Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 59

— Итак, ты узнал, откуда пошли Тёмные и Светлые семьи волшебников, — заключил он, скосив глаза на друга, — и что ты теперь собираешься делать?

Гарри моргнул:

— Напишу об этом эссе.

Том с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Потрясающе. Молодец, Гарри, мудрый вывод, — язвительно пропел он, зеленоглазый слизеринец непонимающе нахмурился, и Арчер вздохнул. Нужно было срочно что-то делать, пока тот не разболтал свою теорию ещё кому-нибудь: — Тебя не смущает то, что этой информации нет ни в одном учебнике, например?

— Нет, — просто ответил его друг.

— А что если твою работу оспорит комиссия? — он с нажимом выдвинул новый довод, надеясь, что тайный подтекст все же дойдёт до тугодумного Поттера.

Подтекст доходить не пожелал.

— Тогда я докажу, что они неправы.

— Каким образом?

— Факты, мой друг, — чопорно заявил Гарри, делая вид, что поправляет невидимые очки, — факты и холодная логика.

— Логика? — Том иронично изогнул бровь. — У тебя?

— Ну, тогда просто засыплю их фактами, — мальчик беспечно пожал плечами, — у меня полно данных.

— Данных о чём? — Арчер начал излагать свою мысль более понятными словами, иначе это лишённое здравого смысла человеческое создание так и останется в счастливом неведении. — Гарри, это же вода. Сказка, рождённая твоим воспалённым сознанием под влиянием обстоятельств и романтического склада характера.

Поттер нахмурился:

— У меня не романтический склад характера.

Том смерил друга насмешливым взглядом.

«То есть из всего сказанного он решил оспорить именно это, — подумал мальчик, — или он только это и услышал».

Он прекрасно знал сверхъестественную способность лучшего друга с блеском игнорировать всю неудобную для себя информацию. Задумываться о последствиях Гарри просто не умел. Арчер попытался подойти к проблеме с другой стороны:

— Ты сейчас хочешь мне сказать, что «светлые» и «тёмные» это всего лишь политические взгляды, так?

— Нет, — он энергично мотнул лохматой головой, — магическая предрасположенность тоже имеет место быть, но она определяется наследственностью или семьёй, или ещё чем-то... это...нечто глубже...сложнее...

— Сложнее политики? — Том усмехнулся.

— О, да...

— Допустим, — Арчер покорно кивнул. — Итак, жили были две политические партии: «Светлые» и «Тёмные»... и почему же нигде об этом не написано?

— Написано! Много где! Просто никто почему-то не хочет как-то... ну... систематизировать и упорядочить эту информацию! Том, задумайся на мгновение! Все эти войны можно прекратить! В них нет смысла. Это битва двух иллюзий. Волшебники делают её реальной, но они же и могут её остановить. Нужно лишь рассказать миру об этом!

— А тебе не приходило в голову, что миру неплохо живётся и так? — флегматично протянул Арчер. — Это ведь словно бесконечное соревнование, побуждающее обе стороны постоянно держать себя в хорошей форме.

— Война ведёт только к убийству и смерти, — хмуро обронил Поттер, уставившись в свою тарелку, Том понимал, о чем сейчас думает лучший друг, но необходимость увести разговор в другое русло была сильнее, чем желание пощадить его чувства.

— Всего лишь естественный отбор, — он пожал плечами, — слабые уходят, сильные остаются. Всё честно, — в зелёных глазах слизеринца полыхнул гнев, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Арчера, и тот вдруг подумал, что немного перегнул палку. Нужно было исправлять ситуацию, пока Поттер в конец не обиделся.

— Да брось ты, Гарри, — пренебрежительно фыркнул он, — неужели ты и правда решил, что это твоё «Эссе» сможет хоть что-то изменить? Не уподобляйся Грейнджер. Книги не всегда говорят правду и уж тем более не тогда, когда на твои выводы влияют личные мотивы. Или ты думаешь, что споёшь красивую песенку, и все решат жить дружно? Людям плевать на причины. Им просто нравится рвать друг другу глотки, вот и всё. А ты лишь выставишь себя на смех. Или тебя сочтут чудиком. Тебе мало внимания?

Поттер скривился, но в ответ больше ничего не сказал, внезапно впав в глубокую задумчивость. Том тихо выдохнул, этого он и добивался. Друг, конечно, обиделся, но, по крайней мере, перестал отстаивать свою идеалистическую точку зрения, и главное, так открыто рассуждать о ней. Здесь было не лучшее место для подобных разговоров. Малфой, сидящий рядом с ними, и так почти не дышал, прислушиваясь к их беседе, не хватало ещё, чтобы он сейчас подлил масла в огонь какими-нибудь скудоумными комментариями, начинающимися со слов: «Мой отец говорит...» Если его достаточно сильно замотивировать, то с Гарри станется во всеуслышание объявить о том, что многовековое противостояние Тьмы и Света есть следствие того, что давным-давно кто-то что-то между собой не поделил и развязал междоусобную войну, попутно перепутав понятия добра и зла. И значит, все идеологические противоречия, которые годами копились в упрямых волшебных мозгах, лишены всякого смысла и теперь они, всеми четырьмя факультетами, включая директора и деканов, могут беспрепятственно устроить коллективные объятья, поливая друг друга слезами счастья и примирения. Учитывая исключительно «тёплые» отношения между четырьмя факультетами, это будет та ещё картина. Арчер вообще серьёзно опасался, что этого лохматого идейного вдохновителя в едином порыве, не сговариваясь, попытаются придушить все разом. На Поттера и так уже многие косо смотрели, после всех его многочисленных злоключений. Не хватало ещё, чтобы кто-то решил, будто Мальчик-Который-Выжил пытается навязывать миру новую идеологию.

Не стоило давать этим людям больше знаний, чем мог постичь их скудный умишко. Тот, кто хочет знать правду, ищет её, а не слепо идёт за лживым поводырём. Это понимал Том. Это понимал и тот, кто тщательно похоронил истину в переплётах старинных, забытых Богом книг, и отравил удобной и простой ложью умы серой массы.

«Они не знают, потому что не хотят знать, — думал Арчер. — Потому что это перевернёт их хаотичный бездумный мирок с ног на голову. Потому что это заставит их задуматься о смысле собственных решений и поступков. Они не позволяют себе знать».

Сегодня и сейчас тот, кто попытается исцелить этих людей ото лжи, падёт жертвой их невежества и страха перед истиной. И Гарри не станет этой жертвой. Том не позволит ему. Даже если это будет значить, что ему придётся стереть воспоминания лучшего друга о том, что он узнал в Министерстве.

Размышления Арчера прервал шорох множества крыльев над головами учеников, когда в большой зал влетели почтовые совы. Ученики отвлеклись от своих тарелок и разговоров и подняли головы, выискивая среди множества птиц своих крылатых почтальонов. Перед многими студентами на столы опускались разномастные совы, доставляя письма от семей или посылки с заказами из Хогсмида. Том получил свой Ежедневный Пророк и углубился в чтение, Малфой, проигнорировав письмо от отца, тут же принялся распаковывать посылку от матери, что привлекло внимание Забини — все знали, что миссис Малфой всегда присылает любимому сыну исключительно вкусные сладости, и частенько пытались выторговать себе что-нибудь. Врождённая жадность, конечно, не позволяла Драко оторвать от сердца свои бесчисленные лакомства, но выменять их на что-нибудь равноценно нужное он никогда не отказывался, чем и пользовался Блэйз, соблазняя друга разнообразными деловыми предложениями. Вот и сейчас, как только Малфой развернул упаковку со сладостями, Забини вступил в бой и оба сокурсника принялись увлечённо торговаться. Никто из слизеринцев в их дела не вникал, тем более их куда больше заинтересовала сова, опустившаяся на стол возле Гарри. Мальчик редко получал письма от кого бы то ни было, поэтому в любой корреспонденции знаменитого Поттера всем чудилось нечто таинственное, тем более вышеупомянутый Поттер на сову смотрел с величайшим удивлением.

— По-моему это тебе, — сдержано заметил Том, когда друг не сделал попыток взять письмо, привязанное к лапке совы.

— Но я не жду писем, — недоуменно сказал Гарри, все же отвязывая конверт, — может быть это от Хельги?..