Покажи мне бостонское небо (СИ) - "Diamond Ace" - Страница 18

Эван и Аннет переглянулись, услышав реплику Лали.

“Убийцы, похитители людей, террористы испытывают немалое удовлетворение от того, что их действия становятся известными всей стране. Они могут рассчитывать на то, что средства массовой информации вознаградят их за сенсационное или возмутительное поведение благоприятным освещением событий, не зависящим от их расы, вероисповедания, пола, возраста, национальности или морали. Страсть к известности пронзила всю социальную жизнь”.

- Заблуждение - страшнейший яд, отравляющий сознание сильнее любого наркотика. Запомни это, Лали.

Но мальчик как будто растворился в собственных мыслях, смотрел сквозь телевизор, не обращая внимания на то, что говорит ему Эван.

- Эулалио, - на этот раз Эйсу пришлось вложить всю мощь своего голоса в обращение, что незамедлительно произвело нужный эффект, - не дай чужому мнению затуманить твой разум. Ты сам в состоянии принимать взвешенные решения, несмотря на возраст. Ты понимаешь меня?

- Кажется, да. Но я как раз и хотел поговорить об этом, мистер Эйс. - Волнение мальчика становилось все ощутимее.

- Пойдем в гостиную, мой юный друг.

- А я пока разберусь с посудой.

- Тысячи благодарностей, Аннет.

- И тебе за прекрасный ужин.

- Не стоит, моя дорогая.

Девушка собрала со стола все тарелки и, положив их в раковину, замерла. Окно кухни транслировало два одиноких фонаря, освещающих узкую дорогу Савин Хилл авеню - места с потрясающей историей, о которой никому неизвестно. Слова корреспондента цеплялись за реальную картину мира, о которой сотрудник телеканала не имел никакого представления. Всё, о чем он говорил, казалось вполне логичным, и, возможно, завтра кто-то будет обсуждать этот репортаж, передавать слова Корнелла Айверсона во все уголки Штатов, полагая, что единственная цель любого представления - слава. Заблуждение. Первое, о чем сообщил Эван мальчику по имени Эулалио, запутавшемся в перекрёстных реакциях окружившей его действительности, пусть и невыносимой, но от части - волшебной. Аннет пыталась прогнать эти мысли, но магнит очарования неподдельных эмоций не отпускает это наваждение.

Девушка подумала, что прогноз погоды поставили на повтор и крутят изо дня в день, так как ничего нового не предвиделось. Нескончаемые осадки, неизменное атмосферное давление и даже ветер не хотел откланяться от заданного направления. Природа замерла в ожидании. Словно ей нужен какой-то стимул, повод, чтобы позволить солнцу растопить нерушимые снежные оковы.

Струя теплой воды согрела заледеневшие руки Аннет.

Тем временем Лали поудобнее устроился в кресле напротив своего наставника, включившего “Ноктюрн” тысяча восемьсот девяносто второго года. Одно из лучших, по мнению Эйса, произведений Клода Дебюсси.

- О чем ты хотел поговорить со мной, Эулалио? Но прежде чем ты приступишь к рассказу, я попрошу тебя быть максимально откровенным. Ты, в отличие от мисс Лоутон, уже усвоил один из важнейших уроков: лгать мне - бесполезно. Прошу.

Мальчик нервно потер правое колено, посмотрел на своего учителя и произнес всего одну фразу:

- Я совершил убийство.

Выражение лица Эвана оставалось неизменным. Пространство заполняло едва различимое журчание воды, напоминавшее помехи в записи “Ноктюрна”. Волнение юноши вспыхнуло румянцем на щеках.

- Скажи мне, Лали. Человек, которого ты убил, заслужил подобной участи, - стоило мальчику набрать воздуха в легкие, чтобы дать ответ, как наставник добавил, - но будь аккуратен, Эулалио. От этого ответа зависит твое будущее. Стать палачом - задача непростая. Но ты не успеешь понять, как сам превратился в мишень, лишив себя возможности осознать, где ты оступился.

- Я не знаю. Потому я здесь, мистер Эйс.

- Это очень смелый поступок, Лали. Но теперь нам предстоит выяснить, была ли необходимость в твоем деянии. Что тебе известно о том человеке?

- Только то, что он был наркоманом.

- Ты в этом уверен? Наркотик - не является веществом, исключительно приносящим удовольствие. Многие люди посредством морфия или героина избавляются от болевых ощущений, Лали.

- Мне это известно, мистер Эйс. Но вчера я не впервые столкнулся с тем человеком. Его звали Патрик Салливан. Он работал на автозаправке. Я…я не знаю, что со мной произошло, когда я увидел этого парня на пороге моего дома, засыхающим над платком, которым он хотел вытереть сопли, размазанные по лицу. Я спросил, не нужна ли ему помощь, предложил войти. А дальше - как вы и учили…

- Ты зарезал его?

- Да. Но я так волновался, что ударил ножом в сонную артерию. Хотя тянуться мне и не пришлось, Патрика постоянно клонило к земле.

- Я облегчу твои душевные терзания, Эулалио.

Мальчик вжался в кресло, дыхание участилось, и в глазах блеснули наворачивающиеся слезы.

- Нет, мистер…

Эвану хватило секунды, чтобы разорвать дистанцию с мальчиком. Приблизившись к тому вплотную, Эйс произнес:

- Ты разочаровал меня, Лали. Но не тем, что прикончил жалкого наркомана. - Юноша не так уж и часто видел гнев в глазах своего наставника. - Ты потерял самообладание, сидя здесь, отчитываясь за поступок, которым должен гордиться. Сконцентрируйся. - Эйс схватил Лали за запястье и потянул большой палец правой руки, пока не услышал хруст. Но Эулалио лишь тихо взвизгнул от боли. Страх погибнуть от руки человека, который заменил ему Бога, подавлял любые ощущения.

Эван вернулся в свое кресло, закрыл глаза и вновь невозмутимо заговорил:

- Я объясню тебе кое-что: существует такое понятие, как “снижение вреда”. Принцип, нацеленный не на запрещение вредного для здоровья поведения, а на частичное уменьшение вредных последствий. Когда ты убиваешь человека, распространяющего грязь и сеющего лишь смерть, пусть и не насильственную, ты спасаешь кого-то в перспективе. Ты не должен сомневаться в правильности своего деяния. Ты обязан понимать: завтра на одного вредителя станет меньше. И это твоя заслуга, Эулалио. Подойди ко мне.

Юноша не спеша двинулся в сторону Эйса.

- Дай мне свою руку.

Одним движением Эван вправил сустав, который повредил минутой ранее.

- Я никогда, запомни, никогда не причинил бы тебе страданий. Даже если когда-нибудь мне придется тебя убить, Эулалио, ты этого не заметишь.

Но на этом беседу пришлось завершить. Из кухни послышался крик Аннет.

- Эван!

Девушка сидела на полу, держа в руках полотенце, которым протирала посуду.

- Кто-то заглянул в окно…

6 января, 1973 год. Бостон

Эван приказал Аннет и Эулалио подняться в спальню, в то время как сам, схватив складной нож, побежал на улицу.

Когда он открыл входную дверь, откуда-то справа послышался хруст свежего снега, которым еще не успел заняться Лали. Перехватив оружие поудобнее, Эйс двинулся вдоль стены дома, ступая на белое полотно настолько аккуратно, что он сам едва мог расслышать треск продавливаемых снежинок.

Он уже давно не обращал внимания на то, с какой скоростью бьется его сердце.

Даже во время редких проверок результат оказывался одним - пятьдесят ударов в минуту. Феноменальное умение держать себя в руках. То, чего он добивается от Аннет. Навык, которому он обучает Эулалио, растерявшегося во время беседы с учителем. Мальчик подумал, что Эйс и впрямь убьет его лишь за то, что тот не смог удержать себя в руках. В понятии Эвана, в его системе обучения, есть место ошибкам. Но лишь тем, которые повторять не стоит.

В понятии Эвана.

А перфекционизм Эйса не подразумевает провалов.

Еще один шаг. Напряжение оппонента чувствуется даже по запаху пота, засаленной одежды, “аромату” зловонного дыхания. Незнакомец пытается проглотить слюну, прилагая для этого неимоверные усилия.

Эйс убирает нож в карман, понимая, что схватка будет недолгой.

Гортанный звук оглушает того, кто вышел на охоту. Отклик на стресс. Сокращается слюноотделение. Противник в трех метрах. Его рост - сто восемьдесят сантиметров.