Дело Черного Мага. Том 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 41

И даже сейчас, когда войны и гонения давно перешли в стадию холодной войны, под ширмой терпимости и толерантности, Темные продолжали ютиться по своим сообществам и редко когда контактировали с внешним миром.

Там, теперь, для тех же вампиров было опасностей куда больше, чем в прежние века для простых смертных или поборников Света.

Иными словами — Свет победил.

А Бездна оставалась последним оплотом Тьмы, или, как её называли молодые романтики, свободы.

Алекс, протиснувшись сквозь нескольких оборотней, химер и даже двух немертвых, оказался около барной стойки. В этом сосредоточии хай-тека, хрома и металла, лучших сортов кожи и персидских ковров на полу, только бар оставался реверансом в сторону чего-то ред-нековского.

Дубовая, обшарпанная поверхность стойки, высокие стулья на деревянных ножках, несколько автоматов для разливного пива, пара пилонов, суетящиеся барменши и бармены, а позади огромное зеркало заставленное полками с разнообразными бутылками.

— Александр, — прозвучал удивленный, но приятный женский голос.

Валери… приятная взгляду блондинка с длинными волосами и светящимися жизнерадостностью глазами. Одетая лишь слегка вызывающе, но весьма аккуратно и стильно.

Одна из неизменных работниц Бездны.

И, скорее всего, так, как её видел Алекс, больше не видел никто.

Просто потому, что Валери принадлежала тому сорту людей, которых можно было назвать хамелеонами. При общении с людьми, они становились теми, с кем человеку будет проще всего ужиться. Делая это скорее подсознательно, нежели осознанно, Валери, пожалуй, оставалась одним из самых приятных собеседников в Бездне.

И это несмотря на то, что Алекс понимал, что все это лишь игра.

Как и вся Бездна в целом.

Проклятье… в этом клубе его всегда тянуло на философию.

— Но ты ведь изгн…

— Мне как всегда, Валери.

Девушка улыбнулась белоснежной, спокойной улыбкой. Такой, которая обязательно понравилась бы Алексу и никому кроме него.

Эксклюзивная игра.

— Русский чай?

— Он самый.

— А твоему спутнику?

— Содовую с апельсином, если можно, — ответил Грибовский, а на подозрительный взгляд Алекса ответил простым. — Я на службе. И вообще, что еще за Русский Чай?

Алекс уже собирался ответить, но его опередили.

Бархатный баритон, в котором за покровом безоговорочного радушия всегда скрывался отравленный, потайной кинжал, разъяснил:

— Пятьдесят грамм виски, один кусочек льда, две чайные ложки лимонного сока и лимонная долька. Размешивать до тех пор, пока лед не растает наполовину… любимый напиток Робина и его маленького хвостика — Александра Думского.

Алекс, мысленно вздохнув, повернулся к говорившему.

— Здравствуй, Фарух.

— Приветствую, Дум… разве я не говорил, что при нашей следующей встрече, убью тебя?

Глава 33

Фарух, глава тайной организации Темных Существ под названием “Клуб Бездна” выглядел весьма… обычно. Черный классический костюм, прямые брюки, из кармана пиджака высовывался треугольник серого платка. Белая сорочка, выстиранная до состояния, что в свете софитов клуба она сияла настоящим звездным светом.

Широкий галстук в цвет платка спускался куда-то вниз живота.

Лицо самое обычное — увидишь такого в финансовом центре города и решишь, что перед тобой какой-нибудь владелец консалтингового агентства или банкир средней руки.

Козлиная бородка, ухоженная и чем-то напоминающая гусарскую. Остро очерченные скулы, широкий нос, тонкая полоска вечно сжатых губ и прическа, которая стоило больше, чем рабочие на фабриках и заводах получали за месяц.

И единственным, что выбивалось из усредненного образа финансиста — пучок белых, даже не седых, а именно белых волос, который брал свое начало из центра лба и уходил к затылку.

Ну и, разумеется, извечный спутник Фаруха — “Молчаливый Блэк”.

А именно — парящий над левым плечом Фаруха белый череп, на котором были выбиты различные символы и иероглифы. Череп всегда улыбался и порой даже открывал рот, но никогда ничего не произносил.

Ходили слухи, что когда-то он трещал не смолкая, но это надоело какому-то сильному магу и тот наложил на Блэка проклятие. И было это так давно, что в те времена Старая Земля еще не знала парового двигателя.

Фарух был древним созданием.

Возможно даже, одним из самых древних, кто еще остался жить в Маэрс-сити, а не разъехался, разлетелся, расплылся по просторам Атлантиды и Старой Земли.

— Итак, Алекс Дум, ты заявился в наш дом, из которого тебя изгнали, в этот памятный день, который мы все празднуем, — ох уж этот голос… отточенное за века искусство одним только звуком заставлять собеседника оставлять бреши в обороне своего разума и души. — чтобы… что? Заставить меня сдержать свое слово и отправить тебя к теням, а твоего напарника в свет?

Фарух опирался на длинную трость, навершием которой служил металлический череп ворона. Миниатюрный, разумеется.

Вообще, к тростям у древнего черного мага была какая-то нездоровая страсть. Дум еще ни разу не видел, чтобы Фарух выходил в свет с одной и той же “палкой”.

— Может сядем за стол? — предложил Алекс.

Могло создаться впечатление, что они просто мирно болтали, но… весь клуб в этот момент был словно на ножах. Дум чувствовал, как к нему обращены десятки и сотни пар глаз существ и магов самого разного калибра.

Стоило только Фаруху дать отмашку и от них с Грибовским не оставят и мокрого места.

— Почему я должен садиться за один стол с предателем? — недоуменно изогнул правую бровь Фарух.

— Потому что Суд Теней полностью меня оправдал, — нагло, как и всегда, ухмыльнулся Алекс, хотя внутри он дрожал не хуже осеннего листа на ветру. Но его учили — “никогда не показывай бездне своего страха, только отвагу, а если её нет, то — безумие”. — Я никого не предал и не совершил убийства. Ведь то, что мертво, убито быть не может.

— И именно поэтому ты все еще дышишь а, я после того, как переписал правила Клуба, изгнал тебя, но не объявил охоты. Так что мы квиты. И отсюда я спрошу еще раз. Последний раз… Почему, Александр Думский, я не должен немедленно уничтожить твою душу?

Повисла тяжелая пауза. Гремела музыка. Посетители делали вид, что заняты своими делами, но на самом деле сверлили взглядом фигуры двух визитеров.

— В память о Робине, — едва ли не прошептал Алекс, а сердце его в этот момент сжали ледяные когти. — и всей школе Фоллен.

Стало труднее дышать.

Фарух как-то поник. Его плечи опустились, а за трость он теперь держался обеими руками.

— Пойдем к столу, Алекс, — хозяин заведения в частности и организации в целом развернулся и направился к столику, который никто и никогда не смел занимать. Он принадлежал лично Фаруху.

Дум в свою очередь повернулся к Грибовскому.

— Что, дорогуша? — с извечной бравадой, но серьезным и цепким взглядом, спросил Грибовский.

— Меня пусть и изгнали, лейтенант, но я — черный маг.

— Да я в курсе.

— А ты — насколько можешь называться магом, пропах светом. Так что для местных ничем не отличаешься от простого смертного.

— И?

— А знаешь, что делает группа темных существ, вечно голодных темных существ, когда видит перед собой смертное мясо?

На лице Грибовского отобразилась напряженная работа мысли, после чего он отодвинул полу плаща и продемонстрировал рукояти зачарованных револьверов.

— Пусть попытаются, — отчетливо проговорил гвардеец.

И, что напрягало Алекса, Грибовский действительно имел ввиду то, что сказал. Даже если бы весь клуб “Бездна” прямо сейчас набросился бы на Грибовского, тот не отступил. И, может быть он бы пал в неравной схватке, но явно не испытывая особого страха перед смертью и унеся с собой жизни или послежизни тех, кто пришел бы за его плотью.

Проклятый ковбой…

— Тебя попробуют на зуб, Гибовский. В прямом или переносном смысле. Можешь защищаться так, как посчитаешь нужным. Но никого не убивай.