Секс без правил - Орлова Тальяна - Страница 9

– Да не так все! – закричала я, хотя он голоса пока не повысил. – Не пугайте, и я все объясню! Да там и объяснять-то толком нечего! Я его вчера впервые увидела! И он попросил… маме вашей позвонить, для алиби!

– Так, а зачем ты пугаешься? Я же просто спрашиваю.

И сделал еще один шаг ко мне. А я, понятное дело, сделала еще один шаг от него. Но тараторила быстро:

– Девушкой я его представилась. По телефону! И это все!

– А. Ну тогда и ничего страшного не произошло. Никита говорил, что брат вчера забегал. Зачем так нервничать, как будто не только что-то жуткое задумала, но и реализовала?

Он снова попытался сократить расстояние, хотя вроде бы и не атаковал агрессивно – руки в карманах, лицо расслабленное. Но я по инерции отступала, и так все хорошо слышно, зачем нам ближе-то стоять? Натолкнулась спиной на высокий столик. И, еще до того, как успела сообразить, обмерла. Сердце ухнуло вниз за секунду до грохота. Я даже не обернулась, дала себе несколько секунд полной фрустрации. Да и по звуку ясно – столик качался, качался, ваза летела, летела, да и разбилась.

Александр Дмитриевич склонил голову набок, так и не вынимая рук из карманов, но почему-то улыбнулся. Эта улыбка оказалась пострашнее, чем предыдущий звук.

– Опа, – сказал очень мягко. – Семьсот тысяч.

Сердце так и не собиралось запускаться снова, в ушах зашумело, потому я даже удивилась, что смогла говорить:

– Ничего подобного. Это не моя вина. Если бы вы не спровоцировали, то ничего бы не разбилось.

Его улыбка стала чуть шире:

– Справедливо. Делим вину на всех участников. С тебя триста пятьдесят тысяч. Пункт договора о материальной ответственности.

У меня кровь от мозга вообще отлила. Голова закружилась. Я успевала только обрывки мыслей улавливать – буду работать бесплатно, пока долг не покрою? Или сейчас возмущаться о несправедливости? Или просто молча уйти – пусть в суд подает. И вот уже по решению суда и буду беспокоиться. Или… Ни одна мысль не оформлялась полностью, они просто мельтешили, кружа голову еще сильнее.

Потому я и не сразу расслышала тихий голос:

– Карина, только в обморок не грохнись, прошу. Жаль, что Вероника с Тимуром ушли, так бы на четверых раскидали.

Я уставилась на него – шутит, что ли? С другой стороны, а ему-то почему бы не пошутить? Но я по-прежнему молчала. И теперь, когда он сделал шаг ко мне, уже не отступала – ноги ватные стали, спасибо столику – покачнулся, но устоял, теперь меня немного поддерживал.

– Или мы можем решить вопрос иначе, – как-то слишком легко предложил босс. Если уж начистоту, то злости в его лице или тоне я вообще не улавливала. – Ты выполняешь две мои просьбы, убираешь этот мусор, и больше ничего не должна.

Чувствовала, что пожалею об этом вопросе, но не смогла его не задать:

– Какие просьбы?

– Первая – ты мне подробно рассказываешь обо всех отношениях с моим братом.

– И все? – удивилась я. Какая-то совсем мелочь. – Я почти все уже рассказала! Прискакал, заставил, ускакал. Ну, могу и весь разговор с мамой воспроизвести, если понадобится. И даже письменно всю историю изложить.

Он кивнул.

– Не надо, я понял. И вторая – мы вносим в твой трудовой договор правки. Например, изменяем пункт о материальной ответственности. Ты не будешь должна компенсацию, если речь будет идти о случайной, а не намеренной порче имущества. Сейчас я подумал, что так будет справедливее.

У меня челюсть упала. Вот так – натурально, некрасиво, но неизбежно. Хорошо, что я вопрос уже заранее придумала:

– И все?!

– Нет, конечно. Мы меняем этот пункт и твой график. Выходными станут понедельник и четверг. Теперь все. Можешь выдохнуть.

Происходящее было каким-то сумасшествием. Я тут вазу за семьсот штук разбила, а он… меняет договор в мою пользу? Но постепенно дошло:

– Подождите, то есть я буду работать в выходные?

– Именно, – ответил, а в глазах я видела иронию. – Чем быстрее мы его подпишем, тем меньше времени ты будешь мне должна приличную сумму.

Я закусила губу и отвела взгляд. Жаль, что соображала до сих пор с трудом, но понятным становилось многое. Нет наказания, нет долга, договор меняется в мою пользу. И малюсенькая деталька – он зачем-то хочет, чтобы я приходила в те дни, когда он дома. Зачем?

– И уволиться я могу в любой момент? – уточнила. – Даже в ближайшую субботу, но уже без долга?

– Конечно. Все остальные пункты не меняем.

Хм. Хм-м-м, я бы сказала.

– Идем в кабинет? Там болванка старого осталась, все сделаем сразу, – он направился к лестнице.

Я шла за ним, но соображала теперь немного быстрее:

– Вы ведь понимаете, что я сейчас его подпишу и сразу уволюсь? Но притом вам ровным счетом ничего не буду должна?

Александр Дмитриевич ответил, не оборачиваясь:

– Я произвожу впечатление человека, который что-то может не учесть?

– О нет, не производите! Это и напрягает. Думаю, что же не учла тогда я? Вы могли бы обязать меня долгом, но неожиданно сами же предлагаете вариант просто уйти. Сейчас внимательно прочитаю, подпишу и уволюсь. В чем же подвох?

Он открыл дверь кабинета и другой рукой подтолкнул меня внутрь, чтобы прошла первая.

– Подвох в том, что ты не уволишься.

– Почему же? Нет, зарплата здесь отличная, но я не так сильно связана, как Тимур, например. Вы снова о приоритетах?

Александр Дмитриевич на меня не смотрел. Он уже занял кресло перед компьютером и щелкал мышкой в поисках нужного файла. Я остановилась у окна, но внимательно глядела на его профиль, чтобы не пропустить ни одного слова:

– Нет, Карина. Приоритеты важны, но в данном случае роль сыграет любопытство. Тебе интересно, почему я так поступил – ты не уволишься, пока не ответишь себе на этот вопрос. Если бы я собирался тебя изнасиловать и убить – да боже мой, оглянись вокруг, я бы уже это сделал. Откопал бы и еще раз сделал, если бы только это было целью. Значит, ответ в другом. Тебя сожрет любопытство, почему я так поступаю. И по этой причине сразу ты не уволишься.

– Ого, – я пыталась говорить возмущенно, хотя в какой-то степени он был прав. – Так может, просто откроете эту тайну?

– Зачем? Прекратить игру до ее начала?

– Игру?

– Я исправил, перевожу на принтер. Возьми и прочитай.

Техника на тумбе зашумела, выводя распечатанные листы. Я подхватила и пробежала глазами по строчкам. Никакого обмана не обнаружила. Он исправил пункт о графике работы и материальной ответственности – теперь на мне повиснет долг только при умышленном причинения вреда. А доказательство умышленности ложится на работодателя. То есть я тут или в истерике на глазах у свидетелей крушить что-то начну, или камеры заснимут, как я с хитрой рожей ножницами простыни полосую, но никакие случайности к финансовым обязательствам меня не приведут. Пожала плечами и подписала. Сказала притом тихо – больше для самой себя:

– До субботы еще есть время подумать. А пока, – я выпрямилась и передала бумаги начальнику, – пойду уберу осколки и домой.

Он подписал не глядя. Смотрел почему-то на мое лицо.

– Я сегодня без ужина остался. Может, перекусим где-нибудь вместе?

А вот это уже совсем странно. Я уже успокоилась, стала самой собой. Потому шагнула к столу и немного наклонилась – даже взгляд прямой выдержала:

– Нет, благодарю. Александр Дмитриевич, я бы сразу на берегу хотела уточнить пару моментов – исключительно для того, чтобы между нами не возникло недопонимания. Я замужем. А это означает, что я не буду ужинать с другими мужчинами. Я вообще ничего такого двусмысленного с другими мужчинами делать не буду.

– У замужних с аппетитом беда? – он немного приподнял бровь и улыбался лукаво. – Или замужние вообще жить перестают? Еще скажи, что у замужних не бывает любовников – я даже в беду с аппетитом быстрее поверю.

Я опешила от резкой смены темы:

– Любовников? Это вы сейчас о чем?