Очищение (ЛП) - Ковингтон Харольд А. - Страница 27

— Десятки, — подтвердил Экстрем.

— Хорошо, в Бригаде просили меня взять у вас несколько штук. Вы не поверите, но нам нужно их больше, чем многих более серьёзных штуковин, по крайней мере, на некоторое время. Мы называем их «э-средства» — средства для экзекуции. Пистолеты ближнего боя для убийств и грязных мокрых дел на улице, которые можно выбросить после операции, не теряя действительно ценных мощных пушек, которые позднее могут понадобиться в перестрелках. Большая часть наших операций проводится как гангстерские убийства. Приблизиться, два в голову, для уверенности, что пациент мёртв. Убедитесь, что видите мозги, буквально, как я говорю. Потом делайте оттуда ноги и избавляйтесь от оружия.

— Пали и вали, — подсказал Вошберн.

— Совершенно точно.

Доннер подвинулся к присутствующим.

— Господа, я должен сказать вам ещё кое-что, и полагаю, что для этого самое время. В общем, то, о чём мы говорили сегодня вечером, звучит очень скверно и жестоко. И это действительно плохо и жестоко, но пусть будет совершенно ясно: это единственный способ, которым можно изменить общество и гнусный мир, в котором мы выросли.

Мы живём в системе, которая специально предназначена для недопущения изменений. ЗОГ превратил нашу страну в одну огромную стальную клетку, чтобы как скот держать в ней нас и наших детей всю жизнь, пока нас нельзя будет больше доить или стричь. А потом, когда мы постареем и больше не сможем приносить прибыль нашим хозяевам, нас выбросят, как пустые банки из-под пива.

Америка лишила белых людей всех надежд и украла у них будущее. Она отбирает наших сыновей, чтобы их убивали в Ираке и Иране. Умы наших детей отравляют и превращают их в тупых белых негров — виггеров, вырастающих толстыми и ленивыми на быстрой еде и компьютерных играх. Они становятся отребьем из-за наркотиков и хип-хопа, наши дочери дарят нам внуков-мулатов, а нашим старикам вводят яд и убивают их или просто оставляют умирать без помощи, потому что те стали экономически бесполезными.

Тирания, при которой мы живём, иногда ещё может действовать в бархатных перчатках, но на деле она невообразимо зла и жестока, и только ещё большее насилие и жестокость приведёт к её падению. Таким был выбор тиранов. Не мы, а они начали так действовать. Вы должны понять, что для того, чтобы завоевать свободу, мы — добровольцы Северо-Запада — вынуждены стать суровыми, очень суровыми людьми. Самыми суровыми из всех, кого когда-нибудь знала история, потому что твёрдость духа — один из немногих видов оружия, который мы можем обратить против невероятно могущественного врага, у которого на руках все козыри. Сострадание и милосердие прекрасны, но это роскошь, которая возможна только в мире, достойном в своей основе, а этот мир не таков.

Вы вступаете на путь, который станет безмерно страшным, но наши отцы и деды взвалили его на наши плечи. У нас нет права передать такой мир своим детям, потому что мы — последнее поколение, которое получило возможность сделать что-то со всем этим наследством. Сможете ли вы стать такими твёрдыми и жестокими людьми, какими вы должны быть для того, чтобы передать своим потомкам мир, на который они имеют право?

Леннарт Экстрем подумал об обезображенном теле дочери, её слезах и криках ужаса по ночам. И ответил:

— Это будет нетрудно, сэр».

Вечером 7 февраля весь личный состав роты «Г» собрался вместе в домике клуба «Киванис», за исключением Джерри Лундгаарда и Кристины Экстрем, которых Хэтфилд решил полностью держать в тени и насколько возможно засекретить. Кроме первоначальной тревожной тройки в пляжном домике присутствовали три новых добровольца. Тони Кампизи, невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти, водитель грузовика одной немногих местных лесозаготовительных фирм, которые ещё работали. Пришёл и Ли Вошберн, младший брат Чарли. Ли, более стройный и мрачный по сравнению с братом, как и Зак, был вынужден работать через агентства временного найма и брался за любую работу, которую мог найти, получая ужасающе низкую недельную зарплату. Пришёл и Джесси Локхарт «Кошкин Глаз», молодой мужчина лет тридцати, с длинными растрёпанными каштановыми волосами, худощавый и привлекательный, со слегка диковатым выражением небритого лица и налитыми кровью глазами, но трезвый и нетерпеливый. «Я капли в рот не взял после нашего разговора, Зак», — клялся он Хэтфилду, и тот ему верил.

— Кажется, мы ещё никогда не встречались в таком числе в одно время в одном месте, — сказал Зак. — Дело такое, что все вы должны быть здесь. Кот, держись у окна, слушай и смотри во все глаза за любым движением на улице или какими-нибудь признаками приближающейся машины. Ты вооружён?

Локхарт вытащил из из-под куртки револьвер «Магнум» калибра 9 мм.

— Хорошо, перейдём к делу.

Все, кроме Локхарта, сели за стол. Теперь пришла очередь Экстрема наливать всем обязательные чашки с растворимым кофе. Доннер оказался прав, и все они начали жить на кофе.

— Похоже, первое задание роты «Г» будет сногсшибательным, и нам дали неделю для проработки всех его деталей, — радостно объявил присутствующим Хэтфилд. — Мы хотим в течение 24 часов провести два крупных устранения, причём второе вытекает из первого. Это значит, что мы должны так спланировать и совершить убийство Голдманов, чтобы у нас появилась возможность ударить по фэбээровцам. Я думал об этом и считаю, что лучшим местом для удара по ФБР было бы то же самое место, где мы шлёпнем Джейка с Ирэн. Я основываю всё на предположении, что фэбээровцы, если они действительно появятся для расследования этого отвратительного и чудовищного преступления ненависти, будут вынуждены, по крайней мере, для вида показаться на самом месте преступления и изобразить из себя Шерлока Холмса, ищущего улики и собак, которые не залаяли ночью. Думаю, что лучше напасть на агентов в этом же месте, а не пытаться сделать что-нибудь на станции Береговой охраны, если они покажутся там, у здания суда или у офиса шерифа в центре города и тому подобное. Астория — город девятнадцатого века, приспособленный для лошадей и фургонов, а не для машин. Улицы узкие и заполнены народом. Бегство из этого замкнутого пространства было бы довольно рискованным делом, особенно в дневное время, и ещё я думаю, что атака у здания врага или его объекта пока всё же не в наших возможностях.

Я хочу «сделать» Голдманов лично и с близкого расстояния, из пистолетов, так чтобы ФБР и полиция не заподозрили, что на нашей стороне есть кто-то уровня добровольца Локхарта и с его авторитетом. Мы познакомим их с нашим мальчиком на более крупной дичи, чем пара евреев. Джесс, поэтому я против твоего участия в этом первом задании. Когда эти фибы[15] будут здесь, я не хочу, чтобы они заподозрили, что за ними следит снайпер, и, по крайней мере, не приняли дополнительных мер предосторожности.

Это значит, что мы должны заделать этих жидов на улице, на месте с множеством огневых позиций вокруг него, которое позднее станет ареной для отчаянной стрельбы Кота, скорее всего днём. Наши ребята пару раз стреляли по фибам с дальнего расстояния в Портленде, но, по возможности, я хочу, чтобы агенты думали, что здесь они в большей безопасности и немного ослабили бдительность.

— А почему не поставить блямбу Голдманам у их дома? — спросил Ли Вошберн.

— Да, это одна из возможностей, — согласился Зак. — Хотя это жилой район, поэтому нам придётся где-то ждать, а любопытные соседи всегда могут выглянуть в окна и увидеть, что не должны. К тому же, мы должны где-то оставить машины, и растёт вероятность, что их заметит и запомнит какая-нибудь старушонка с собачонкой и т. п. Я предполагаю, что давно женатые супруги в День святого Валентина, скорее всего, пойдут на ужин, поэтому мы должны выяснить, куда они собираются, и, по возможности, уложить их на этом месте. Эти модные бары яппи в центре затруднят отход. Если дело дойдёт до этого, даже ночью гонка по здешним узким улочкам, коротким кварталам и перекрёсткам с плохой видимостью будет сложной. В конечном счёте, мы будем работать в центре, поэтому надо придумать способ обойти эту полосу препятствий, но пока в этом нет нужды. Кажется, наш славный начштаба добился первого крупного успеха в разведке.