Два полюса (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 29

- Мы с-с-сможем, С-с-салли. Вдвоем, с-с-сообща. Я с-с-счас-с-стлив, что не ошибс-с-ся в тебе, моя ящерка. Я боялс-с-ся, что ты не захочешь понять меня. И тогда пришлос-с-сь бы уничтожить вас-с-с. Это очень тяжелое бремя, С-с-салли. Я благодарен тебе, что ты с-с-спас-с-сла меня от него.

- Шейх, - остановила я его очень смущающие речи, - еще ничего не решено. А вдруг не получится, вы же все равно можете уничтожить нашу звезду.

- Мы с-с-справимс-с-ся, - с непробиваемой уверенностью ответил лацерт. - Вс-с-се будет хорошо, я на вс-с-се пойду ради того, что бы так и было.

Обратный полет до дома Шейха я плохо помню. Мои мысли уносили меня далеко в космос. Я все еще не могла поверить, что справлюсь, но уверенность, что я буду прилагать все усилия, во мне крепла.

Все достойны жить и желательно в мире. Надо попробовать остановить кровопролитие. Я была благодарна Шейху за эту передышку, за яркие моменты радости, которые я с большим трепетом сохраню. Но пора возвращаться к насущной проблеме. К общему делу.

Обняв крепче Шейха, я прижималась к его спине, прикрывая глаза. Я отчаянно цеплялась за него, боясь потерять свою приобретенную опору. Чувствуя его поддержку, мне становилось спокойнее. Тревога за свой выбор постепенно усмирялась и отпускала. Шейх поверил в меня, я хотела ответить ему тем же.

***

Выйдя из лифта на жилом уровне, мы с Шейхом шли через пустой коридор. Время было позднее, и все добропорядочные граждане обычно спят в это время. Открыв дверь, Шейх пропустил меня в так понравившийся мне мозаичный коридор. Я обернулась к лацерту, улыбаясь своим мыслям, вспоминая наш полет и купание. Но улыбка спала, когда я увидела, как к Шейху подошла лацертка с белоснежным ирокезом. Она была очень богато одета. Яркий желтый шелк платья ниспадал красивыми складками до полу. Драгоценные камни искрились на браслетах и ожерелье девушки. Я почувствовала себя лишней и решила не мешать им общаться. Хотела развернуться, но поймала насмешливую улыбку, после которой уходить расхотелось.

- Шейхник, мой любимый, я вижу что ты не с-с-смирилс-с-ся с-с-с с-с-судьбой. Ты опять обыграл вс-с-сех, отдав с-с-свою любовь ко мне ей, - очень красивый голос лился раскаленной лавой на мое сердце. Я перевела взгляд на Шейха, который лишь улыбался словам девушки.

- Я так с-с-страдала, когда отец с-с-сказал, что они выбрали тебя. Я ночами не с-с-спала, не зная, что предпринять, чтобы отговорить тебя. Я думала, что ты не с-с-сможешь так легко предать нашу любовь, а ты… - лацертка умолкла и обернулась ко мне еще раз, оценивая меня с ног до головы. – Она же с-с-страшная, Ник.

- Юшани, ты не права. Мне тоже тяжело далось это решение. Но я должен был, ради нас-с-с вс-с-сех.

- А как я, Ник? Я вс-с-се еще люблю тебя, - девушка прижалась к его груди, преданно заглядывая в глаза.

Я видела, как Шейх сжал руки в кулаки, но так и не прикоснулся к ней, не обнял. Он смотрел на меня, напряженно поджав губы.

Стало вдруг неловко за то, что подслушиваю, горько от понимания, что у него есть другая. Я ни на что и не надеялась. Просто стало вдруг жарко от стыда, что соблазнила его, хотя он просил остановиться, а я не послушалась.

- С-с-салли, с-с-стой! - выкрикнул мне Шейх, когда я решительно развернулась, направляясь в спальню. – Юшани, ты замужем, - строго обратился он к лацертке, отталкивая ее от себя. - Ты первая отказалась от моей любви.

- Ты же знаешь, что отец настоял, - жалобно произнесла девушка, предприняв попытку опять прижаться к Шейху, но он обхватил ее за предплечья, останавливая. - Я ничего не могла поделать.

- Ради любви могла, но не с-с-стала. Я понимаю тебя, Юшани. Ты с-с-сделала так, как велел отец и не виню тебя. Но ты должна понимать, что между нами все было кончено, когда на тебе зас-с-стегнулис-с-сь брачные брас-с-слеты другого мужчины. А теперь у тебя с-с-семья, и ты должна быть верна ей.

- Но я люблю тебя. И ты меня любил, - настаивала девушка, протягивая руки к Шейху. Но лацерт покачал головой, возражая:

- Вот именно, любил, а с-с-сейчас-с-с нет. Выйди, Юшани, и не появляйс-с-ся в моем доме. Не унижай с-с-себя и мужа.

Я выдохнула с облегчением в сердце. Шейх не принадлежал другой. Боль уходила из сердца, и терзающие муки совести утихли.

- Ник, ты же понимаешь, что она тебя никогда не полюбит. Я видела вас-с-с вмес-с-сте. Никогда, Ник.

Бросив прощальный взгляд, от которого меня всю передернуло, девушка покинула нас, а Шейх закрыл за ней двери. Он долго смотрел на меня, прежде чем подойти и обнять.

- С-с-салли, я …

- Не стоит, - остановила я его, чуть отстраняясь. – Я не хочу наваливать на тебя ответственность еще и за эти слова, Шейх. Я не уверена в нашем будущем, и Юшани права. Я тебя недостойна. Я не смогу как она тебя любить.

- С-с-салли, маленькая моя ящерка, как она и не надо. Люби так, как можешь, мне этого будет дос-с-статочно. Главное то, что у тебя в с-с-сердце, - Шейх, как всегда, подобрал нужные слова.

Я прижалась к его груди, вдыхая удивительный аромат моря, мяты и лимона.

- С-с-салли, с-с-спать?

- Я не хочу, - тихо ответила, не желая разлучаться.

Ведь сон - это тоже маленькая разлука, пусть всего на несколько часов. После увиденного я боялась остаться в одиночестве, так как, зная себя, могу надумать лишнего, пусть и правильного, но лишнего. Хочется побыть эгоисткой, хочется урвать для себя немного счастья.

В спальню Шейх меня просто внес, поскольку уговорить не смог. Я тихо посмеивалась над тем, как он сетовал на непослушных маленьких ящерок. И когда принимала душ в одиночестве, не могла не представлять Шейха таким, каким он предстал передо мной у реки.

Обмотавшись полотенцем, я открыла дверь и замерла у порога, разом растеряв веселье. Шейха не было. Меня ожидала пустая спальня и предупредительно расправленная кровать.

Чистая туника и брюки лежали поверх одеяла, как и новый комплект нижнего белья, еще упакованный в цветастый пакет.

Подавив в себе обиду, я надела предложенные вещи, удивляясь изяществу и красоте белья, кружева словно были сделаны из нежнейших волокон.

Никаких записок не было, но Шейх явно намекал, что надо ложиться спать. Не особо мудрствуя, решила стать послушной, как он просил, когда нес в спальню на руках.

Спать захотелось сразу, стоило голове коснуться подушки. То ли организм начинал подстраиваться под временной режим планеты, то ли …

Разбудил меня настойчивый и переливчатый звук, словно кто-то мне звонил. С трудом разлепила глаза, приподнялась на локте, осматривая темную комнату. Звук шел от стены напротив кровати, где мигал зеленый индикатор.

- Принять вызов, - произнесла на лацертском языке.

Я не особо надеялась на удачу, что компьютер среагирует на мой голос, и очень приятно удивилась что получилось. Монитор засветился, и на экране я увидела лицо дяди Майкла.

- Привет, детка, спишь? – довольно бодро поприветствовал меня родственник.

- Привет, нет, не сплю, - улыбнулась в ответ, отмечая, что не солгала. Сон как ветром сдуло, стоило увидеть дядю.

- Отлично, сейчас поднимайся ко мне.

- Что-то случилось? – забеспокоилась я, вылезая из-под одеяла.

- Разговор есть, серьезный. Давай быстрее, пока твой занят. А то не успеем. Выходи в общий коридор, я встречу.

Экран погас, и спальня погрузилась во тьму. Дядя явно нервничал и выглядел взволнованно. Я включила свет и надела туфли. Дверь передо мной раскрылась автоматически. Задумываясь о странном поведении родственника, я приходила к мысли, что он хочет поговорить о моих отношениях с Шейхом. Я очень удивилась, что дядя не осуждал не понятную никому привязанность к лацерту. Просто не было времени добиться объяснений, и вот время для разговора настало. Я очень хотела услышать мнение единственного родственника.

Дверь в общий коридор без проблем раскрылась, и я просто столкнулась нос к носу с Юшани. Лацертка бросила взгляд за спину и, удостоверившись, что я одна, прошипела: