Лицом на ветер (СИ) - Турлякова Александра Николаевна - Страница 13

— Ну что, отдохнула? — шепнул ей по-свенски, склоняясь над ней, на ладонях упёрся слева и справа от её лица. Рабыня глянула из-под ресниц и хмыкнула неопределённо. А он одно колено протолкнул ей между ног, потом второе. Она не сопротивлялась, она ещё не спит там? Сейчас я разбужу тебя…

Он медленно входил в неё, наслаждаясь каждым мгновением, заполнял её. Разве это может с чем-либо сравниться? Ощущение, что ты заполняешь женщину, чувствовать, как она охватывает тебя плотно? О, это несравнимое ни с чем ощущение… И если пережил его хоть раз, потом ищешь ещё и ещё, утоляя жажду…

Он не торопился, тяжело дышал всей грудью, наблюдая за лицом свенки. Она хрипло выдохнула и закусила губу, когда он овладел ею.

— Больно? — шепнул ей по-свенски. Она ответила, не открывая глаз:

— Да…

— Скоро пройдёт… Потерпи… Это было давно в последний раз… поэтому…

А сам снова вспомнил, в тот, в последний раз, ему пришлось связывать ей руки, чтобы добраться до неё, не то, что сейчас. Что это с ней? Почему она изменилась?

Он сделал первый пробный толчок, глубоко, как смог, и рабыня хрипло выдохнула, сжала мышцы, не пропуская его в себя. Ничего себе! А он и забыл, что она это умеет… Вот это пожатие, только вряд ли ты остановишь меня этим. Он толкнулся ещё и ещё, и она открылась, пропуская его. Теперь он входил легко и без усилий, чувствуя под собой податливое женское тело. Она стала более влажной, открытой. Она отдавалась ему, его напору, была доступной, и он брал, упиваясь силой, мощью, чувствуя себя господином.

Он сам задавал ритм, входил то глубоко с силой, то легко и мягко, словно пробуя, то останавливался и медленно шаг за шагом вдавливался в лоно свенки, впитывая всё, что чувствовал. Тогда девчонка вздрагивала как от боли и чуть двигала подбородком, закусывала губу, не выпуская стона. Может быть, ей и было больно в такие мгновения, ему сейчас было всё равно, он уже не думал об этом. Сейчас им двигала только похоть, желание получить как можно больше удовольствия за один раз.

До оргазма ещё было далеко, как он и предполагал, а центурион уже устало опустился на рабыню, уткнулся лицом в шею, чувствовал под собой её вздымающуюся грудь, твёрдые бугорки сосков. Шепнул:

— Сделай так ещё раз… сожми меня…

Рианн открыла глаза, повернув к нему лицо, встретилась с его взглядом в упор, вопросительно подняла брови. О чём он?

— Сделай… Тебе же не трудно, правда?

Она не понимала, о чём он просит, потом поняла. Вот оно что… А она-то думала, что он этого не чувствует, что все её попытки не пустить его, — в прошлые разы и сейчас, — проходят втуне. А он, оказывается, только получает от этого наслаждение… Вот гад…

Рианн начала с короткого лёгкого пожатия, как женщина жмёт руку мужчине, потом вдруг сразу сильно. У центуриона аж дыхание перехватило. Ого… Где же она научилась этому приёмчику, как опытная шлюха! А член его внутри неё задрожал от переживаемых ощущений. Да…

Он оттолкнулся, поднимаясь на колени, подтянул рабыню к себе за талию, и начал входить в неё так. Девчонка лежала теперь только на лопатках, откинула голову назад, снова закрыла глаза и закусила нижнюю губу.

Ну почему, почему ты не смотришь на меня? Я хочу видеть твои глаза, хочу входить в тебя и видеть твои глаза!

При каждом толчке груди её вздрагивали, вздымался живот, острая линия рёбер, какой беззащитной казалась между ними зона солнечного сплетения. Хотелось целовать её туда, подниматься вверх. Он стиснул ладонями полушария её грудей, чувствовал, как упираются бугорки сосков. Нет, тебе не всё равно, ты только стараешься всеми силами это показывать, держишь в себе всё, что чувствуешь. Но ничего, я доведу тебя до оргазма, и посмотрим, сможешь ли ты промолчать на этот раз…

Он взял её за локти и подтянул к себе, усаживая на бёдра к себе, даже не выходя из неё.

— Обними меня, — приказал, и рабыня подчинилась.

Кончики её пальцев упёрлись в лопатки. Вот так. Он и сам притиснул её к себе, подхватил под ягодицы, теперь он не только сам входил в неё, но и сам же задавал ритм её телом. Даже если бы она сейчас не захотела, он бы сам управлял ею.

Он чувствовал грудью её грудь, бёдрами её бёдра, её руки у себя на спине. Попытался поцеловать в губы, пока лицо её было рядом, но свенка опустила голову, прижавшись щекой к его ключице, закрылась растрепавшимися волосами. Не давала! Вот мерзавка! Да ты моя, моя, как ты это не поймёшь?!

Центурион снова опрокинул её на спину и набросился сильными быстрыми глубокими толчками, понимая, что уже скоро. А она? Она опять не кончит под ним? Я хочу, чтобы она получила оргазм естественно, не от ласк между ног, а как все женщины, от проникновения… Хочу, чтобы она кончила подо мной, чтобы умирала вместе со мной! Он этого хотел, но уже не мог остановиться, не мог заставить себя сбавить ритм, позволить ей догнать себя. И тут почувствовал, как тело рабыни прогибается под ним, свенка выгибает поясницу, подаваясь ему навстречу, хрипло выдохнула, и оргазм охватил её. Он понял это потому, как она содрогнулась всем телом и с силой сжала его там, в глубине своего тела, а потом ещё, и ещё… Вот это да! Ну хоть бы звук, не говоря уже о крике. Вот чему бы тебе поучиться у профессиональных шлюх, чтобы я тоже слышал, что тебе хорошо, ведь это я подарил тебе это всё…

Ещё несколько глубоких толчков завершили дело, он еле-еле успел выйти из неё, чтобы не кончить в неё, хрипло застонал, сам закрывая глаза от переживаемого наслаждения. Лёг рядом с рабыней, положив раскрытую ладонь ей на живот, чувствуя, как вздымается он под пальцами.

Свенка ещё отходила от пережитого, ещё мало соображала, и в этот момент он нашёл её губы, повернув её голову к себе за подбородок. Она запротестовала, но не в полную силу, видимо, пережитый оргазм лишил её сил. Марк целовал её сильным властным поцелуем, прикусывая губы. Наконец, рабыня замотала головой и освободилась, отвернулась, даже не смотрела в его сторону.

— Разве тебе не понравилось? Я же знаю, что ты успела… я почувствовал… Что бы ты ни говорила сейчас…

— А я и не говорю… — Сама даже не смотрит.

— Мы могли бы повторить ещё раз… Я только отдохну…

— Нет! Хватит!

— Почему? Тебе не понравилось? Видят боги, я старался…

— Я заметила…

— Ну так вот…

Улыбнулся, глядя вниз на свою ладонь. Его пальцы сейчас ласкали её кожу на животе, поднимались вверх до ложбинки, до грудей.

— Не надо… — Она поймала его ладонь и оторвала от себя, второй рукой прикрыла грудь, будто что-то он у неё не видел.

— Почему? Разве тебе больно? Я сделал тебе сейчас больно?

— Нет! Просто не надо… Я не хочу… не хочу, чтобы вы трогали меня…

— А я — хочу! — Он вырвал свою руку из её пальцев и положил её ей на живот, но на этот раз скользнул не вверх, а вниз, до лобка. Рабыня стиснула ноги, не пропуская его. — Что это? Почему? — Он удивился её реакции.

— Не надо… Я устала. Я хочу спать. Я ещё не вылечилась, а вы…

Она села, потом поднялась на ноги, подобрала своё платье и обувь, как-то ловко так закрылась своей одеждой от глаз центуриона, ага, опять, будто он что-то у неё не видел… Ушла в свой угол. Варварка! Ломается тут. Ну, и да ну тебя! Я сам спать хочу. Завтра рано вставать…

Это была только отговорка — уйти от него, ссылаясь на усталость, сон, болезнь. На самом деле, она долго не могла заснуть, лёжа на спине, смотрела в потолок, снова и снова переживала шаг за шагом всё, что случилось. Сердце стучало в груди, взволнованно дышали лёгкие, она ещё помнила его прикосновения к коже, к груди, его властный поцелуй. Рианн чуть-чуть напрягла мышцы, она ещё помнила его там, как он заполнял её, как двигался в ней… О, Фрейя… Как она могла позволить ему? Ведь отдалась добровольно!

Вздохнула. Правда, она не могла не признать, что и сама испытала сильные яркие эмоции. Как когда-то во сне… Сухо сглотнула.

Осторожно коснулась ладонью своей груди, какая нежная кожа, она сама никогда и не думала об этом, провела ладонью вниз, на живот. Нет, когда касаешься себя сама, это совсем не так, не так, как это делает он… Поджала губы. Римлянин… Чужак!