Венец безбрачия - Юраш Кристина - Страница 10

— Нет, — зевнула я, в упор не понимая, что он имеет в виду. — Я — спать, а ты не скучай! Могу уточку резиновую кинуть! Будешь играть. Или резиновую шлепку. Чем не кораблик? Будешь играть в морской бой! Левая шлепка — твой кораблик, а правая — вражеский! Заодно и помоешь!

Я выключила свет, еще раз зевнула, чувствуя, как у меня намокли рукава. Раздевшись, я упала макияжем в подушку, оставляя на память для потомков репродукцию Туринской плащаницы.

Проснулась я от ощутимого дискомфорта. Мне дико хотелось в туалет. Проклиная свой мочевой пузырь, натягивая халат, я поковыляла к унитазу, сонно зевая и прикидывая, сколько еще времени осталось до утра. Откинув седельце, отбросив полы халата, аки дирижер фалды фрака перед концертом, я стала стягивать трусы, как вдруг рядом раздался «бульк». Мои глаза расширились от ужаса, я, стреноженная трусами, застыла, аки сонный суслик, понимая, что еще один такой звук, и фермер скажет мне спасибо за экономию на удобрениях!

— Икру метать собралась? — поинтересовался голос. Если и существует конкурс по скорости натягивания трусов, то, будьте так любезны, приз за первое место присылайте по адресу… хм… Хотя я не уверена, что в ближайшее время не поменяю место проживания в связи с пытками… тьфу! попытками устройства личной жизни!

Я нервно вышагивала по кухне, страдальчески глядя на прикрытую дверь санузла — обители зла. Все муки отражались на моем лице, когда я бросала взгляды на кухонную раковину и вспоминала находчивого принца. Природа была ко мне несправедлива дважды, обделив и ростом, и физической возможностью!

Из ванной раздавалось хлюпанье и пение. Если Русалочка пела примерно такие же песни и примерно тем же голосом своему принцу, то я вполне понимаю ведьму, потребовавшую голос за свои услуги. Без голоса у Русалочки было куда больше шансов выйти замуж! Пение русала напоминало затяжное полоскание горла хроническим тонзиллитником. Все это безобразие усиливалось непревзойденной акустикой, создававшей впечатление, что кота еще не утопили, но очень стараются! Не могу судить насчет женских особей, но, заслышав пение мужской, хочется не просто отгрести подальше, но и поаплодировать ему веслом по голове. Не знаю, о чем была столь гнусная, гнусавая и грустная песня, но мне показалось, что Оху страдал. А раз он страдал, то передо мной стоял выбор — прибить, чтобы не мучился, или накормить, чтобы чем-то занять его рот. Я заглянул в ванную, чтобы поинтересоваться, будет ли он рыбную консерву, а заодно и уточнить, «о чем, собственно, песня»? Соседи-то будут спрашивать, а мне нужно что-то отвечать!

— Это брачная песнь для привлечения самки на нерест! — вздохнул русал, делая передышку перед душераздирающим припевом, в котором сквозила и горечь одиночества, и тоска по женском хвосту, и робкая надежда, что вот-вот все изменится. Надо будет запомнить, что если слышен в ванной шелест, наш русал пошел на нерест.

По батарее тревожно постучали. В маленьком доме с отличной акустикой и соседи — невесты!

— Все, я привлеклась! — вздохнула я, понимая, что меня скоро привлекут к ответственности за такое устройство личной жизни! Керамический друг соблазнительно смотрел на меня, а я проклинала смежный санузел. В туалет хотелось все сильнее. На улице было темно, я отогнула шторку, а потом, воровато озираясь, схватила ключи и бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Где-то за соседским гаражом я, напряженно прислушиваясь, открыла филиал домашних удобств, чувствуя, как высокая трава, щекочет то самое одинокое место, которое не ожидало такого поворота событий и наплыва приключений. Где-то неподалеку залаяла собака, спугнув меня и заставляя раком-отшельником пробираться глубже в заросли, тревожно осматриваясь по сторонам. Дожили…

Дома из ванной доносилась все та же скорбная песня, пока я шарила по опустевшему после принца холодильнику в поисках завалявшейся рыбной консервы. Открыв сардину в масле, взяв вилку, я поплелась кормить голодающего.

— Держи, тритон, свой трезубец, — мрачно буркнула я, почесывая чешущиеся после колючей травы ноги.

— Это что такое? — отшатнулся русал, брезгливо глядя на вилку и изучая содержимое консервной банки.

— Еда! — возмутилась я, пихая ему «завтрак туриста». Оху точно ел, потому что от консервы он мужественно отказался. Зато ее слопала я, облизывая вилку. Повелитель морей обиделся и пошел на погружение. Он что-то булькал под водой, кому-то жаловался, но мне было уже все равно.

Я умылась и побрела спать, душераздирающе зевая. Полночи Оху булькал, вертелся и пел. Мои воспаленные глаза смотрели в смежную с санузлом стенку. В итоге я не выдержала, встала, распахнула дверь в ванную и заявила, что завтра куплю ему кило кильки! Не знаю, как насчет кильки, но русал успокоился. Я поковыляла досыпать. Проснулась я в десять от телефонного звонка. Нащупав телефон под подушкой, я в мутном тумане пыталась найти тот сектор памяти, который отвечал за рабочий стол. «Посмотри под желтой папкой!» — зевнула я, вспоминая, что мне нужно в магазин за обещанной килькой.

Я поплелась в ванную, взглянула на себя в зеркало, а потом потянулась за расческой, но расчески на месте не оказалось. Осмотрев флаконы, я посмотрела на русала. Его волосы были красиво расчесаны и разложены по плечам так, словно он собирается на свидание. Я на всякий случай заглянула в унитаз. Мало ли, вдруг любовница уже смылась? Нет, я не ревнивая, просто сантехник нынче недешевое удовольствие.

— Расческу сюда! — процедила я, протягивая руку. Из воды появилась расческа с прилипшими длинными зелеными волосами.

— Тебе кильки сколько брать? — поинтересовалась я, вспоминая, что зарплата будет только через неделю. На меня посмотрели таким взглядом, словно я ему не дары моря предлагаю, а удары судьбы, но промолчали, демонстративно отворачиваясь.

В ближайшем магазине кильки не было. Не было даже путассу. Замороженные кальмары обещали подвезти послезавтра, а глядя на креветки, я в полной мере ощутила себя Юрием Гагариным, ибо цены были — космос.

Я решила заглянуть еще в один магазин, но там кильку разобрали сердобольные старушки, чтобы накормить кошечек. Пришлось идти в супермаркет. Набрав два кило кильки, морской капусты, пять пачек соли, чем вызвала панику у старушек, которые тут же разобрали остатки соли и поспешили за спичками и консервами, я отправилась на кассу. Очередь была такой, словно перед концом света. Переполненные корзины и тележки забаррикадировали все подступы к кассе.

— Охрана, отмена! — раздался визгливый голос издалека, пока в моей корзинке мирно размораживался кирпич кильки. Время тянулось медленно, я успела изучить все ценники в окрестностях, засыпая, как лошадка, стоя. Не знаю, чьи конфеты не могла пробить целая делегация продавцов и менеджеров, но, судя по тому, что желала бедолаге-покупателю рассерженная толпа, конфетки скоро станут поминальными. Я простояла час, отвечая на звонки с работы, играя в слепого детектива с экстрасенсорными способностями. Пока что счет был пять один в пользу Светы. Меня умудрилась обойти розовая папка с кадрами, спрятавшись на начальственном столе!

Я неохотно ковыляла домой, стыдливо проходя мимо знакомого гаража. За мной увязалась вереница кошек, жалобно и душераздирающе мяукая. Некоторых особо рьяных особей приходилось отгонять пакетом. Дверь в подъезд была открыта, а по лестнице водопадом текла вода. Минуя ручьи, я взлетела на второй этаж, глядя, как вся площадка залита водой, а по ней мирно проплывают окурки, фантики и какая-то шелуха.

Дрожащими руками я открывала дверь, придерживая ногой пакет и озираясь, как партизан, которого послали с донесением в штаб. В моем стойле было столько воды, что пора было доставать купальник и открывать купальный сезон! Авгиевы конюшни вымывались с таким усердием, что скоро не останется не только воспоминаний о коне и навозе, но и о ламинате, который тоже качеством не блещет! Сглотнув и захлопнув дверь, я посмотрела на гипсокартонной потолок, потом прикинула ущерб, причиненный соседям, бросилась в ванную, но русала там не было. Где он? На всякий случай я заглянула в унитаз, держа руку на кнопке слива. Не то чтобы я надеялась, что мне оттуда помашут ручкой на прощание. Хотя нет, надеялась! Понимаю, что рожденный ползать летает редко, но иногда заползает туда, куда другим и не снилось, поэтому на всякий случай проверила под кроватью. Мало ли?