Лицом на ветер (СИ) - Турлякова Александра Николаевна - Страница 30

Варварки. Они всегда казались какими-то необычными, отличались светлой кожей, светлыми волосами, светлыми глазами. У него, кстати, никогда не было свенок, как-то не приходило даже в голову переспать с одной из них, они казались ему холодными и чужими. Дикими, что ли. А эту купил…

Крикс привёл её в крепость, когда у Марка было ночное дежурство, только-только на рассвете ворота открыли. Он предлагал её центурионам, хвастался, что она ещё девушка, но цена была высокой, и никто не решался. Все только рассматривали, пытались трогать, но не брали. Конечно, во время рейдов девушку из свенок можно было найти в любом посёлке, а тут её предлагали за деньги, и недёшево.

А он смотрел на неё, видел, как она боится всего и еле дышит от ужаса, но глаз не прячет, она на всех вокруг смотрела прямо и без слов сопротивлялась, когда кто-то из парней в форме пытался лапать её. А потом Крикс собрался отвести её в город, попробовать продать там. Она могла попасть в какой-нибудь местный притон или к сутенёру-одиночке, и вот тогда Марк решился купить её.

Она понравилась ему, молоденькая свенка с огромными испуганными глазами, и притом упрямая и своевольная. Надо было видеть, как упорно отбивалась она от рук центурионов, что пытались пощупать её грудь, потрогать сзади, теребили её светлую косу, удивляясь её необычному цвету.

Свенка долго не могла назвать своё имя, забилась в угол, прячась от него. Он дал ей два дня немного обвыкнуться к окружению, а потом взял её против воли. Он догадывался, что она будет сопротивляться, он хорошо помнил, как вела она себя в то утро, когда ещё не имела хозяина из римлян.

Он насиловал её, он бил её, он душил её, он довёл её до самоубийства, и, наверное, что-то сломалось в ней тогда, потому что она стала бояться его, стала прятать глаза, боялась смотреть в лицо, боялась спорить, чаще молчала. Но это был мутный омут… Настоящей себя она показала позже. Он хорошо помнил её взгляд, когда она заявила, что убьёт его, помнил её мстительность в глазах, когда она споила ему маковый дурман. Что это было? Собиралась ли она на самом деле убить его или только играла с ним, запугивая? Он этого не знал. Потому что она осталась с ним, и сейчас проявляла заботливость и внимание. Она добрая, не смотря на свой страх и ненависть к нему.

И впервые поняв это, он почувствовал, как в душе зародилось уважение к ней. Она — свенка, германка, дикарка, но он стал меньше и меньше вспоминать об этом, когда глядел на неё.

Если бы не её страх, посеянный в душе римскими легионерами, она показала бы свой характер давно, она бы удивила его ещё много месяцев назад. Она и так всё время пыталась проявлять самостоятельность, сама зарабатывала деньги, пыталась сбежать, повесилась, старалась отстоять своего ребёнка, даже ударила его однажды, поцарапав лицо. А уж в моменты близости она вообще была непредсказуемой. Она то отбивалась и сопротивлялась, что приходилось применять силу, чтобы сломить её, то наоборот, сама позволяла себе делать ему приятно. Ладно, теперь он знал причину, почему она не давала целовать себя, почему не шла навстречу и не отдавалась ему сама. Но её постоянное упрямство, проявление характера, самостоятельности даже в мелочах, заставляло смотреть на неё другими глазами, не так, как на любого другого раба смотрел он раньше.

Свенка удивляла его, нередко даже бесила. Он ведь видел, знал, чувствовал, что и она сама получает удовольствие от близости с ним, но она никогда не признает это сама. Хотя сейчас уже многому научилась, стала смелее, умеет теперь и сама доставлять удовольствие мужчине…

Кто же она? Свенка Рианн… Девочка с печальными глазами… Выросшая без матери, не испытавшая любви… Пережившая насилие от мужчин в форме… Несправедливо проданная своим соплеменником…

Марк прикрыл глаза и отвернулся к стене лицом. Сможет ли он когда-нибудь разгадать её? Она — варварка, не умеющая читать и писать, мудрёная загадка, непредсказуемая, непонятая. Он вздохнул и снова повернулся к свенке, посмотрел на неё.

Всё у него с ней как-то не так складывалось. С самого начала не так. Он знал, что она варварка, поэтому и думать не думал, что она может что-то чувствовать по-своему, что-то понимать по-другому, чего-то хотеть или не хотеть. Он пытался сломать её, подстроить её под себя. И ещё и удивлялся, что она сопротивляется, что пытается делать хоть что-то по-своему. Иногда это даже злило, раздражало его.

А она просто другая, и не только потому, что свенка.

Рианн управилась с одной туникой и решила сделать перерыв, перестирала бинты, стиснув зубы от отвращения, собралась и ушла на рынок. Марк остался один. Полежал и попытался сесть. Вариний сказал, надо вставать, но пробовать при рабыне не хотелось. Не знал, хватит ли на это сил, а быть слабым при ней не хотелось, и так достаточно показал ей себя, то расплакался от отчаяния, да и ей пришлось укладывать его в постель, как ребёнка беспомощного. Хватит!

Боль была адская, она разливалась от живота по всему телу, аж в глазах запрыгали светящиеся точки, и испарина в один миг выступила на лбу. Но, стиснув зубы, пересилив себя, он сумел сесть, отдохнул, переводя дыхание, и спустил ноги. Они уже слушались его, правда, каждое их движение рождало боль, новую острую боль.

Холодный пол под ногами малость освежил. Ничего. Всё получится. Он сделал рывок, отталкиваясь руками, и сумел подняться со второй попытки на подкашивающиеся ноги. Постоял, держась предплечьем за живот, старался дышать через раз, ничего. Думал, будет хуже.

Сразу же подкатила тошнота и слабость. Что ж, он потерял много крови, да и не ел толком уже третьи сутки. Сердце набатом стучало в виски. Опираясь одной рукой о стену, а второй поддерживая пылающий живот, Марк сделал первый шаг, потом второй, кое-как добрался до двери, постоял, отдыхая, приводил дыхание в порядок, пошёл обратно. С каким облегчением он вернулся на ложе, сел, передохнул, потом лёг, кое-как набросил одеяло, прикрывая наготу, и уставился в потолок. Горячее дыхание обжигало сухие губы, и пальцы рук дрожали от пережитой боли.

Да, этот путь стоил ему огромных усилий, он весь взмок, его тошнило, кружилась голова, во рту и в горле пересохло. Но он справился. В следующий раз будет лучше, должно быть лучше, иначе и быть не может.

Он сумел повернуться на бок и обнял себя за плечи. Он усталости, от пережитой боли его тут же начало клонить в сон. Всё тело горело, опять начался жар.

Рианн вернулась с форума и застала хозяина спящим. Он лежал к ней спиной — лицом к стене, одеялами были закрыты только пояс и ноги. Спина, плечи и руки поблескивали от пота. У него что, снова начался жар? Недавно уходила, он лежал и наблюдал за ней, всё было нормально. Что случилось?

Рианн рассматривала его спину, лопатки, желобок позвоночника, шею, затылок. Он подставлял ей спину, он ей настолько доверяет? Она усмехнулась. Просто левый бок у него был почти целым, поэтому он и лежал на нём. Ну это, конечно, смело на его месте — уже пытаться спать на боку, это должно быть больно при его-то ранении, уж лучше на спине. Свенка подтянула одеяла и укрыла центуриона до подбородка. Спит, пусть спит.

До самой ночи Рианн просидела за работой. Римлянин по-прежнему спал, она его не будила. Перед сном проверила жаровни, попила холодного молока и решила помыться на кухне, да хоть обтереться тёплой водой.

Марк проснулся и лежал, глядя в потолок. Видимо, во сне он смог повернуться на спину. Рабыни не было за станком: уже поздно. Может быть, она уже легла? Лампа в комнате не горела, неяркий свет брезжил за шторой на кухне. Свенка, наверное, там, значит, не спит ещё.

Во рту пересохло, сильно хотелось пить. Позвать её или попытаться самому туда добраться? Что она там делает? А молоко у неё есть?

Стиснув зубы, он сумел подняться с ложа и медленно пошёл к кухне. Он оказался прав, на этот раз это было легче, хотя каждый шаг по-прежнему стоил ему больших усилий.

Он ожидал увидеть что угодно, что она ест, пьёт, спит на столе, что-нибудь шьёт, но только не это. Свенка же стояла к нему спиной абсолютно голая и вытиралась льняным полотенцем. От увиденного у центуриона отвисла челюсть. Он видел спину свенки, снующие руки, ягодицы, бёдра, голени… Когда она поднимала руку, видел часть её груди. Святой Юпитер…