Загробная карьера Саши Маузера (СИ) - Пасацкий Александр - Страница 10

— Да? Точно?

— Точно-точно, — кивнул я. — А пока лучше подумать, где нам переночевать, а то вон, уже темнеет.

— У меня здесь недалеко подружка живет, — Даша снова кивнула в сторону спального района. — Примет на одну ночь.

— А за ночлег натурой не надо расплачиваться?

— Нет.

— А жаль.

Вонючий запах бил в ноздри, жидкая грязь хлюпала под подошвами резиновых сапог. Стараясь дышать по возможности ртом, я подцепил лопатой очередную горсть навоза, и откинул ее в телегу, чувствуя, как страшно ноет спина и болят плечи. За последние полтора часа меня уже восьмой раз посещала мысль, что если это действительно игра, то моим самым заветным желанием будет добраться до автора сюжета, и придушить его. Виталя, все это время работающий рядом, молчал, но я был уверен, что он полностью разделяет мое мнение.

А как хорошо начиналось…

Переночевав у Дашиной подруги, утром мы втроем вышли на улицу, полные стремления начать новую жизнь с поиска подходящей работы. И пока рыжеволосая вспоминала, где в последнее время были свободные вакансии, под ногами у меня вдруг появилась большая желтая стрелка, и показала направление. Ни секунды не сомневаясь, что это подсказка, я решительно повел товарищей туда, куда мне откровение свыше приказало идти. Они, правда, удивились, но послушно потопали, не горя желанием брать на себя ответственность за принятое решения, и тем самым переложив все на меня. А я вообразил, что мне можно все решать, и прокололся, потому что в результате стрелка привела нас не на высокотехнологическое производство, где мы получим личные кабинеты и высокие должности, а на самую обычную, маленькую, грязную ферму по разведению скота. Последняя стрелка, перед тем, как пропасть, указала на фермера, стоящего возле забора, и меланхолично пережевывающего огромный кусок сала — видимо, это был местный хозяин.

— Вы кто такие? — не совсем дружелюбно спросил он, когда мы подошли поближе. — Я вас не звал! Идите нахрен!

Я чуть не расплакался от ностальгии.

— Сам иди, — обиделся Виталя. — Саня, мы зачем сюда приперлись?

— Да, действительно, — Даша с сомнением смотрела на амбары, и загон, где паслись здоровенные хряки. — Только не говори, что питаешь настолько сильную любовь к хрюшкам, что решил зарабатывать этим на жизнь.

— Общение с животными, дорогие мои, между прочим, позитивно влияет на настроение и поднимает самооценку. Когда сравниваешь себя с тупым хряком, понимаешь, что ты еще более-менее, — я повернулся к хозяину. — Здрасьте, вам, случайно, работники не нужны?

Он дожевал сало, и сплюнул. Плевок получился красивый, и почти попал в мой правый ботинок.

— Ты, что ли, работник?

— Ну, да.

Он окинул нас троих подозрительным взглядом.

— А эта тоже работница?

— А как же.

— В принципе, у меня как раз нехватка рабочих рук, — он сунул свои собственные нерабочие руки в карманы, откровенно пялясь на Дашину грудь. Виталя сдвинулся вбок, и заслонил девушку. — С баранами ладить умеете?

— Не сомневайтесь, что-что, а с баранами я отлично лажу.

— А с козлами?

— С козлами не очень. Помню, дал я одному пьяному козлу по шее, так у него папа прокурор оказался, пришлось извиняться.

Фермеру было глубоко наплевать на мой провинциальный юмор, поэтому он проигнорировал шутку, развернулся, и пошел к амбару, кивнув нам напоследок:

— Тогда двигайте за мной.

В качестве испытательного теста нам дали простое задание — выбросить из сарая залежавшее сено, и загрузить его свежим. Нам выдали на троих какие-то рабочие тряпки, мы с Виталей взялись за вилы, и принялись за дело. А что Даша, спросите вы? Скажу только одно: уже через пять минут я прекрасно понял, почему она не хотела работать, как все нормальные люди, и почему ее бывшие дружки сочли рыжую не самым лучшим лидером.

— Ты помогать будешь? — спросил я, останавливаясь, чтобы перевести дух.

— Да, конечно, — рыжеволосая вяло ковыряла вилами сено, не делая никаких попыток поднять его.

— Когда? — уточнил Худой на всякий случай.

— Да прямо сейчас.

В следующий раз разогнув спину, я обнаружил, что Даши рядом нет. Оказалось, что она уже вышла из сарая, и теперь стояла, наблюдая за свиньями в загоне, и о чем-то мечтательно размышляя. Пока я решал, накричать на нее, или вежливо продублировать свою просьбу о помощи, девушка вытащила из-за пазухи блокнот, карандаш, и принялась что-то записывать.

— Ты там донос на нас строчишь, что ли?

— Так, мысли кое-какие, — она покраснела, и торопливо убрала блокнот на место. — Не обращай внимания.

Через час пришел фермер, сплюнул, пробурчал что-то, одобряя наш успех, и сказал, что берет нас на работу с окладом в сто пятьдесят баллов в сутки на троих. Поскольку по словам Даши одна буханка хлеба в магазине стоила не меньше тридцатки, это было очень мало. Виталя попробовал возмущаться, снова получил приглашение идти на хрен, и заткнулся, весь красный от злости.

— Надо же с чего-то начинать, — философски вздохнул я. — Вдруг, завтра курс валюты вверх поползет.

Два следующих дня пролетели, как в сказке.

В сказке про Золушку, где она стирала, готовила, и прочее и прочее. Только в нашем варианте это была деревенская Золушка с типичным именем Галя или Люда. Два дня мы с Виталей буквально не разгибали спины, делая работу, о способностях к которой даже не подозревали, а что касается Даши, то она помогала от сила полчаса из десяти рабочих, а в остальное время либо имитировала, что работает, либо где-то бродила, чиркая в блокноте, либо стояла на месте, и совершала бессмысленные движения, смотря в одну точку и шевеля губами. Фермер, которого, как оказалось, звали Динар, выдал нам спальные места на сеновале, и каждый вечер снабжал нас объедками со своего барского стола. На третий день мы послали Дашу в магазин (к тому времени баллов на ее счету накопилось достаточно), чтобы получить наконец нормальной еды, но она вернулась, смущенная, и сообщила, что пока шла, то забыла номер своего счета. Пожалуй, в тот момент я впервые задумался о том, что Бог шлет женщину мужчине в наказании за его грехи.

Единственная польза, которую могла бы принести нам Даша — знания. Поэтому каждый вечер, перед тем, как отрубиться, мы вполуха слушали небольшие познавательные лекции на тему выживания человечества в современных условиях. Оказалось, что каждая из двенадцати существующих на данный момент баз — это не что иное, как остатки некогда больших и могущественных городов, которым повезло не сгинуть в джунглях. Наша, к примеру, была остатками российской столицы, отсюда и русские имена. Но это только жалкие крохи, так как к две тысяча сто двадцатому году уже все города объединились под эгидой одного языка, одной национальности и одной веры, так что и здесь, и в другом месте можно было легко встретить как славянского потомка Петю, так и потомка афроамериканцев Джонни….

— Все, больше не могу, — Виталя отбросил лопату в сторону. — Поясницу ломит, зараза!

— И у меня, — мы отошли подальше от страшно воняющей кучи навоза, и привычно поискали взглядом Дарью. В поле видимости ее не оказалось.

— Слушай, Сань, я все спросить хочу: а нафиг нам эта лентяйка вообще сдалась?

— Да пусть будет. Может, еще пригодится.

— Думаешь?

— Угу. Когда нам очень сильно захочется кушать, мы ее и сожрем. В целях профилактики личного состава от излишней безалаберности.

— А она так вообще, ничего, — прикинул Худой. Я понимал его мысли — две ночи подряд лежать на сеновале рядом с такой пышногрудой красотой и ничего не делать было просто свинством. Нас даже не оправдывало то, что к вечеру едва оставалось сил доползти до этого самого сеновала и запихнуть в себя то, что наш хозяин считал годной к употреблению пищей. — Реальная девчонка.

Со стороны свинарника раздался грубый отклик Динара. Вздохнув, мы поплелись туда, взвалив лопаты на плечи.

— Закончили?