Брошенка - Шерр Анастасия - Страница 18

Свекровь неопределенно хмыкнула.

- А я с тобой поговорить хочу. Может расскажешь мне, почему мой сын ночует в гостинице, а с детьми видится только в определённые часы? Как ты посмела выгнать его? Кто ты вообще такая? Ты же ни разу в жизни не работала! Всё на шее у Славика сидишь, ножки свесила! А он с утра до ночи…

Дальше я слушать не стала. Просто сбросила звонок и, отложив телефон на край ванны, сняла халат.

Плевать на них. На всех. На Варламова, на мамашу его, пришибленную. Не хочу их слышать, видеть и вспоминать о них.

Залезла в горячую воду, подложила силиконовую подушку под голову и попыталась расслабиться. Мне нельзя сейчас сходить с ума. Нельзя. У меня дети. Мои бедные крохи, которым так нужна моя поддержка. А всё остальное пусть катится куда подальше.

Только немного успокоилась, как снова зазвонил мобильный. По спине от страха побежали мурашки.

Снова этот «скрытый» номер…

Решила не отвечать. Отключила звук, отложила телефон в сторону. Но экран то и дело моргал, а звонки не прекращались. Один за другим и снова по десятому кругу.

- Что вам нужно?! Я обратилась в полицию и написала на вас заявление, слышите? Рано или поздно они вас вычислят и…

- Закрой пасть, шалава, и слушай меня внимательно! - динамик затрещал мужским, грубым голосом, а я вздрогнула, села в ванне, обняв одной рукой собственные коленки. - Ты будешь делать всё, что я тебе прикажу, а если посмеешь хоть кому-то вякнуть, расплачиваться будут твои дети, поняла, сука? Повтори!

Ледяным ужасом сковало всё тело, но я малодушно надеялась, что кто-то просто дурачится. Однако, проверять правдивость его слов совершенно не хотелось.

- Я… Поняла. Поняла. Прошу вас, давайте поговорим спокойно. Объясните мне, что вам нужно?

- Задание первое. Слушай очень внимательно и запоминай…

ГЛАВА 14

На кухню вошла, покачиваясь, словно пьяная. Кружилась голова и становилось дурно от осознания того, что моим детям может кто-то навредить. И этот кто-то, судя по нашему разговору, очень хорошо знает, где я живу.

Яна что-то весело рассказывала Варламову, а как только тот повернулся в мою сторону, замолчала. Ну вот, уже и секреты от матери появились. Скоро вместе начнут дружить против меня, как в школе. Правда, сейчас было не до того.

- Вы поели? - и даже голос свой не узнала. Никакой. Как у дикторов новостей - совершенно безразличный, безэмоциональный.

- Да, спасибо, мам! - ответил только Кирюша, за что благодарно ему улыбнулась.

- Тогда идите по комнатам.

- Ну маааа! Ещё же даже десяти нет! - засопротивлялся сын, с надеждой взирая на отца.

Да, конечно. Только этого мне сейчас не хватало. Папочка у нас хороший будет, а мать стервь падшая. Замечательно просто.

- Я сказала, по комнатам! - рявкнула от злости и беспомощности, рвано выдохнула.

Что я творю? Ведь они не виноваты ни в чём. Они же дети.

Варламов, спасибо ему, не стал играть в доброго папашу, а дети по очереди его чмокнули и прошли мимо меня с надутыми моськами.

- А мать никто целовать не собирается? - грозно прикрикнул Славка. - Вернулись!

Вот этого я от него не ожидала. С одной стороны, конечно, приятно, что у него пока не отшибло память. А с другой страшно. Это он сегодня велит меня целовать, а что взбредёт в голову завтра? Вдруг однажды скажет, что мать плохая, а они поверят…

Дети послушно развернулись, подошли. Кирюша обнял меня, пожелал спокойной ночи, а Яна лишь сухо клюнула в щеку и тут же молча ушла. Маленькая зараза! И ведь как смотрит. Словно я не мать ей, а какая-то тётка чужая. Где-то внутри всколыхнулась обида на дочь, но я одёрнула себя. Любой ребёнок вёл бы себя странно, увидев, как отец дерётся за мать с каким-то дядькой. Доказывать что-то бесполезно, пока не остынет, спасибо папиным генам.

Варламов тоже поднялся, но уходить, похоже, пока не планировал. Подошёл ко мне, за руку втянул на кухню и захлопнул дверь.

- Сядь.

Я молча прошла, присела на стул. Нам действительно нужно поговорить. И разговор этот будет, как никогда, тяжёлым. Хотя Варламову, вполне возможно, принесёт облегчение и ему не придётся напрягаться, чтобы донести до меня то же самое. А вот мне будет адски трудно произнести эти слова. Но с другой стороны, я понимаю, что дело не только в загадочном бандите, что преследует меня. И не в том, что он мне приказал так… А в том, что мой муж дал для этого повод. Завёл себе какую-то больную бабу и теперь мне и моим детям угрожают жестокой расправой. И рисковать мне незачем. Я не стану жаловаться на бандита, тем самым подставляя детей под удар. Проще отпустить то, что уже мне не принадлежит. Да и вряд ли когда-либо принадлежало. Я была удобна Варламову. А это не равнозначно с любимой. Теперь удобна та, другая, какая-то психопатка, не побрезговавшая нанять преступника, чтобы устранить меня. По крайней мере, я была уверена в этом. Сам бандит ничего не сказал по этому поводу, но догадаться нетрудно. Едва ли какого-то мужика беспокоит брак другого мужика. Это ещё раз подтверждает, что Варламов ушёл не от меня, как он сказал, а к другой.

- Что ты планируешь делать дальше? - он облокотился плечом о стену, скрестив руки на груди.

- В каком смысле? - на секунду предположила, что он хочет предложить мне то, что и я ему. Стало больно.

- Со своим ебарьком, - и снова острая игла обиды впивается в сердце. - Ты же не думала, что я позволю таскать его на потрахушки в наш дом? М? Или думала? Как ты вообще себе представляешь встречи с любовником? Я не позволю, чтобы дети это видели, - говорит спокойно, но зло, с презрением.

Это он меня должен презирать?! Тот, что оставил свою семью ради другой? Тот, из-за которого угрожают нашим детям?

- Я не знаю, что ты там себе придумал… Наверное, тебе проще поверить в то, что я шлюха, чем признать свою вину, - стараюсь произносить эти ядовитые слова спокойно и размеренно, но они обжигают мне горло и хочется кричать. Выплюнуть ему всё лицо, чтобы прочувствовал, сволочь, каково мне сейчас. - В любом случае, я не собираюсь ни в чём тебя разубеждать. Живи с этим. А мне дай развод.

Я сказала это. Сказала… Как же плохо мне! Как страшно от собственных слов!

Но я не моргнула даже. Держала лицо до последнего, чтобы потом, когда уйдёт, утонуть в безмолвной истерике.

Варламов же дёрнулся, как от удара, подошёл вплотную ко мне и, схватив меня всей пятернёй за лицо, заставил посмотреть в его глаза.

- Повтори, что ты сказала?

- Я хочу развод. Слышишь? Развод хочу, - выговорила по слогам и нашла в себе силы, оттолкнуть его.

- Уверена? - голос его дрогнул, а глаза яростью налились.

- Уверена.

Варламов медленно выдохнул сквозь зубы.

- Ну смотри. Ты сама так решила, - от угрозы в его голосе снова стало дурно.

Сколько раз за сегодня меня пугали? И сколько ещё мне держать эту оборону?

Славка не стал задерживаться. Молча оделся и ушёл, хлопнув дверью. Я же поспешила запереть её на все существующие замки, после чего осела на пол, закрывая лицо руками.

Вздрагивая от рыданий, не издала ни звука, чтобы не услышали дети, но когда меня по голове погладила маленькая, тёплая ручка, не сдержалась и заорала во весь голос.

- Не плачь, мамочка. Я тебя люблю очень-очень! - сынок крепко меня обнял и так остался стоять рядом. - Я никогда тебя не брошу, мамочка.

- Ты сама виновата! - прозвучало рядом и я вдруг замолчала.

Подняла голову, посмотрела на дочь сквозь слёзы.

- Что ты сказала?

- Ты сама виновата в том, что папа ушёл. Ты изменяла ему, - упрямо повторила Яна, а я не поверила своим ушам.

Это мне говорит моя дочь? Моя маленькая девочка? Перевела взгляд на сына, что застыл рядом и, вытирая слёзы, поднялась на ноги. С огромным трудом, надо сказать, поднялась. Почти не чувствуя своё тело.

- Идите спать.

Дети всё так же стояли без движения, а я, наконец, смогла набрать в лёгкие воздуха.

- Я сказала, спать! - рявкнула так, что заболело горло, словно его изнутри острыми когтями поцарапали.