Правила выживания (СИ) - Айдарова Людмила - Страница 22

— Марина. Это означает «морская».

— Красивое имя. А род?

— У нас нет родов, у нас фамилии. Я по фамилии Ларина. А отец у меня Николай. Значит, в нашем мире полное имя у меня будет звучать так: Марина Николаевна Ларина. Марина, дочь Николая из фамилии Лариных.

— А имя, которым тебя здесь стали звать? Не вызывает отторжение?

— А что имя, — я пригорюнилась, — мое прошлое имя, как и моя иномирная жизнь, осталось там. Вот только, что делать теперь я не знаю. Даже Берта и Франк меня жалеют. Сокрушаются, что я даже не бастард, а селянка простая.

— Да и слава Светлому, что ты не бастард. Но и не простая селянка. Ты, милая, вернее, Маяна, была приемышем. Узнать бы только где тебя нашли и кто потерял…

Час от часу не легче. Да отчего ж мне так везет то, по- черному!!!

— А теперь спать. Ты слишком перенервничала. И тебе обязательно надо отдохнуть.

Попыталась сказать, что отдохнула, но меня просто не стали слушать. Помогли снять платье, подняли на руки, отнесли в кровать и уложили. Минуты через две, по тому, как прогнулась и заскрипела кровать, поняла, что и муж лег. Быстренько юркнула ему под бочок. Блаженно прикрыла глаза. И опять почувствовала, как его ладонь привычно легла на живот, проверяя все ли в порядке с детками.

— Знаешь, а у нас есть такое приспособление, оно позволяет видеть, что у человека внутри происходит, — я шепотом стала рассказывать мужу, — мы его узи называем.

— О как!

— Да. Но с твоими руками оно не нужно, они у тебя лучше, чем узи.

— Вот таки и лучше.

— Ну да. Ну да, они ж теплые и приятные.

Муж фыркнул, потрепал меня по щеке и, посмеиваясь, проворчал:

— Спи, давай. У нас тяжелые дни намечаются. Надо отдохнуть.

Уже сквозь сон я краем уха услышала:

— Вот и хорошо, что лучше. Вот и ладно.

А теплая и ласковая ладонь нежно поглаживала мой живот.

Выспалась я знатно. Вот что значит, когда тебя оберегают, холят и лелеют. Изумительное ощущение. Оно не покидало меня до обеда, пока Астан не уехал в деревню по делам. Вернулся он через два пятидесятника. Мы уже и господ накормили, и сами поели, и других работников не обидели.

Мастер, быстро оглядев свои владения, проверив, что сделано, а что еще готовится, отвел меня сторонку и стал расспрашивать меня о том, что было в его отсутствие. Мы тихо переговаривались, когда зашел Мартин и отозвал мужа. Новости видно были не из приятных, потому что мне опять было приказано без его разрешения никуда не ходить, а сам бывший канцлер, ведомый начальником охраны, покинул кухню.

Сиран тихонько вышел за ними из кухни и вернулся через десятинку. Так мы узнали, что в камере удушили того парня, который до этого пытался убить мужа. По всему выходило, что в поместье был «засланный казачок». И он активно вмешивался в размеренную жизнь, преследуя только ему известные цели. Успокаивало, что незнакомца не отравили, иначе мы бы все попали под подозрение. А это нам нигде не надо.

Кухарята попритихли и быстренько носились по кухне, выполняя то одно, то другое поручение. Хеда в углу чистила овощи, Сиран и Пол возились у плиты. Хлеб я поставила в печь и потому была какое-то время свободна. Не зная, что делать, пошла в подсобку. Села на свой любимый короб в углу и задумалась о своей жизни. Да, мне повезло. Я получила второй шанс на жизнь. Пускай в чужом теле, но все же. Да, мне пришлось привыкать к другим людям, к иному укладу жизни, но я влилась, так сказать, в «новый коллектив». Мне повезло даже удачно замуж выйти. Огорчал только факт насилия со стороны князя. Хорошо, что он вроде как не искал меня больше. С содроганием вспоминала как избитая и полуголая я добралась до травницы. Как она отмывала меня, смазывала лечебной мазью побои и отпаивала успокоительным настоем. Уже на утро лицо и тело были практически чистыми. Домой она меня проводила лишь через день, предупредив меня сказать матери, что я ей будто бы помогала по хозяйству. И именно она подсказала мне к вечеру сходить к Берте, искавшей себе помощницу. Так, я попала в поместье.

Берта быстро пристроила меня на кухню, ибо помощница к тому времени у нее уже была, а вот на кухне работы было много и кухари сами не справлялись там, где нужна была женская рука. Именно травница меня и надоумила, спрятаться от князя под его носом. Думаю, что она прекрасно знала, что экономка уже нашла себе подходящую девушку и просто договорилась за моей спиной обо всем. Я не была на нее в обиде. Она сделала для меня много хорошего. И я подумывала над тем как ее отблагодарить за доброту и помощь. Через десятину Хеда поедет домой на два дня, может через нее и передам гостинец. Матери деньги я отложила. Нужны будут, ведь осенью Дагу свадьбу справлять. Астан сказал, что возьмет в кузне пару топоров и кинжал, а если получится то и жеребенка раздобудет. Это уже для брата и отца.

Под конец своих размышлений я пришла к выводу, что надо бы послать травнице Лее меду и специй. Вот чему она будет рада от всей души.

Посидев десятины две я вышла, проверила хлеба и взяв нож подсела к Хеде. Мы сидели и тихо обсуждали будущую поездку домой. Представляли как обрадуется матушка новостям от меня, подаркам. Мы так увлеклись, что не заметили, как забежала служанка княгини Марка. Девушка быстренько присела возле нас на корточки и шепотом стала быстро передавать указания Дорианы:

— Княгиня велела приготовить праздничный ужин, вот. Гость сегодня уже приедет. Мы на завтра рассчитывали, а он видно торопился к нам, порталами прибыл, представляете.

— Как сегодня?! — моему удивлению просто не было предела. Уж я то знала кто прибудет. Поэтому рада была безмерно, но виду не подавала.

— Да вот так Маяна, вот так. Так что пирог с орехами и мясом печь придется. И еще княгиня плюшки и булочки с вареньем и медовые коржики требует.

Вздохнув, я тяжело поднялась со скамеечки, извинилась перед Хедой, и пошла ставить по новой опару. Хорошо хоть Витар у меня есть, сразу же посадила его колоть орехи. Мед в кладовке был. И огурчики тоже были, как раз новую бочку открыли вчера. Рассолом обеспечены утром будут все. Вечер будет суетным. А так хотелось полежать, ноги ближе к вечеру начинали гудеть. Набираемый вес давал о себе знать. И тут мой канцлер-кухарь помочь мне мало чем мог.

Пока руки делали свою работу, в голове крутились непрошенные мысли. Вот зачем так резво Вейс прибыл? Значит что-то действительно серьезное. А вот что? Муж точно не скажет, тот еще партизан. Прям как мой дед Семен. Повадки одинаковые. Мужики, одним словом.

Время от времени забегали служанки то за кипятком, то за уксусом. Видно драили по-быстрому гостевые покои.

До вечера мы все успели, пироги у меня вышли знатные. А булочки, коржики и плюшки так вообще загляденье. Мы с Витором стояли и любовались как дети малые. Ну, кухаренок то это ясно. Он дите. А я-то чего так отреагировала сама и не поняла. Плохо на меня влияет беременность. Сентиментальничаю ужас как.

— Вижу вы готовы, — голос мужа за спиной произвел на меня эффект внезапно разорвавшейся бомбы. Я чуть на месте до потолка не подпрыгнула. А этот нехороший человек отвел меня в сторону и сказал, чтобы я уходила и не мельтешила на кухне. За что и почему, я до конца не поняла, но понурив голову, вся такая грустная и обиженная пошла за мужем.

— Ну не огорчайся. Просто не хочу, чтобы тебя ненароком придавили в суете. А потом еще и сказали, что это случайно вышло.

— А в комнате случайно меня как будто могут не придавить? — огрызнулась я, — вчера твой засов не помог. Вскрыли без помех, ты даже не проснулся.

Кухарь остановился и задумался.

— Правду говоришь, — и он, резко поменяв направление, пошел в мою бывшую каморку.

— Вот так будет лучше. Здесь тебя никто и не подумает искать.

И ведь прав оказался. Когда я в полночь под его конвоем добралась в нашу комнату, на нее страшно было смотреть Целым оставалось только окно, а еще входная дверь и бадья. Разломали даже дверь в купальню. Еще я не поняла, кому и чем мешал умывальник, но тот, кто это делал, точно знал об активном артефакте тишины. Без грандиозного шума такое провернуть было просто невозможно.