Смертник на бронетянке 2 (СИ) - Кириллов Сергей "NonSemper" - Страница 16

Пока я размышлял, Машка откинула одеяльце и ловко скользнула под него, закрывшись по голову и глядя на меня. Прямо маленькая девочка в ожидании сказки, но, похоже, именно такой она сейчас и хотела казаться. Мимолетно проскользнула мысль, что настолько близких отношений, как у меня с сеструхой, у Маши и не было после смерти отца, а Оксану вряд ли назовешь любящей матерью. Хоть и лишь первое впечатление, но на прожженую бизнесвумен она походила куда больше, чем на домохозяйку.

Не будучи сторонником всяких разделений внутри пар на отношения «папочка-дочка» или «сынок-мамочка», я, однако, почувствовал почти что инстинктивное желание позаботиться.

— Удивлен? — стараясь улыбаться, спросила Маша, но было заметно, как она нервничала.

— Чему же? Под одеялом классно же.

— Это да… Но не слишком-то по взрослому, — после короткой паузы, произнесла Маша. — Как и мое поведение сегодня.

— Ни к чему вспоминать, тебе и так из-за этого не спится, — сразу же вставил я фразу, и уголки губ девушки поднялись чуть выше.

— Да… Но все равно. Тебе ведь Грета рассказывала, что я почти каждый вечер уходила после занятий? — поинтересовалась Маша шепотом, и я кивнул. — Все думали, что я вся из себя важная особа, шастаю по ресторанам или гуляю где, — смотря вдаль, девушка хихикнула.

— А что же на самом деле?

— Я снимала маленькую комнатушку, ставила старенький проигрыватель, где включала мультики про «Винни-Пуха», закутывалась под одеялко и смотрела… — привстав, воодушевленно рассказывала Маша. — Иногда делала себе парочку бутербродов с маслом и медом, а уж если на улице был дождь, то вообще кайф! Там хлещет, капли стучат, а я в тепле, смотрю добрый мультик и ем сладкое, — зажмурившись от приятных воспоминаний, Машка стала бить ножками по матрацу, но вскоре открыла глаза. — Кажется, что все-превсе будет хорошо, так уютненько и спокойненько… Глупости, да?

Какая она милая, оказывается. Я представил описанную картинку и невольно улыбнулся.

— Нет, почему же вдруг глупости? Я бы тоже был не прочь вот так поваляться в дождь. Лишь иногда, правда, тренироваться еще надо, а то бутерброды не в прок пойдут, хе-хе.

— Хочешь сказать, что я, кхм, тяжелая? — шумно выдохнув через ноздри, спросила Машка с замиранием сердца.

— Нет-нет, у тебя все отложилось как раз туда, куда надо! — поспешил я исправить практически фатальную ошибку. Или сделал еще большую…

— Все-таки отложилось… — с безжизненным выражением на лице Маша пощупала свой животик под одеялом, но вряд ли что-то нашла, большая грудь была куда более явным доказательством.

— Жир у всех есть… Отложилось куда надо, говорю же.

— То есть, ты все-таки пялился, — сокрушенно сказала Маша. Час от часу не легче!

— Ну как бы не только…Или ты забыла, как я…

— Нет! Отлично помню, очень живенько! Ой! — покраснев, Маша скрылась под одеялом по лоб, и мне пришлось сдвинуть краешек, чтобы хоть глаза увидеть.

— Рад увидеть тебя с такой стороны, — переменил я тему, и теперь из-под одеяла показался нос. — Мне и рассказывать-то нечего, сидел, что сыч, в четырех стенах без права общего обучения…

— М-м, так уж и не о чем? А тренировки в школе Земли? Я ведь там не бывала! — задорно сказала Машка, и я, получив тему, принялся рассказывать о первых деньках в школе, столь ярких после серых будней, что я их помнил, как сейчас. Буквально через несколько минут к моему голосу присоединилось тихое посапывание: посмотрев на безмятежно спящую девушку, я еле слышно поднялся, поправил одеяло и тихонько вышел из комнаты. Может, я и зря волновался… Машка очень нежная вроде как, в бою такого не увидишь.

Но теперь уже и мне точно было пора на боковую. Воспоминания о странном сне вернулись, сбив меня с умиротворенного настроя, и, сколько бы мне ни хотелось себя уболтать, внушая, что это была лишь дурацкая фантазия, вызванная заполненным вредными сластями пузом, убеждение не работало. Слишком уж часто мои сны оказываются приближены к реальности, прямо бедствие какое-то.

Везде уже погасили свет, так что я был единственным неспящим, шуршащим в ночи, словно призрак. Или фантом, но об этих тварях лучше лишний раз и не вспоминать, в печенках уже сидят. Тихонько прокрался до своей двери… Скользнув внутрь и закрыв ее за собой, я плюхнулся на постель, оказавшуюся куда более тесной, чем я представлял. Оранжевые глаза Эльки тускло светились в полумраке, а ее ножка коснулась моей кожи на здоровой руке.

— Я уже начинала думать, что комнату перепутала.

— А я до сих пор так думаю, — парировал я, но девушка тихо усмехнулась. — Тебе лучше?

— Да… Фантом оказался слабым, — подняв руку вверх, Элька продемонстрировала обновку, с щелчком выдвинув лезвие. — Можно я кое-что проверю?

— М-м? Что же? Не ножик, надеюсь?

— Хех, нет, конечно. Твои слова… — поднявшись, Элька щелкнула хвостом на выключателе ночника, и комната осветилась желтоватым тусклым светом. Одеяло соскользнуло с фигуры девушки, открывая вид на ее обнаженное тело: соблазнительная грудь, вздымающаяся от частого, взволнованного дыхания, округлые бедра, стройные ножки, талия… Если не смотреть на импланты, фигурка была почти идеальна, или же просто слишком подходит моим предпочтениям, будто та самая пресловутая вторая половинка, которую все ищут.

Плавно пританцовывая, повернувшись боком, а потом и спиной, Элька эротично выгнулась, а затем глянула через плечо, оценивающе скользнув взглядом теперь уже по моей фигуре.

— Ты настолько рад меня видеть… Я и впрямь желанна, — не скрывая радости, проворковала девушка.

— Еще бы я стал врать…

— Милый… Что ж, я виновата в твоем возбуждении, поэтому постараюсь все исправить в лучшем виде, — встав на четвереньки, Элька зубами стащила с меня трусы.

Лечь пришлось попозже.

Браслет натужно вибрировал, даже миостимуляция подключилась и начала неприятно сокращать мышцы слабыми ударами тока, отчего я, наконец, проснулся. Продрав глаза, обалдело уставился на незнакомый потолок, пытаясь стрясти в кучу обрывки недавних событий. Ах, да… Я в усадьбе Волковых. Впервые за много дней мне не приснился кошмар, так что небывалое чувство бодрости, несмотря на то, что поспать удалось часов пять от силы, казалось чем-то новым. И восхитительным.

Повернув голову в сторону и не увидев Эльку, я перестал улыбаться. Ворох мыслей налетел в не до конца проснувшийся мозг, но вовремя увиденная свернутая бумажка, воткнутая под ремешок браслета, помогла успокоиться. Развернув лоскуточек, я увидел кривенький почерк оранжевоглазки: «Ушла к себе. Люб…». Последние буквы Элька передумала писать, судя по всему, потом и вовсе зачеркнула, и в итоге на месте них оказалось сердечко. Да уж, забавно. Свернув записку, я разлегся на кровати, попутно начав разматывать бинт.

Конечно, конспирация была излишней, вряд ли Маша не понимала. Я жил один с молоденькой девушкой, все могло быть между нами, но накануне свадьбы это казалось слишком, хм, неправильным. Старые фильмы о чувствах муссировали моногамию, которая в современных реалиях изжила себя, по крайней мере, пока соотношение не выровняется, но не факт, что девушки, которые нравятся мне, будут в итоге души не чаять друг в друге.

В любом случае, укол совести был слишком мимолетным, больше вызванным сменой обстановки, нежели реальными переживаниями, ведь совсем недавно я надеялся хоть на одну, а тут такая прелесть, прямо цветник… Да и, если ориентироваться на характер Маши, многое я не стал бы ей даже предлагать попробовать, тогда как Элька была настолько открыта к экспериментам, что диву даешься.

Что ж, на этом с утренними философствованиями, подгоняемыми прокрастинацией, покончено: я уселся на край кровати, небрежно скомкав бинты и прочую заживляющую мишуру в комок. Шрамы остались, как это всегда бывает при небрежном быстром заживлении, но меня волновало другое. Рука уже не болела, но пока что полная подвижность не восстановилась, так что в бою хотя бы сегодня на нее стоит рассчитывать лишь в качестве защиты. Хреновенько, не сравнить с «Единением» Мику, после которого раскуроченная грудная клетка за пару минут зажила. Сколького бы японочка еще смогла добиться, если бы осталась…