей резко упало. Мокрые, злые, они собирались небольшими группами и о чем-то говорили вполголоса, поглядывая в нашу сторону. Кезиков пошел расставлять посты, я решил обойти лагерь. Переходил от группы к группе, шутил, подтрунивал над нашей неудачей. Но никто не подхватывал шуток. Люди явно разуверились в способностях командиров, на вопросы отвечали неохотно, в глаза не глядели. «Еще один такой поход, и от отряда останется только штаб», — горько подумал я.

Вернувшись к своему костру, я попросил Винокурова собрать политработников и коммунистов, честно объяснить, что неудача с переходом Десны произошла не по вине командования, а из-за нашей неопытности, что отряд в безопасности и главное сейчас — не падать духом.

А тут еще куда-то запропастился Кезиков. Послал ординарца — не нашел. Кинулся искать сам, обошел все посты — нет. Наткнулся на дорожку, углубился в лес и вскоре увидел Кезикова. Он понуро сидел на пеньке. Заметив меня, обернулся.

— Не везет нам, комиссар…

— Что думаешь делать дальше?

— Идти через Десну.

— Два дня идем через нее и никак не уйдем со старого места. Украли немцы Десну, что ли?

— Не думал, что так получится. Опыта нет. Воевали мы в деревнях, а лес, оказывается, совсем другое.

— Пойдем-ка сами все как следует посмотрим!

Через час разведчики безошибочно вывели нас к реке.

Все дело было в проклятых поворотах. Узкая полоска леса, примыкавшая к Десне, в этом месте образовывала выгиб, извивалась змеей. Именно потому мы прошлой ночью выскакивали на опушки то с одной, то с другой стороны. Чтобы не запутаться еще раз, на обратном пути на каждом повороте едва заметно надламывали ветки. Вынуждены были пойти на это, хотя знали, что грубо нарушаем неписаные партизанские правила.

Подходя к стоянке отряда, я вспомнил, что у меня есть «Спутник партизана». Кто-то из друзей, провожая, сунул книжицу мне в карман.

— Замечательная вещь! — полистав справочник, просиял Кезиков. — Тут есть все, что надо. Давай соснем, а потом займемся с командирами и разведчиками, поучимся ориентироваться ночью, ходить по азимуту.

К вечеру распогодилось. На небе приветливо засверкали звезды. Подул слабый ветер, зашумел лес. Отряд в третий раз направился к реке. Часа через полтора по колонне радостно прошелестело: «Десна…»

Первым перешел реку Виктор Мацко, проверил берег. Мин нет. Быстро переправились все остальные. Пошли полем. Колонну повел начальник штаба Данильченко. К утру отряд углубился в урочище Старая Контора и остановился на дневку.

Неожиданно свалилась новая неприятность: испортилось взятое в дорогу мясо. Две трети партизан заболели. Командир приказал уничтожить все несвежие продукты. Приказ выполнили, а кормить людей нечем. Разослали по деревням специально отобранные группы. Вернулись с пустыми руками: оккупанты начисто обобрали жителей, народ в деревнях бедствовал.

Ослабленных болезнью и голодом бойцов немыслимо было вести дальше. Возвращаться в полк — значит сорвать задание обкома. Да и в полку доедали последние запасы.

И вдруг обнадеживающая весть. В одной из деревень на Десне разведчики видели коров. Правда, в деревне полно гитлеровцев.

Собрали командиров посоветоваться.

— Надо устроить внезапный налет, — предложил Клюев.

— Ничего из этого не выйдет, — решительно возразил Кезиков.

— Придется, наверное, топать обратно за Десну, к Бате в полк, — вздохнув, сказал начхоз Силков.

— Вот-вот, там тебе пирогов напекли! — с иронией ответил ему Коновальчук.

— Как бы Батя через недельку сам не затопал вслед за нами или в Белоруссию, — в тон ему добавил Данильченко.

— Разрешите мне? — обратился к Кезикову Чиберяк.

— Говори.

— Я достану коров.

— Как?

— Там будет видно. Говорю, достану, — значит, достану. Только дайте в помощь двух бойцов.

— Выбирай хоть двадцать.

— Достаточно двух. Разрешите выполнять задачу?

— Выполняй!

Чиберяк повернулся и пошел в свое подразделение. Совещание вскоре закончилось. Я решил заглянуть к Чиберяку. Он уже был готов к выходу. На груди — автомат, на поясе — пистолет и кинжал. Из кармана зеленого френча, перешитого из немецкого, торчали ручки гранат. Рядом с ним стояли два молодых партизана, Виктор и Федя. У каждого по автомату.