Вкус вишнёвой лжи (СИ) - Angel-of-Death - Страница 61

Но сегодня 29 августа, так что нужно собраться с силами и отправиться в магазин за покупками. И, кстати, работу по дому никто не отменял. А ведь первого сентября ещё и линейка, на которой мы будем выступать. Одиннадцатый класс всегда отводит первоклашек в их личный ад, в котором им предстоит гореть следующие четыре года, а потом ещё несколько лет до самого выпуска. Хорошо, что у нас три параллельных потока, и мне удалось отмазаться от глупых репетиций и заучивания слов. Мне некогда заниматься подобной ерундой.

А вот Элли будет петь. Она рассказала об этом ещё до того, как я познакомилась со Стасом и Костей. Типа, Анна Геннадиевна (наша классуха) попросила её исполнить какую-нибудь песню про первое сентября.

Макеева хорошо поёт. А ещё играет на скрипке и немного на пианино.

У меня же нет никаких талантов, кроме того, чтобы в свои семнадцать горбатиться на трёх работах, чтобы оплатить лечение бабули.

У неё пенсия — четырнадцать тысяч. Из них примерно пять каждый месяц уходит на таблетки. Три-четыре — на коммуналку. Остальное на еду, сотовый, интернет. Плюс периодически нужно вызывать врача, чтобы проверять состояние бабушки, и возить её на различные процедуры. В последний месяц ей стало хуже, и ко всем проблемам добавились таблетки, стоимостью примерно тысяча рублей. Две штуки. Врач прописал минимум четыре в неделю.

Отец помогает, но толку от его денег — ноль. Я понимаю, у него своя семья, да и Марина сосёт бабло как пылесос, но всё равно хоть какая-то помощь. Лишними пять тысяч никогда не бывают. Плюс мои подработки. Платят мало, да и не всегда столько, сколько обещают. Максимум, что я зарабатывала в месяц — тридцать тысяч. Минимум — семь.

Кстати, вернёмся к талантам Элли. Ещё один из них: заставлять людей делать то, что она хочет. Например, сейчас. Понятия не имею, каким образом Макеева увязалась вместе со мной в магазин, чтобы закупиться хламом для школы.

— Представляешь, — причитает Элли, возмущённо размахивая рукой. — Артём звал меня в Питер. Но я не могла поехать туда, ведь у Стасика день рождения!

Она хватает первую попавшуюся тетрадь и бросает в корзину, следом отправляются набор ручек и какой-то блокнот. В отличие от подруги, я тщательно изучаю цены, прежде чем решить что-нибудь купить.

— И Тёма обиделся! Говорит, что я в последнее время уделяю ему мало внимания, — хватает с полки пенал и отправляет вслед за блокнотом. — Но как я могу видеться с Тёмой, когда Стас такое пережил?! Это похищение… Такой стресс! Вдруг с ним опять что-нибудь случится, а меня не будет рядом?

Так, два карандаша. Самая дешёвая ручка. Ладно, возьму две. Пусть будет запасная. Так… Купить тетради или же общий блок? В принципе, можно просто листы, у меня с прошлого года остался старый.

— И всю ночь я переписывалась с Тёмой, пыталась убедить его, что у меня просто такой период. Школа послезавтра, я репетирую, у меня выступление! — её голос поднимается до писка, и Элли замолкает.

Берёт ещё парочку толстых тетрадей и небрежно бросает в корзину.

— Поэтому я к тебе не подошла, — уже спокойнее говорит подруга. — Сначала ссорилась с Тёмой, потом Стас от меня не отходил…

От имени Скворецкого что-то внутри начинает неприятно шевелиться, а потом я вспоминаю поцелуй с Костей, и весь мир в очередной раз становится невыносимо тошным. Нет, не потому что Назаров отвратительно целуется, я, признаться, была так пьяна, что практически не помню этот момент. Просто… Как-то неприятно на душе. Словно я изменила своему парню с другим. Хотя и парня-то у меня нет, да и изменять некому.

— Ирочка, прости, — в очередной раз извиняется Элли, видимо, заметив, что я не особо горю желанием разговаривать.

— Проехали, — вздыхаю.

Решаю взять листы для общего блока и несколько тонких тетрадей: в линейку и в клетку. На первое время хватит. Остался дневник и… Да и, в принципе, всё. Учебники выдадут в школе, а остальное у меня осталось с прошлого года.

— Нет, правда. Я хотела подойти к тебе позже, но ты уже сбежала. Что случилось-то, кстати? Я думала, ты останешься до конца.

Ты случилась. И Стас. И Костя.

Не надо было мне вообще влезать в вашу компанию.

— Ничего. Просто устала. Я, между прочим, после работы приехала к вам, — отмахиваюсь я, останавливаясь возле стеллажей с дневниками.

— А, — делает вид, что понимает.

Итак, ситуация: Артём звал Элли вместе с собой в Питер, но она отказалась, потому что не могла пропустить день рождения Стаса. В итоге Тёма устроил скандал, ведь Макеева в последнее время избегает его, и подруга весь вечер ругалась со своим парнем (одним из) по сообщениям. И почему мысли об этом доставляют мне удовольствие?

Я выбираю не самый дорогой, но и не самый отвратительный дневник. На обложке изображены кеды, розовые очки и фотоаппарат. Как-то ванильно, но, собственно, почему бы и нет?

— И чего Тёма так взъелся? — Элли возвращается к изначальной теме, и я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Ты запарила, выбери уже кого-нибудь одного и успокойся, — получается немного резко, но выслушивать про треугольник подруги у меня сейчас действительно нет настроения.

Блондинка ошарашенно замолкает, морщится, будто учуяв нечто неприятное, поджимает и без того тонкие губы. Больше про своих парней не заговаривает. Зато через минуту начинает балаболить про школу, экзамены и выпускной. В общем, домой я возвращаюсь с небольшим пакетиком канцелярии и выжатым до капли мозгом.

Но на этом сюрпризы не заканчиваются. Вскоре, раздаётся дверной звонок, а на пороге во всей красе предстаёт Костя Назаров со свежим налившимся синяком. И когда успел?

— Извини за вчерашнее, — с ходу говорит парень, виновато топчась на пороге. — Я набухался и вёл себя как дебил.

Хочется сказать: «почему как?», но вместо этого я пожимаю плечом. Одна только мысль о том, что мы вчера поцеловались, добавляет в общение неловкость.

— И ты прости. Не хотела тебя бить. Само как-то получилось. Просто не ожидала и…

Держу дверь чуть приоткрытой: не хочу, чтобы Костя заходил в квартиру и снова что-нибудь чинил. Вообще нет желания ни с кем видеться и разговаривать, мне нужно время, чтобы подумать, побыть в одиночестве и набраться сил. Да и, кажется, парень не собирается надолго задерживаться.

— Так че? Мир? — протягивает кулак.

Константин Назаров по-братски предлагает мне помириться? Что-то новенькое. Но всё-таки воротить нос глупо: мы были пьяны, и наговорить могли что угодно. Я это прекрасно понимаю, потому что ещё пара бокалов, и я бы точно раскрыла тайну Элли, а там и до Стаса с Назаровым недалеко. Нельзя мне пить.

— Мир.

Стукаюсь с ним кулаками.

— Ну, я пошёл, — улыбается Костя. — Увидимся потом?

— Ага, — соглашаюсь, чтобы отвязаться от незваного гостя. — Увидимся.

Он кивает и уходит, а я снова остаюсь среди своих мыслей до тех пор, пока телефон не оживает, настойчиво начиная показывать имя Стаса. А вот теперь у меня действительно начинается паника! Зачем он звонит? Какого чёрта? Этот мир совсем перевернулся что ли?

— Алло.

Голос не дрожит, и это уже хорошо.

— Привет, Ир. Слушай, хотел извиниться, что вчера так получилось…

— Ой, да забей, — перебиваю его я. — Всё нормально, правда.

Парень молчит, и мне становится неловко.

— Всё хорошо, Стас, не переживай, — повторяю я. — Я просто устала, так что решила по-тихому уйти. Извини, если что. Всё-таки твой праздник…

— Да, нет-нет, — смеётся. — Просто неудобно получилось. Меня гости разрывали. Там половина народа вообще левые пришли. Видимо, знакомые позвали. Ничего не успевал…

«Зато с Элли успел потанцевать».

В мыслях проскальзывает обида и ревность, но я одёргиваю себя. Боже, Ира! Он же не твой парень. Что ты ведёшь себя как маленькая?

— Я же говорю, всё хорошо.

Устало разваливаюсь на кровати, смотря в потолок. Говорить-то по сути нечего, поэтому молчу. Сердце медленно, но громко бухает в груди, голова идёт кругом. Хочется что-нибудь ляпнуть, чтобы разрядить обстановку, но язык отнимается.