МежМировая няня, или Алмазный король и я - Чернованова Валерия М. - Страница 28

От такого я на миг даже дара речи лишилась.

— Ну, знаете ли! — выпалила, подскакивая с кресла. — С самого начала вы только и делаете, что намекаете на мое непристойное поведение. А что касается моего уединения с мируаром Шерро… так вы тоже оставались с ним один на один в столовой!

На пару секунд он даже подвис: видимо, переваривал услышанное. А потом прорычал:

— На что это вы намекаете?!

— Ни на что! — фыркнула я. — В отличие от вас я ни на что не намекаю, а всегда говорю прямо!

Не дожидаясь ответа, рванулась было к двери, но меня перехватили за локоть.

Демаре дернул меня на себя так резко, что порывом ветра приоткрыло обложечку с торсом. Ветер пришелся очень кстати, потому что внушительная грудь Селани (а временно моя) коснулась его мируарства, и меня окатило жаром. Таким неправильным жаром, от которого волоски на коже встают дыбом и перехватывает дыхание. Особенно когда его взгляд скользнул по моим губам: горячо и жадно.

Прежде чем я успела затолкать эту мысль куда подальше, на меня обрушился поцелуй. Обрушился буквально, потому что его губы отпечатались на моих. Резко и яростно, как ураганный ветер, врывающийся в окно и сметающий все на своем пути. Пальцы вплелись в мои волосы, пленили еще сильнее, и я задохнулась от странного, пугающего и дикого чувства.

Пугающего — потому что прокатившаяся по телу волна заставила меня вытянуться в его руках струной, и сильная рука, скользнувшая по спине, сейчас удерживала меня удивительно бережно.

Терпкий привкус сигар и не менее терпкий аромат вишневого дыма с какими-то древесными нотками.

Дыхание, которое ворвалось в меня, забирая мое взамен, и дрожь в кончиках напряженных пальцев.

Когда его будто невзначай коснулись моего затылка, чуть потянув назад волосы.

Меня никогда так не целовали: отчаянно-яростно, резко, без малейших сомнений.

Так глубоко, так желанно…

Так сладко.

Никогда…

Даже Миша.

Миша!

Я отпрянула, рванувшись из его рук, и чуть не шмякнулась в кресло. Удержал меня Демаре.

— Что вы тут устроили?! — выкрикнула, сжав руки в кулаки. — Очередную проверку, мируар Демаре?!

Глаза его потемнели так, словно вобрали всю тьму расплескавшейся за окном ночи.

Он подхватил со стола книги и протянул мне.

— Прошу прощения, — процедил сквозь зубы. — Этого больше не повторится.

Я выхватила романы у него из рук. Коснувшись горячих пальцев, вздрогнула от совершенно невинного прикосновения и вылетела за дверь. В себя пришла уже в спальне у распахнутого настежь окна. Губы горели, как от перебора со специями, вишневый аромат до сих пор окутывал меня мягким облаком. Ощущение тяжести пальцев, вплетавшихся в пряди, не покидало, я же…

Я же отчаянно, всем своим существом стремилась это забыть.

Ира Илларионова

В детстве у меня была одна палочка-выручалочка. Когда я чего-то очень сильно боялась (например, тараканов, пауков или темноты), заставляла себя находиться рядом с источником страха… ну, скажем, минут пятнадцать. Стояла и смотрела, как паук ползает по стене, или в закрытой комнате выключала оставленный мамой ночник и сидела, клацая зубами, готовая отбиваться от притаившегося под кроватью несуществующего бабая огромным плюшевым мишкой.

Мишка…

В общем, заснуть мне так и не удалось, потому что вместо нормальных мыслей о том, как выбраться в другой мир… тьфу ты, в свой мир конечно же, я думала о том, что делать со всем случившимся. В попытке отвлечься и хоть немного успокоиться решила почитать любовные романы.

Через час мне захотелось удавиться.

Еще через час — сигануть в окно прямо на розовый куст, или что там росло под окнами моего нового временного пристанища. Потому что слова отказывались складываться в предложения, зато образ Демаре представляла без малейших усилий: резкие, грубоватые черты (ничуть не красивые, вот правда!), обжигающий взгляд и губы — жесткие, сильные, подчиняющие одним прикосновением к моим.

С утра я опять напоминала пятноглаза, чем порадовала Жужжена: он явился прежде, чем я успела замаскировать темные круги. Глядя на меня сверху вниз, сообщил, что его мируарство отбыл на работу раньше положенного времени (слава всем местным богам!), что девочки еще спят и завтракать будут позже, так что я поем прямо в спальне. И мне лучше поторопиться с поездкой по магазинам, потому что горничная присмотрит за Кристин и Аделин только до обеда.

С этими словами мне вручили конверт с авансом и, показав пятую точку в форменных брюках, удалились в неопределенном направлении. Точнее, в определенном: контролировать все, что происходит в этом доме. А я потащилась в ванную, где минут десять изучала свое невыспавшееся отражение и пыталась понять, можно ли считать один поцелуй изменой.

Поправочка: можно ли считать один желанный поцелуй изменой.

Так, стоп, Ира.

Никаким желанным он не был. Не был — и точка!

С этой мыслью я на бегу затолкала в себя местный аналог круассана, выпила чашку вьярна и вылетела из дома на подъездную дорожку, где меня уже дожидался водитель. Гораздо более приятный, чем Луард, по крайней мере, дверь он мне открыл, широко улыбнувшись, как старой знакомой.

Почему-то я сочла это хорошей приметой: люди так мало значения придают улыбкам и добрым словам, хотя ими поддержать и приободрить порой очень просто. Вот и я садилась в машину с чувством, что все будет хорошо.

Будет, конечно, куда оно денется. Пусть первые два дня и вышли не очень. За это время я умудрилась попасть в другой мир, уволить Селани из театра, устроить ее же на работу няней, пообщаться с ней в мужском теле и поцеловаться с Алмазным королем… дважды. Впрочем, первый раз не считается, потому что тогда я ничего такого не чувствовала.

Так вот, вчера вечером я тоже ничего такого не чувствовала, и вообще все это не считается, потому что…

Потому что я так решила!

Район, где жил Демаре, отличался еще большей помпезностью, чем тот, где находился бывший дом Селани. Особняки здесь были более редкими и больше напоминали дворцы, а территории, к ним прилегающие, если и не могли посоперничать с парком в Петергофе, то были очень к тому близки. В общем, никто из местных обитателей ни в чем не нуждался, улицы блестели на солнце, будто вымытые с шампунем, травка на газонах сверкала, как после обработки фильтрами в фотошопе.

Долго ехать нам не пришлось: на сей раз мы свернули не к морю, а в центр, где уже открывались первые бутики. Глядя на выставленные в витринах платья, я чувствовала себя крайне нелепо, потому что даже не представляла, как буду все это носить. Ну не мое это. Вот совсем. Это же все равно что Дженнифер Энистон на вручение Оскара одеть в… свитерок и джинсы, а сверху набросить халатик воспитательницы из детского сада.

Водитель притормозил перед первым открывшимся магазином и уже собирался выйти из машины, когда я покачала головой.

— Простите, вы не сказали, как вас зовут.

— Симран, мирэль Тонэ. Я думал, вы помните.

Так, понятно. Селани с ним уже ездила.

Вот где, спрашивается, была моя голова, когда я вчера с ним… с ней общалась?! Надо было подробно обо всем расспросить! Вот только сначала я слегка обалдела от ее заявления, а потом явилось его мируарство и…

— Симран, здесь есть магазины попроще? Мне не хочется спустить весь аванс в первый же день.

Водитель приподнял брови.

— Есть, но… вы всегда одевались так… Словом, как здесь.

Не я. Селани.

Но это к делу не относится.

— Мне хочется перемен, — со вздохом призналась я.

Водитель нахмурился, но снова завел машину своим магическим камушком, и мы поехали дальше. Долго петляли по узеньким улочкам, часть из которых и вовсе была пешеходными, поэтому приходилось очень медленно ехать за кем-то, спешащим по делам на своих двоих. В итоге остановились перед магазином попроще, в витрине которого пожилая женщина переодевала манекен.