Провал аналитика (СИ) - "Tigriskin" - Страница 70

Вот я проигрываю в подборе соперника, вот сливаю в технике, вот не вытягиваю на волевых. Да, а ведь есть еще прокол. Сценарий боя я ведь не смог построить. Чувствовал, что ударные связки Пегий выполняет техничнее и опаснее, но до последнего момента неторопливо перебирал запасные варианты. Верил, что вот-вот разверну рисунок спарринга в нужную сторону. Это откуда у меня такое?

Про самоуверенность уже ставил заметочку, не будем повторяться, косяк в другом. Кар в этом бою знал обо мне слишком много. Мы ведь в прошлом месяце уже встречались с ним в спарринге. Полэксом, правда, тогда махали, но не суть. С двуручным топором Пегий тоже обращается лучше меня, но тогда к Айболиту унесли именно его.

Легко уходя от размашистых ударов соперника, я тогда смог втянуть его в неторопливый разговор. Ну как разговор? Скорее Пегий односложно крякал в редких разрывах моего монолога. Но для установления раппорта этого оказалось достаточно. Цыганки своих жертв так же обрабатывают. Даже не важен смысл, главное сенсорный перегруз устроить. Постоянные взмахи ярких цветных платков, раскачивание огромных сережек в ушах, пристальный взгляд в глаза, — и вот предельно нагружен визуальный канал. Звон браслетов, внезапные хлопки и напевные требовательные вопросы с постоянным переключением громкости и интонаций, — и вот голова уже кипит от напряжения, не до конца справляясь с обработкой данных второго по значимости канала поступления информации. Кое-что мозг начинает игнорировать, откладывая обработку на несколько секунд. Если жертва позволяет еще и тактильную сенсорику нагрузить гаданием по ладошке или похлопыванием по предплечью, то адекватной реакции от homo sapiens ждать уже не приходится, не предназначены они, сапиенсы, для функционирования в такой информационной среде. И это еще без подключения дополнительных вытесняющих импульсов. Сексуальные полунамеки для одних, угрожающий блеск разгневанных глаз и шипящие угрозы для других, пляшущий в хороводе медведь — для третьих. Количество дополнительных способов выбить жертву из колеи поистине бесконечно.

В лучшем случае человек закуклится или станет разрывать информационные каналы. В худшем, начнет пропускать шепчущие на ухо слова мимо критического восприятия. Выворачивать кошелек, и потом удивляться, как оно так получилось. Не запоминаются при таком перегрузе, — дай денюшку, погадаю, — напрямую в моторику пролетают.

У меня цветных платков, понятное дело, не имелось. Но Пегий и так за каждым движением пристально следил. Доверительных отношений с реципиентом не наблюдалось, это огромный минус, но зато имелась замотивированная возможность ритмично постукивать по его полэксу, обозначая прощупывающие касания. Дыхание я тогда синхронизировал с Пегим достаточно легко, сначала подстроился, а потом и повел. И еще одна хитрость, которой меня научили еще в том мире, широкое лезвие отлично подходило для запуска солнечных зайчика. Со стороны и не скажешь, что регулярно пробегающий по глазам соперника блик не случаен.

Самой малости для полноценного раппорта не хватало, к счастью Пегий откликнулся на мой монолог. На занятиях нам говорили, что примерно три уровня вложенности разговора home sapiens в состоянии удержать, местные в этом плане оказались на нас похожи. Странно, объем знаний у них тут крошечный. Скорость усвоения знаний, наоборот, запредельная. А вот комфортное число удерживаемых одновременно в голове абстракций совпадает. Не знаю, чем это объясняется, но повел себя Пегий ожидаемо, прямо как по методичке.

Зацепил его внимание спичем про грязную, как у свиньи, форму. После очередного размашистого удара и безуспешной попытки достать меня ногой Кар огрызнулся. Что и требовалось. Я продолжил нести какую-то ахинею, запуская бесконечные истории внутри историй.

Что-то типа, — ты Пегий думаешь, что это просто броня у тебя грязная. Нет, братец, это ведь неспроста. Мы ведь все примерно одинаково занимаемся, а самый грязный, жирный и липкий ты у нас тут получаешься. Мне тут Гоуди рассказывал недавно, что твои портянки даже прачки брать отказываются. Прямо так и сказал, мол, Пегий с Пиром бойцы неплохие, можно будет на них в бою положиться. Ребята опытные и видно, что еще до Академии успели подготовиться. У всех уже глаза слипаются, а Кар держится. Все устали и прямо на песок валятся, а он ничего, машет топором как заведенный. Гоуди говорит, что еще его наставник учил к таким повнимательнее присматриваться. Типа гонял нашего Весельчака под палящим солнцем до седьмого пота, заставлял удар за ударом правильно и неторопливо нарабатывать и приговаривал, — форма, может у таких и грязная, но это от старательности. Можно таким бойцам верить. Всякий знает, что внимательно слушать можно тех, кто сил своих не жалеет, кто, даже падая от усталости, строй из последних держит. Сильно капрал своего учителя уважал, прямо так мне и говорил. Так что и дальше, Кар, можешь свиньей тут бродить, не держим мы зла на тебя. Даже сержант наш…

Эриксоновская тройная спираль работала на Пегом не очень. Хотя она под мгновенный результат и не приспособлена, чего-то разогнался я. Зато "дурная бесконечность" вложений вроде пробивалась через его блоки осмысления успешно. Оставалось только контролировать скорость смены историй, чтобы Кар не успевал за переключением сюжетов, но чуть-чуть, с подсознательным ощущением легкого запаздывания. Если бы мы расслабленно сидели в удобных креслах, то я бы справился намного быстрее. А так обмен ударами и вынужденные паузы в повествовании затягивали процесс.

Классическая схема 5-4-3-2-1 в историях работала, подходила рекомендованная мэтрами динамически изменяемая дозировка смешения очевидных приятных фактов с закладываемыми установками. Чуть помучился со способами акцентирования слов, чтобы они мимо сознания прямо нужным подтекстом реципиенту закладывались. На занятиях нам рекомендовали чуть голову поворачивать, чтобы интонация ключа на общем фоне едва заметно выделялась. Но лишний раз дергать головой, когда в смертельно опасной близости летает многокилограммовое железо удачной идеей не выглядело, так что ограничился постукиванием указательного пальца по древку собственного полэкса.

Сначала Пегий постоянно выпадал при перепадах уровней историй. Но постепенно контроль дыхания, ритмика звона полэксов и бликующих зайчиков стали погружать его в транс. Связки становились все проще и однотипнее. Переключение уровней сюжета перестало вызывать эмоциональные всплески, и отстукиваемые ключи закладывались в его сознание без отторжения. Никогда бы не поверил, что подумаю об этом, но спасибо местному языку. Бедный словарь, необходимость прямо на лету перебирать подходящие падежи и склонения — все это отвратительно подходило для изложения мыслей в письменном виде. И хоть, благодаря занятиям с Темной, я даже думать теперь на местном наречии мог, но собственные размышления предпочитал на более логичном русском фиксировать именно из соображений простоты расшифровки. А не для сокрытия планов, как думали подозрительные желтоглазики. Сейчас же вот эта неоднозначность формулировок играла мне на руку. Чтобы превратить Тю ласим доо из дословного "мир, не-одинаковость, давность" в полноценную мысль "Когда-то мир был другим" требуется дополнительная мозговая активность, на которую противника уже не хватало.

Ведущий тренировку сержант тогда что-то заподозрил, я краем глаза заметил его повышенное внимание к зациклившемуся на базовой связке Пегому. Хорошо еще, догадался банально подрубить тому ногу и отправить к Айболиту, не стал реализовывать зарождающийся забавный план. И без дополнительных унижений Пегий для себя что-то из того боя вынес. И вот это и есть моя четвертая проблема.

Вскочившие сотоварищи выдернули меня из мира грез. Урок Грамоты, оказывается, закончился. Выходящая из помещения Лика бросила на меня недовольный взгляд, это я какие-то гляделки прозевал, извини красавица, совсем задумался. Лесь выпустил меня из-за нашей импровизированной парты, и повеселевшей толпой мы двинулись на обед. Надо еще перед выходом в палаточный городок додумать последнюю мысль.