Там, где живут ведьмы (СИ) - "Pretty Rippey" - Страница 24

Выжившие упыри накинулись на свою Хозяйку, как ищущие ласки и утешения псы, подгребая ее под своими массивными телами, щелкая клыками и бездумно размахивая когтями. Человеческий вопль потонул в хоре чудовищного рычания и воя.

Немного понаблюдав за развернувшейся вакханалией, Адель удовлетворенно улыбнулась и только тогда направила на сбившихся в кучу упырей пистолет.

Дэвид устало сидел на перевернутой могильной плите, курил и меланхолично смотрел на раскуроченное кладбище и покореженные трупы упырей. Как и просила Адель, нескольких он только ранил и отпустил бежать к особняку. Остальные же оказались не настолько трусливыми тварями и бились до последнего. Будь Дэвид полностью в форме, он справился бы с ними быстрее и тише, но пришлось справляться с ограниченными возможностями. В итоге тот участок кладбища, на котором развернулся бой, превратился в залитые кровью руины, да и самого Дэвида тоже потрепало. Теперь осталось только ждать результатов от Адель, и решать следующую проблему по списку.

Дожидаясь напарницу, Дэвид все думал о том, что неспроста Бальтазара скосила болезнь именно в этом городе. Будучи, как и все свои сородичи, существом полумагическим, Бальтазар только отчасти питался физической пищей и, к тому же, являлся своеобразным «санитаром». В его рацион входили ошметки отработавших или несработавших заклинаний, отголоски неудачных магических экспериментов и прочее, что засоряло потоки магии. В данном же месте поток засоряла деятельность Хозяев чудовищ. Точнее непривычно искажала, но для Бальтазара, чья природа шла в противовес монстрам и чья задача заключалась в том, чтобы их истреблять, силы их Хозяина превращались в яд. Да еще и незаметный, как в здешних краях. В прошлый раз им с Дэвидом повезло, но раз на раз, как известно, не приходится. кн иг о ед . нет

Размышляя об этом, Дэвид услышал со стороны особняка тихие шаги. На сей раз Адель не пыталась скрытничать, открыто подошла к напарнику и устало плюхнулась рядом на плиту. Она тут же прижалась Лоу и положила ему голову на плечо так, словно бы они были старыми друзьями. Дэвид отнеся к ее фамильярству куда спокойнее, чем в первый раз, и продолжил с равнодушным видом курить.

Помолчав немного, Адель наконец произнесла:

— Татьяна была Хозяйкой. Анна ничего не знала и собиралась возобновить наш контракт, но Татьяна натравила на ее и Влада упыря.

— Ты ее убила? — спросил Дэвид.

— Я детей не убиваю, — ответила Адель и добавила после небольшой паузы: — По крайней мере, не своими руками.

Дэвид медленно процедил сигаретный дым сквозь зубы. «Угораздило же связаться…» — промелькнула в голове мысль, но так и осталась неоконченной. Да, угораздило. Но очень скоро все закончится, а пока можно было позволить еще пару минут посидеть в тишине и покое с вполне симпатичной женщиной под боком и не думать о том, кто она, что произошло, да и чем вся эта вакханалия аукнется в дальнейшем. Адель его позицию всецело разделяла и, прижавшись плотнее, устало закрыла глаза.

Так они и сидели, пока ведьма не заговорила снова, хотя Дэвид был уверен, что она успела задремать.

— Я знаю, что с тобой что-то не так, — тихо произнесла она немного отстраненно.

— Со всеми людьми всегда что-то не так, — отмахнулся было Лоу, но Адель подняла голову и, упершись подбородком ему в плечо, пристально посмотрела на колдуна. Вновь она продемонстрировала свой острый, пронизывающий взгляд, но на сей раз Дэвид к нему был готов и встретил хладнокровно. Пускай и предугадал то, что ведьма скажет в следующий момент.

— Ты особенный, — глухо произнесла она. — В тебе что-то сидит. Что-то, что когда-то вернуло тебя из мертвых и не дает так просто умереть. Оно заточено в твоем левом глазу. Его сдерживает печать, но оно борется, и чужая сила все равно просачивается и меняет тебя. Я ведь окажусь права, если скажу, что ты прекрасно видишь этим глазом, несмотря на парализованный зрачок, так?

Дэвид не ответил, храня ледяное молчание. Ведьма, конечно же, почувствовала, как он напрягся, но каких-либо резких телодвижений Лоу совершать не собирался — без толку.

Ведьма и медиум… Он давно успел предположить, что она почуяла его проклятье и поэтому оставила в живых, хотя данный расклад его ни капли не радовал. Оставалось только надеяться, что в своем любопытстве она не станет заходить слишком далеко. У него свои тайны, а у нее, судя по всему, свои, и пускай все так и останется.

Но Адель, увы, не могла так просто отступить.

— Поделишься секретом? — спросила она с милым выражением лица, будто речь шла о детских шалостях.

— Нет, — холодно ответил Дэвид и испепелил окурок в руке. Магия в нем, подстегнутая боем, наконец-то восстановилась до того уровня, когда можно было начинать колдовать.

— Я все равно узнаю, — предвкушающе протянула Адель, но на Лоу ее слова должного впечатления не произвели. Мужчина встал, повел немного затекшим плечом и посмотрел в сторону кладбищенского забора. Уже были слышны приближающиеся издалека полицейские сирены, а значит стоило поторопиться.

— Тебе лучше не знать обо мне всего, — обернувшись к ведьме, произнес Дэвид.

— Так легко я от тебя не отстану, — с коварной, но милой улыбкой пообещала Адель.

— Знаю, — кивнул Лоу и криво усмехнулся. — Так что, удачи тебе.

Колдун жил на окраине города в бывшем складском помещении, где предоставляли временную крышу над головой путникам его типа. Местечко отличалось злачностью, но за ночлег здесь просили немного, предоставляли сухой теплый угол и, самое главное, ненужных вопросов не задавали. Не самый плохой вариант для тех, кто не хочет лишний раз светиться.

Колдун привел Адель сюда во второй половине следующего дня. Она шла на шаг позади, с интересом отмечая местность, хотя ей доводилось бывать в местах намного хуже и нелюдимее. Сам Лоу, согласно его собственным словам, уже полностью восстановился и мог колдовать, да вот только выглядел все еще не очень. С сероватой кожей и запавшими глазами, он не производил впечатления здорового человека, а вот курить на нервной почве стал заметно больше.

Когда они подошли к обшарпанному и выдавшему виды зданию бывшего склада, Дэвид остановился и посчитал нужным предупредить свою спутницу:

— Говорю сразу, он будет на тебя рычать. Он всегда становится агрессивным, когда болеет.

— Думаю, мы все же поладим, — ответила Адель, рассматривая жестяные ворота, которые облепили собой каждый этаж здания. Их ставили явно во время перепланировки, как и опасного вида лестницы, которые вели к небольшим дверям в воротах. Помещений было немного, но и пустовало, судя по отсутствию обилия характерных звуков, большинство. Дэвид с другом расположились на первом этаже по вполне понятным причинам.

Пока Лоу открывал дверь временного пристанища, Адель едва справлялась с эмоциями. Она чувствовала себя пришедшим в первый раз на ярмарку ребенком, и ей не терпелось поскорее познакомиться с Бальтазаром. Наконец-то замок поддался, Дэвид открыл дверь, и Адель, не дожидаясь приглашения, прошмыгнула внутрь. Услышав ее шаги, Бальтазар тут же вскинул голову и утробно зарычал.

Ведьма так и застыла на месте, но на ее лице сиял неподдельный восторг.

Так близко к драконам ей подходить еще не доводилось.

Он лежал, свернувшись калачиком, у дальней стены в удобном и утепленном углублении, и пристально рассматривал незнакомку золотисто-оранжевыми глазами с вертикальными зрачками. Его вытянутая морда с большими острыми ушами напоминала под разными углами не то собачью, не то лисью. Он, как и каждый дракон, поражал воображение удивительным сочетанием силы и изящества. Даже в повороте головы чувствовалась особая грация, хотя здоровые лапы с длинными когтями могли убить человека одним ударом, к тому же нанесенным вполсилы. Что и говорить про хоть и собранные сейчас, но все равно грандиозные крылья, и длинный гибкий хвост с кисточкой на конце, и…

И все же Адель видела, что Бальтазар серьезно болен. Ему было намного хуже, чем она себе представляла. В уголках глаз собрался гной, из кожистого носа сильно текло. Он тяжело дышал, заметно хрипел, и его красновато-бурая короткая шерсть выглядела тусклой и более редкой, чем должна была быть. Бальтазар с заметным трудом приподнимал крылья, и даже держать голову ему было очень тяжело.