Синий лед (СИ) - Ланской Георгий Александрович - Страница 59

Лика хватала ртом воздух и корчилась от боли. В голове замелькали огненные точки, а еще почему-то настойчиво заколотилась фраза из какой-то нудной классической книжки, что проходили в школе, где какой-то князь, сраженный на поле боя, глядел в небеса Аустерлица.

…Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками…

Но я жива. Я пока еще жива…

Лика могла сдаться и уйти в дом, оставив мужчин выяснять отношения, но ей еще прошлой ночью стало ясно: хэппи-энда не будет, и если она хочет элементарно выжить, за свою шкуру придется драться, наравне с волками, вооруженными до зубов. Поднявшись, она охнула и побрела за Сергеем, ориентируясь на мелькающий среди стволов сосен красный пуховик и треск веток. Весна сделала свое дело, местами протопив снег. Сергею найти Антона оказалось не так просто. Тот успел пробежать через длинную проталину, и дальше его след пропал, что было на руку Лике. Когда она выбежала на поляну, Сергей, наконец-то напал на след Антона и с азартом бросился следом. Спотыкаясь о корни, собирая носками сапог все торчащие пеньки и кочки, Лика побежала за ним, слыша треск и крики. Сосновые лапы били по лицу, хватали за одежду. Еще не добежав до места схватки, Лика поняла, что заклятые друзья бьются в рукопашной. Тяжело дыша, она выскочила на крохотную, с ладонь, полянку между соснами.

Сергей и Антон кубарем катались по снегу, с переменным успехом одолевая друг друга, мутузили кулаками. Костяшки у обоих были сбиты до черна, да и лица, полупридушенные, яростные, скособочены набок, с вспухшими кровавыми губами. Ружье валялось на снегу. Лика схватила его.

— Перестаньте, — всхлипнула она, водя стволом между ними, — пожалуйста, перестаньте!

Они не обращали на нее ни малейшего внимания, продолжая драться, а она никак не могла заставить себя надавить на курок, даже в воздух стрельнуть не пришла в голову мысль. Может, потому что она уже видела: финал предрешен. Антон слабел. Сергей схватил его за шею и принялся душить, одновременно молотя друга затылком о сосну. От каждого удара Антон слабо вскрикивал. Сосна отвечала мягким «тюк-тюк-тюк!», будто кто-то вдали рубил дрова. Скрюченными пальцами Антон все старался зацепиться за шею обидчика, но пальцы соскальзывали, и тогда он беспомощно махал ими в воздухе. А Сергей, как одержимый, продолжал свое дело, хрипя от натуги и ярости.

Глядя на это жестокое убийство, Лика поняла, что пути назад не будет.

Ей не хватило сил нажать на курок и остановить своего когда-то любимого мужчину. Пальцы потянулись к карману, где брякали тяжелые болты. Немеющей рукой, она вытащила их из кармана и с трудом затолкала в стволы ружья.

Руки Антона обмякли и сползли с ворота Сергея. Вывалив посиневший язык, он затих, уставившись в небеса. Его ботинки еще пару раз дернулись, а затем он окончательно замер, однако даже после этого убийца не спешил слезать с него, продолжая сжимать сломанное горло. В небесах, тяжелых и страшных, как под Аустерлицем, вопили сороки, да с сосен летели иглы и мелкие капли.

Сергей, не торопясь, поднялся, отряхнул руки и без церемоний выдернул ружье у Лики из рук. Подержав его в руке, он оглянулся на труп Антона, поглядел на Лику и словно самому себе сказал:

— Ну, можно и тут.

— Что? Что? — пролепетала Лика, безумными глазами глядя, как он поднимает ружье. На порочном лице Антона появилась вымученная улыбка. Посиневшие губы тряслись.

— Антоха был прав, — с сожалением ответил он. — Тебя менты прищучат, и ты меня сдашь. Без тебя у меня есть шанс выкрутиться. А этот камешек слишком красив, чтобы делить его даже на двоих.

Лика сделала шаг вперед, но он отпихнул ее стволом, ткнув прямо в грудь, да с такой силой, что она едва не упала.

— Без меня ты его никогда не продашь, — всхлипнула она в последней, отчаянной попытке остановить его. — Никто не даст тебе за него реальную стоимость.

— Думаю, если я его продам даже за пол цены, в накладе я не останусь.

Лика отшатнулась, сделала назад еще пару шагов, пока не уперлась в сосну. Сергей все улыбался, подходя к ней. Он придавил ее к стволу и прижался, вдыхая запах волос, а затем лизнул в щеку. Из его рта разило несвежестью и перегаром.

— Сережа, пожалуйста, не надо! — взмолилась Лика шепотом. Словно не слыша, он целовал ее куда-то за ухо, в шею, а потом оттолкнул так, что она упала на колени. Лика расплакалась. Сергей сделал пару шагов назад и картинно, как в плохом боевике, произнес:

— Скажи «пока»!

— Пока, — послушно повторила заплаканная Лика, и, зажмурившись, услышала грохот.

Сергей, у которого не хватало половины головы и трех пальцев, попятился назад, с воем замахал руками, а затем рухнул, скуля от боли. Ружье с разорванным стволом упало на землю. Суча ногами, Сергей бился на земле, но на полноценный крик у него не хватало сил. Заснеженная трава вокруг оказалась забрызгана черно-красным.

Плача, Лика подошла к его бьющемуся телу, сунула руку в карман и, нащупав завернутый в платок бриллиант, потянула. Камень вывалился у нее из руки, и Лика стала искать его в снегу.

Цепкие пальцы в черно-красной жиже схватили ее за руку. Одинокий глаз с лопнувшими капиллярами глядел на Лику с ненавистью, из разбитого беззубого рта текла пена. Лика испуганно выдернула руку, с отвращением вытерла ее о землю и пошла, а потом побежала прочь, не разбирая дороги, отметая хриплые стоны.

— Не слышу, не слышу, — лепетала она. Но обмануть себя было сложно. Сколько бы она не бежала, хриплые стоны преследовали ее, как древнее проклятие, или въевшийся в кожу смрад пожарища. Она бежала, пока колотье в боку не вынудило ее остановиться. Лику вырвало прямо на ботинки. И только оттерев жирную слизь с подбородка, она поняла, что не знает, где находится.

Тяжелая туча, почти черная, стремительно заволакивала небеса, а вдалеке даже щерилась молниями — чудо-чудное, для конца марта, но Лике, панически озиравшейся по сторонам, было не до наблюдений за природой. Выбрав наиболее перспективное направление, она пошла, как ей казалось, к турбазе. Не могли же они в своей заполошной погоне убежать очень далеко.

Они, может, и не могли, но удирая от стонов умирающего Сергея Лика явно выбрала не то направление, и сейчас совершенно не представляла куда идти. Через пару часов она, обрадованная, нашла чуть заметную тропинку, протоптанную зверьем, и пошла по ней, пока тропинка не растворилась в снегу. Топнув ногой от бешенства, Лика развернулась и пошла обратно. Отчаявшись, она нагибалась все ниже, стараясь разглядеть собственные следы в сгущающейся тьме, едва не плача, когда ее выносило на проталины. И где-то после трех часов блужданий ей показалось, что она увидела знакомые сосны и крышу турбазы.

Туча нагнала ее и ударила в спину беспощадным ливнем. Лика захныкала.

Когда она, промокшая и окоченевшая, с сломанным замком на сапоге, наконец, вышла к турбазе с какой-то незнакомой стороны, у нее не осталось сил даже порадоваться. Войдя в распахнутые двери, Лика упала на кровать и с полчаса лежала, не шевелясь, трясясь от холода, и только потом, слегка согревшись, вынула из кармана бриллиант. Камень сверкал и переливался в пальцах, как льдинка, завораживая каждой вспышкой на бесчисленных гранях. Холод выстуженной турбазы (впопыхах, дверь оставили открытой) впивался в каждую кость. За окном бушевала стихия. Первый, совершенно неожиданный дождь бил в землю. Лежа на боку, Лика корчилась под двумя одеялами от холода, да слушала, как в окна бьется страдающая от непогоды тайга, и, незаметно для себя заснула, совершенно измученная.

Утром она проснулась от голода. Охая, вытаскивая себя из кровати, Лика почувствовала боль в каждой клеточке организма. Сбегав в уборную, Лика торопливо кинулась искать съестное, обнаружив почти полное его отсутствие. Выскребая из рюкзаков остатки печенья, она дожевала эти жалкие крошки, запила водой и, немного полюбовавшись на бриллиант, решила уезжать.