Здравствуй, ледяной принц! (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 62

— Но здесь же твой дом.

— Дом? — И стена лишилась еще нескольких кусочков льда, отколовшихся из-за размахивающего руками принца. — Дом — там, где тебя любят и ждут. А здесь, если ты не заметила, некому меня ждать. Собирайся, мы немедленно едем к моей матери. Спросим об их разговоре с отцом, а дальше Ассия пусть разбирается сама.

— Ты никуда не поедешь в таком состоянии, — отчеканила я.

— Это не тебе решать!

— Винтер, — терпение начинало оставлять меня, — а тебе, случайно, не кажется, что это я должна метать гром и молнии и выбивать крошку из стен? Если ты забыл, Нора заявила, что ты, дорогой, мне с ней изменил.

— Но это неправда!

— Тогда зачем так нервничать? Садись.

Винтер нехотя послушался. Я постаралась придушить поднявшую голову обиду — не время и не место. Если еще и я сейчас устрою скандал, легче никому не станет, а остатки самообладания Винтера полетят в пропасть. Поэтому приказала рвущимся колким словам молчать.

— Успокойся, — прижалась к Винтеру. — Оно того не стоит. Забудь. Скоро это все закончится, и мы вернемся домой. Будем с тобой гулять хоть целыми сутками, я же теперь временно безработная. А когда будет готов твой паспорт, можем поехать куда-нибудь. Хочешь?

— Хочу, — глухо ответил Винтер, опустив голову и разглядывая искрящиеся от магии руки.

— Тогда забудь об этой… Норе. Пусть говорит, что хочет. Я ей не верю и не поверю.

И осторожно коснулась губами щеки Винтера. Его кожа была совсем холодной, но льдинок на висках стало меньше. Успокаивается. В двери тихо постучали. Я выглянула — и увидела Леонса с подносом в руках. На подносе стоял графин и два бокала.

— Это что? — спросила шепотом.

— Клюквенная наливка, — ответил он. — Крепкая.

— Спасибо.

Я забрала поднос и вернулась в комнату. Налила в бокалы темный напиток и протянула один Винтеру.

— Не хочу, — качнул он головой.

— Пей давай, легче станет.

Вин явно хотел сказать в ответ что-то не особо приятное, но, как и я, вовремя прикусил язык. Я пригубила настойку. Она была очень приятной и мягкой на вкус. Винтер же осушил бокал залпом и отставил в сторону, давая понять, что споить его не удастся.

— Прости, я веду себя, как дурак, — изрек он первую здравую мысль.

Я тут же забралась в его объятия, прижалась всем телом, стараясь согреть. Гладила по сильным рукам, всегда готовым меня защитить, по груди, в которой билось храброе и чистое сердце, легонько коснулась губ. Льдинки на висках окончательно растаяли. Винтер задышал ровнее и стал, наконец-то, похож на себя прежнего.

— Ничего, — сказала тихо, наслаждаясь его объятиями. — Пусть говорят, что хотят. А мы знаем правду. Так ведь?

Винтер кивнул.

— Спасибо, Алена, — долетело едва слышно.

— За что?

— Что не веришь.

— А должна?

— Нет. Я никогда, слышишь? Никогда не причиню тебе такой боли.

— Я знаю, — закрыла глаза, прислушиваясь к биению его сердца. Это всегда успокаивало. Просто слышать этот мерный стук, который показывал — Вин рядом. — Одного не могу понять. Зачем Норе заявлять такое? Она же себе сделала хуже.

— Думаю, причин может быть несколько. — Винтер пожал плечами. — Во-первых, как ты и сказала, это способ выставить меня из Ледяных чертогов снова. Во-вторых, способ отомстить. И в-третьих — скрыть отношения на стороне. Мол, искры все видели. Значит, виноват Винтер.

— Мне кажется, ты прав, — пыталась понять, какая из этих версий кажется мне наиболее вероятной. — Но с кем-то же у неё были отношения. Может, этот кто-то причастен к исчезновению твоего отца? И теперь ты мешаешься под ногами?

Мы с Винтером внимательно посмотрели друг на друга. Это бы многое объясняло.

— Чтобы понять, так ли это, надо поговорить с мамой, — сказал он уже совсем спокойно.

— Так давай сделаем это. И сразу уберем ряд вопросов. Где живет твоя мать с её новым мужем?

— После того, как отец простил её, она вернулась в Ледяные чертоги и живет где-то на окраинах столицы. Леонс должен знать, его отец когда-то дружил с новым мужем матери.

— Тогда спросим у него. Идем?

Мы поднялись с кровати. Кажется, буря миновала, и вместо ледяного урагана я снова получила своего любимого мужа. Но стоило нам пройти в гостиную, как отворилась противоположная дверь, и в комнату влетела Ассия. Её глаза покраснели, как будто она только что вытирала слезы.

— Что случилось? — кинулась я к ней.

— Я… Я отменяю помолвку с Дженьером, — выпалила девушка.

Винтер

В груди после ярости наступила пустота. Я шел за Аленой, чтобы делать хоть что-нибудь, чем-то отвлечься. В первую минуту, когда Нора заговорила, мне показалось, что сердце остановилось в груди. И ведь доказать, где я был, никто бы не смог. После утреннего видения Алены я бесцельно бродил по самым уединенным уголкам парка, чтобы понять для себя, что делать дальше. Как быть. Ехать ли к матери? За последние двадцать лет я и слова ей не сказал. Да и она лишь раз пыталась со мной увидеться, но я отказался. И сейчас тоже не хотел её видеть. Конечно, их отношения с отцом — личное дело, но того, что она оставила меня, я простить не мог. Глупо, конечно. Столько лет прошло. Только чувство беспомощности возвращалось каждый раз, когда я вспоминал безразличное, осунувшееся лицо отца. Её уход изменил его. Сделал другим человеком, у которого внутри что-то выгорело. Если уйдет Алена, от меня тоже останется всего лишь пустыня.

Я не хотел видеть мать. Но понимал, что это необходимо. В то, что она причастна к пропаже отца, не верил. Да, они могли поссориться из-за меня, но мама была не настолько глупой. Однако она могла что-то знать, заметить. Поэтому разговора не избежать, если, конечно, она пожелает со мной разговаривать.

Я уже собирался предложить Алене поехать со мной, когда нас позвали к Ассии. И все перевернулось с ног на голову. В последний раз беспросветная ярость ослепила меня накануне мятежа, когда казнили Эбериса. Я никак не мог понять, почему отец так поступает. Да, отец Эбериса оступился, но сам-то он был ни при чем. А казнили всех без разбора. Вот и после заявления Норы меня душила такая же ярость. В первую минуту я не поверил в то, что слышал. Затем пришло понимание, что она не шутит. А когда разглядел голубоватые искры в её магии, и вовсе чуть с ума не сошел. Если бы не Алена, я разгромил бы малый зал до основания. А что бы я делал, если бы Алена поверила Норе? Ей уже приходилось переживать измену любимого человека. Справилась бы она на этот раз? Стала бы меня слушать? Только я никогда не сомневался в Алене. И сейчас она поверила мне, а не тем, кто пытался разорвать меня на части.

Приступ гнева прошел, осталось только мерзкое послевкусие. До того мерзкое, что хотелось выпить до дна бутылку, принесенную Леонсом. Только ледяные маги не дружат с алкоголем, поэтому не стоило. Лучше довести начатое до конца — съездить к матери.

Впрочем, дойти до дверей мы не успели, потому что на пороге появилась заплаканная Ассия.

— Я разрываю помолвку с Дженьером, — заявила сестра.

— Что ж, хорошее решение, — сначала ответил, потому подумал. Алена взглянула на меня с укором, обняла Ассию за плечи и усадила на диван. Что за день такой?

— Что произошло? — мягко спрашивала супруга.

— Он присоединился к Норе и требует расторжения вашего брака. Говорит, что за любой проступок нужно отвечать по закону.

— Похоже, я плохо ему объяснила, что законы вашего мира на нас не распространяются, — фыркнула Алена. А Ассия всхлипнула и подняла на меня полные слез глаза.

— Что? — вздохнул я, уже чувствуя подвох, и в следующую секунду Ассия кинулась мне на шею и разревелась, как в детстве, когда упустила в лунку на реке колечко. Я растерянно погладил её по голове. Понятия не имею, как успокаивать девушек.

— Чего ты? — спросил осторожно.

— Прости меня, — едва разобрал сквозь рыдания. — Вин, прости меня, пожалуйста.