Смеющаяся Тьма. Книга 2 (СИ) - Громова Полина - Страница 12

— Беги! — крикнул Джен.

Я бросился на землю, прокатился в ближайшую дыру и, вновь поднявшись на ноги, побежал прочь, заклиная себя не споткнуться и не свалиться в какую-нибудь глубокую сырую яму, ненадолго оставленную своим хозяином.

Я бежал недолго. Вскоре я перешел на шаг и стал прислушиваться, не догоняет ли меня Джен… или то странное существо. Но лес, укутанный шелестом дождя, был тих и безмятежен. Его спокойствие нарушали лишь мои шаги да дыхание.

В конце концов, решив дождаться Джена, я остановился и даже подумал о том, не вернуться ли мне. Я все еще находился на территории кладбища, только это был другой его участок. Выглядел он, кстати, весьма неожиданно для сельской местности. Широкая аллея, на которую я выбрался, была засыпана мелкой галькой, захоронения огораживали кованые решетки, над аккуратными насыпями вырисовывались темные изящные силуэты скульптурных памятников и высоких стройных крестов, кое-где можно было различить массивные стены склепов. Дождь заканчивался, наступала тишина, лишь срывались с листьев крупные капли воды да попискивала какая-то бессонная пичужка.

Я прислушался и понял, что без специального поискового заклятья я Джена не найду: энергетический фон места был слишком сильным. Но и использовать заклятье я не спешил: вдруг Джен сам найдет меня. Магия, которой он пользовался, была необычная, вдруг в его арсенале есть что-нибудь специально для таких случаев.

Оглянувшись по сторонам, я заметил скамейку под навесом. Можно и передохнуть… Я успокоился и опрометчиво расслабился, так что послышавшийся рядом шум не насторожил меня.

— Джен, это ты? — спросил я, пытаясь определить, откуда именно доносятся звуки.

Но из-за высокого памятника, изображающего что-то грустное и смиренное, высунулась голова совсем не Джена.

— Ты очень расстроишься, если я скажу, что нет? — голос был незнакомым.

— Это зависит от того, кто ты. Выходи.

— Меня зовут Антуан, — из-за надгробия вынырнул невысокий худенький мальчишка. Словно все еще считая себя невидимым, он перебирал руками прутья ограды, пока не добрался до угла и не повис на нем, обхватив ладонями еще одно украшение — больной блестящий шар. Я ждал продолжения, но молодой человек, по-видимому, посчитал, что имени достаточно.

— Ты живешь здесь? — наконец спросил я.

— Не совсем. Но недалеко отсюда, — охотно ответил Антуан и вдруг усмехнулся. — Разве здесь можно жить?

— Да, действительно, — согласился я.

— Вот и Вы тоже так считаете! — воскликнул Антуан. — И кто только строил эти ужасные склепы! Смешать готическую архитектуру с поздним барокко так бездарно нужно еще суметь! А некоторые выстроены вообще в романском стиле — ужасно! И потом, жить так близко друг к другу — ни тебе покоя, ни уединения, — Вдохновленный пылкостью своей речи, Антуан оторвался от ограды и выбрался на середину тропинки. Теперь я мог хорошо разглядеть его: коротко остриженный бледнокожий брюнет с большими черными глазами и нездорово рассудительным выражением лица. Типичный вампир. Он продолжал, активно жестикулируя: — Вы только взгляните: ни одного оригинального памятника, все типовое! Какая грубая работа… Но ведь им все равно! Наверное, на праздники они все это еще и мишурой украсят. Вопиющая безвкусица! Совсем другое дело у нас, на западной окраине…

Произнося свою тираду, Антуан медленно приближался к скамейке, на которой сидел я, но вдруг остановился и пошевелил ноздрями, уловив совершенно неожиданный запах. Глаза его как-то нехорошо, подозрительно блеснули. На секунду он замолчал, потом стремительно преодолел оставшееся расстояние и уселся рядом со мной, подался вперед. Ага, сообразил, что я не нежить… Голодный мальчик.

— А Вы здесь как оказались? — заискивающим тоном спросил он. Едва не облизывался, бедный. — Знакомого какого пришли проведать или просто заблудились?

— У нас дела тут поблизости, — уклончиво ответил я. — Сейчас я жду своего друга.

— Ваш друг — тот, именем которого Вы меня окликнули? Он пришел с Вами? Он такой же, как Вы, или живет здесь? — Антон осторожно тянулся ко мне, перебирая пальцами по скамейке. — Хотите, покажу, где я живу? Это очень милое место, Вам понравится, обещаю…

— Как-нибудь в другой раз, — я поднялся со скамейки. — Мне нужно отыскать моего друга.

— Я могу помочь! Я прекрасно знаю окрестности… — Антуан состроил, наверное, самую любезную рожицу из своего арсенала. — Я могу Вас проводить, чтобы не случилось ничего страшного…

Я покачал головой.

— Знаешь самое страшное, что может случиться с вампиром? — спросил я. Антуан уставился на меня с неподдельным интересом. Я усмехнулся: — Боязнь темноты и замкнутого пространства!.. Покажешь мне свой склеп в другой раз, малыш, — повторил я обомлевшему вампиренышу и зашагал по аллее прочь.

Дойдя до перекрестка, я начертал на земле поисковые символы, приложил к ним ладонь и понял, что Джена на кладбище уже нет. И где он, непонятно: Поток в лесу был бурным, взбалмошным. Ладно, если Джена здесь нет, мне тут тоже делать нечего.

Поплутав еще немного по кладбищу, я выбрался в лес. Он казался необитаемым: ветер стих, ветви сосен не перешептывались друг с другом. Шлось легко. Порой, как и в любом лесу, из земли выступали сопки, попадался покрытый белым мхом валежник, иногда приходилось продираться сквозь заросли. Я хотел отыскать место почище, чтобы прислушаться и поискать Джена — хотя бы выяснить, в каком направлении мне нужно идти, чтобы найти его. Но тут мое внимание привлек необычный для леса звук. На этот раз это было не ропот или шебуршание. В лесу раздавалась песня.

Я остановился, прислушался, огляделся. Вокруг было уже довольно темно: наступали сумерки, к тому же в таких дебрях и днем-то не очень светло — как я только сюда забрался… Тем не менее, я сумел заметить мелькнувшее между могучих сосновых стволов полупрозрачное серебристое покрывало. Через мгновение оно появилось снова, и на этот раз под ним угадывались очертания закутанной в него сияющей фигуры.

Я замер, боясь шелохнуться и привлечь к себе внимание фантома. Если он меня не заметит и никуда не свернет, то пройдет совсем рядом со мной, и я смогу его рассмотреть.

Поющий призрак скользил между соснами. Это была девушка. Покрывало, в которое она была закутана, струилось следом за ней по траве и кустам, не задевая их. Прекрасных очертаний фигуры девушки оно, будучи почти прозрачным, не скрывало, но добавляло ее образу изящности. Длинные светлые локоны струились по плечам девушки, на бледных губах играла улыбка. Под прикрытыми веками клубилось что-то темное и искрящееся.

Девушка была уже достаточно близко для того, чтобы я мог различить и причудливый узор на ее одеянии. Она могла пройти мимо, он вот-вот должна была пройти мимо меня… Но она меня заметила.

Мгновенно умолкнув, она оглянулась и встретилась со мной взглядом. Схватив свое покрывало, она быстро закуталась в него почти с головой, но вдруг сообразила, что это ей не поможет, и заверещала так, что меня аж отшатнуло этой звуковой атакой.

— Па-а-а-па-а-а-а! Папа-а! Этот козел на меня пялится! Па-а-па-а! Сделай что-нибудь! Паа-паа!

Не придумав ничего лучшего, девушка плюхнулась на корточки, сжалась в комок и сквозь сияние своего покрывала стала сверлить меня самым злобным взглядом. Тем временем за ее спиной поднялось что-то темное и бесформенное. Таким оно было всего пару секунд. Затем оно опустилось на мох, встряхнулось и оказалось огромной собакой. Точнее, не совсем собакой: белошкурое тело едва покрывала длинные редкие шерстинки, хвост напоминал крысиный, а в довершении всего морда зверя очень походила на человечью, даже уши с обеих сторон головы были вполне нормальными, человеческими ушами. Только выпирали далеко вперед длинные желтоватые клыки. В целом это было на редкость безобразное чудовище.

— Козел, говоришь… — облизнулся пес. — Люблю козлятину…

С проворностью, которой трудно было ожидать от такого забавного существа, «папа» девушки-привидения бросился на меня.