Закованный (СИ) - "Wallmung" - Страница 24

Такой приказ отдал Паладин Архара, понимая, что идущий в его сторону воин не остановится, пока не достигнет своей цели. Бандиты, которых поработил Паладин, подобно зомби выполнили его приказ, освободив дорогу для Ингварда, но не на йоту не прекратив наступать. В эту же секунду, взгляды двух воинов столкнулись. Высокий демон в черных латах, кираса которого была украшена серебряным орнаментом скелета совы, и низкий, сгорбившийся эльф в разорванной кожаной броне и заляпанном кровью шлеме десятника армии Баронства Голдвей.

Достав двуручный молот, фанатик и не успел опомнится, как оппонент был в нескольких шагах, готовясь к прыжку с целью атаковать. Тут же, паладин приготовился отбить летящее в него тело, и не прогадал. Прыгнувший на рыцаря эльф был поражен ударом молота, и был сброшен с дороги, врезавшись в растущее около дороги дерево. Любой бы погиб от удара нечеловеческой силы, но буквально на глазах огромная вмятина в торсе у эльфа зарастала, об этом позволяла судить выпрямляющаяся кожаная броня. Сказать, что рыцарь был удивлен — ничего не сказать. Никто не переживал прямое попадание его атаки до сегодняшнего дня. — Хранитель, за что ты так страстно сражаешься? — спросил демон, удерживая молот на плече согнутой правой рукой, и вытянув левую руку, мужчина продолжил, — может быть, ты есть истинный воин справедливости? Иль ты защитник слабых, прибывший сюда с целью кары моей персоны?

Ингвард не слушал, вернувшись на дорогу, он начал обходить противника по кругу, пытаясь выбрать возможность для атаки. Броня была идеальной, сделанной будто самим богом для защиты своего последователя. Единственным уязвимым местом был зазор между шлемом и кирасой, а также разрез в шлеме, позволяющий Паладину видеть. Без долгих раздумий, увидев возможность нанести куда-то удар, эльф ринулся на своего оппонента. Из-под шлема десятника доносилось рычание, которое Паладин для себя оценивал, как проявление праведного гнева. Внезапно, шею Ингварда притянуло к руке Паладина. Эльф не понимал ничего из произошедшего сейчас, всё, что он делал — бил мечом по броне, видя, как от меча отламываются куски при каждом ударе. Рыцарь, подняв эльфа над собой, произнес. — Какие чувства ты испытываешь, как они заставили тебя сойти с ума? Может-ли быть это праведный гнев, данный тебе господом, говорящим, что я заслуживаю кары? Иль в тебе собрались все чувства невинных, пострадавших по моей вине? О, храбрый воин, расскажи же мне, что значат твои чувства! — с этими сломами, рука демона начала покрываться пурпурной энергией, похожей на краску, медленно переползающую с демона на эльфа. Энергия тянулась к голове, и как только светящаяся краска её достигла, тело эльфа обвисло, прекратив дергаться и пытаться вонзить клинок во всевозможные места на руке противника. — Мне жаль пораженья того, кто столь страстный, надеюсь, что путь твой дальнейший не будет напрасный. Поможешь ты двигаться мне к идеалу, надеюсь, с тобою прийду я к финалу! — произнес паладин будто сам себе, ведь он в отличие от других знал, что оппонент находится без сознания…

***

«Ненавижу.» — шептал сидящий в полной темноте, измученный эльф. Каменные стены и пол были лишены всяких окон, лишь стальная дверь вела к чему-то, но она была заперта. Единственное, что было помимо темноты — какие-то звуки по ту сторону двери, и именно они больше всего пугали юношу. На его теле не было ран или шрамов, однако, сидя в углу и смотря на эту самую дверь, ужас в голубых глазах мог понять лишь тот, кто видел собственную смерть. «Ненавижу…» — закричал Ингвард, схватившись за волосы. Эльф начал вырывать длинные локоны, ногами пытаясь вжать себя как можно глубже в стену. «Ненавижу её…» — кричал эльф вырывая клочок за клочком, его красивые русые волосы падали ему на ноги, с которых быстро спадали ввиду активных движений. «Сдохнет. Пусть она сдохнет. Мучительно сдохнет. Сдохнет.» — орал эльф, начав биться затылком о каменную стену. Удары были громкими, казалось, эльф намерен убить себя, однако, он не ощущал боли от этого. Всё его тело не болело уже многие недели, как бы он не пытался навредить себе. Это, в совокупности с тьмой, заставляло его думать, что он уже мертв. Но в эту дверь могла зайти она, и он ужасно боялся этого, он не мог успокоиться, зная, что она может зайти в любой момент, продолжив истязать его душу, закончив с телом. «Ненавижу, умри, сдохни, сгори, задохнись, разбейся, отравись, разорвись…» — схватившись за виски, орал молодой эльф: — «утопись, истеки кровью, раздавись, превратись в ничто…»— Да заткнись ты уже блядь! — прокричал вошедший в дверь стражник. У него в руках уже была заготовленная дубина, но он не был проинформирован о том, кто находится здесь взаперти. Среагировавший подобно зверю, эльф накинулся на демона, повалив на землю. Молодой дикарь буквально вцепился когтями в плечи врага, и вгрызся в шею демону, вырвав жизненно-важный кусок. Демон даже не успел закричать, и не мог отбиться, когда эльф вцепился. Не чувствующий боли зверь убил свою первую добычу.

Уже скоро, эльф бежал по резиденции Барона, пока его не поймали и не избили гвардейцы. Именно тогда, Лиза Голдвей решила ещё раз взглянуть на, казалось бы, сломанную игрушку. Но она не видела того, чего ожидала. Ингвард в тот момент не соображал, но он видел интерес в глазах той, кто долгие недели истязала его. По какой-то причине, она решила оставить Ингварда живым, и даже взялась за воспитание своей игрушки, которую ранее не знала, как можно применить.

Именно эти воспоминания первыми пришли в голову эльфу, когда его разум будто сжирался. Исчезало всё. Лица родителей, лица друзей, любимых, любимые места и ценности. Всё сжиралось фиолетовой совой, не оставляя ни капли личности, всё сжиралось до момента, пока крылья совы не достигли того времени, которое вспоминал эльфа. Пытаясь сожрать эти воспоминания, птица начала меняться. Чистое пурпурное сияние сменилось черным цветом. Чернота эльфа, которого птица попыталась сожрать оказалась настоящим проклятием, которое оказалось способным уничтожить даже божий дар. «Сдохни, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни!» — звучал крик молодого Ингварда, шедший прямо из нутра птицы. Вскоре, птица лопнула, вернув всё то, что забрала у эльфа. Потеря самых теплых воспоминаний стала бы последней трещиной в его и без того изувеченном разуме.

***

— Вставай же, о мой славный друже! — кричал паладин, видя, как его новый слуга встаёт. Птица не вернулась, а значит, сознание было захвачено, именно так думал паладин, видя сотни успешных исходов. Но каково же было его удивление, когда вставший на ноги эльф, как и прежде, движимый животной яростью накинулся на него. Правда, удары Паладин всё равно отразил, контратаковав ударом ноги, который отбросил эльфа на несколько шагов. Вмятина в груди весьма быстро выправилась. — О, насколько же прекрасная решимость, что же, тогда, я буду сражаться с тобой изо всех сил, о воин, разрушивший Идола Архара. Непременно, я… — не успел договорить Темный Рыцарь, как Ингвард помчался на него в лобовую. Эльф мог соображать, и единственное соображение, которое он себе смог позволить — нужно убить этого врага как можно быстрее. — Ой, в бездну слова, пусть говорят наши о… — вновь не договорил демон, нанеся мощный удар по правой руке эльфу. Плечо, по которому пришёлся удар оказалось полностью раздробленным, и тут же, используя все силы, Ингвард схватился за молот своего врага левой рукой, питаясь вырвать. — Ох, дилетантская ошибка, мой любезный оппонент! — произнес Паладин. Он тут же начал читать заклинание, которое эльф разобрать был не в состоянии. Всё, на что это было похоже — разговор сотни людей одновременно. Направив магию тьмы в своё молот, Паладин Архара собирался обжечь руку дикаря тьмой, однако, стоило ему завершить заклинание, как молот согнулся и затрещал в множестве мест сразу, став непригодным для боя. — Вот чёрт… — произнес Рыцарь, уже без какого-либо пафоса в голосе. Он тут же отпустил молот, сделав несколько шагов назад — ты всё так и спланировал, тварь?