Дело Черного Мага. Том 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 39

Поднимаясь на заднее колесо, он насквозь рассек поток ночного трафика. Машины визжали клаксонами, скрипели тормозами, в попытках не сбить сумасшедшего, опускали стекла и кричали что-то в спину.

Непуганые господа центральных районов.

В Хай-Гардене они бы просто поползли дальше по своим делам, опасаясь, что любое неосторожное движение может привлечь темных личностей.

— И ты еще называешь меня сумасшедшим, дорогуша, — Грибовский в своей извечной шляпе и плаще стоял прислонившись к своему миниатюрному спорт-кару.

— До перекрестка ехать слишком далеко, — Алекс откинул подножку и скрестил руки на руле.

— Это ты об этом? — лейтенант указал на перекресток, до которого ехать было не больше двух сотен метров.

— Я же говорю — слишком далеко. И вообще — мы тут так и будем стоять или уже поедем?

Грибовский что-то не слышно прошептал. Кажется, это было ругательство, но какое-то восхищенное, что ли.

— Слезай со своего бензинового монстра и погнали.

Гвардеец уже открыл дверь своего купе, как заметил, что Алекс так и не сдвинулся с места.

— И как тебя понимать, дорогуша?

— В этот раз едем на моем.

— С какой стати? — нахмурился Грибовский.

Алекс прекрасно понимал, что ездили они в казенной машине не просто так. Гвардия не доверяла Думу (и правильно делала), так что это являлось лишь очередной мерой предосторожности.

— С такой, что незнакомую машину заметят еще не подъезде и в Бездну мы так не попадем.

Грибовский прищурился отчего его лицо стало выглядеть даже более хищно, чем прежде.

— Врешь, — не спрашивал, а утверждал “ковбой”.

— Может и вру, — Алекс коварно усмехнулся. — но ты ведь этого не узнаешь.

Они какое-то время играли в гляделки, пока Грибовский, все же, не произнеся что-то вроде:

— Азиат мне этого так не спустит, — закрыл дверь купе, поставил её на сигнализацию с забавным звуком “кря-кря” и подошел к байку.

— А это…

— Племянница игралась с бортовым компьютером, а я уже привык, — со свистом процедил Грибовский и уселся на пассажирский, как его называли, диван, после чего весьма тесно обхватил талию Алекса.

Дум, крякнув не хуже утки на сигналке спорт-кара, посмотрел сперва на объятья, а затем на Грибовского.

— Дорогуша, ты гомофоб?

— Хай-гарденовец, — отрезал Алекс. — позади есть упор, за него и держись.

— Какие мы нежные, — прыснул гвардеец, но, тем не менее, хватку разжал и схватился за хромированный перпендикуляр, торчащий сверху над багажником.

— Шляпу не потеряй, — после чего Алекс, откинув подножку, вновь крутанул ручку газа и, опять разрезая поток, бросился вниз по проспекту.

Ревел мотор, стуча всеми своими цилиндрами. Усиленная подвеска крепко держала сцепление с дорогой и Алекс мог себе позволить на, казалось бы, далеко не спортивном байке, не тормозя перед алым сигналом светофоров, закладывать немыслимые виражи, набирать жуткую скорость и полностью игнорировать поток магокаров.

Эльфы в их элегантных спортивных купе, орки и тролли в огромных внедорожниках, люди на самом разном транспорте и фейри, которые передвигались на пестрых авто самых последних моделей. Все они мелькали на периферии зрения Алекса.

Точно так же, как и сверкающие в ночи витрины дорогущих бутиков, в которых даже простой платок стоил дороже, чем годовой доход работяги с заводских окраин.

Точно так же, как вывески клубов и кинотеатров, где проводили свое время молодые, и не очень, люди… и не очень люди.

Блеск ночного центра Маэрс-сити с его широкими проспектами, заполненными битком тротуарами, оставался позади. Алекс держал путь в район не столь презентабельный, как Центральный, но все еще имевший свой собственный блеск и шик.

Район Амальгама-стрит, названный в честь своей центральной улицы, был, некогда, сейчас уже в меньше степени, святой землей для вольных умов. Анархисты собирались здесь, чтобы обсудить необходимость свержения правительства и свободы общим собраниям вольных магов. Художники приходили, чтобы оставить на стенах зданий новомодные граффити или, сев за мольберт, написать чей-то портрет или вид.

Писатели и режиссеры искали здесь вдохновения для своих работ. Музыканты, артисты, наркоманы, бродяги, романтики, скульпторы и, разумеется, поэты — все они стекались и продолжают стекаться на Амальгама-стрит.

И не удивительно.

Только здесь, в этом районе, среди стали и хрома небоскребов Маэрс-сити еще остались отголоски ушедших в историю эпох. Асфальт порой сменялся брусчаткой, а бетонные джунгли высоток, на низенькие постройки “старого города”. С его пышным, немного гротескным, готизмом, башнями, горгульями, домами, похожими на дворцы и дворцами, схожими с замками.

Амальгама-стрит считался второй, после Центрального района, туристической Меккой Маэрс-сити.

Только здесь можно было встретить небоскребы, на вершине которых оказался бы сад с настоящим, средневековыми замками и только здесь, среди небоскребов, оставались ряды домов, каждый из которых был достоин своего собственного упоминания в архитектурном календаре.

Красивое и противоречивое, во всех смыслах, место.

“Хай-гарден для богатеев” — так его называли. Среди роскоши архитектуры здесь была самая высокая плотность борделей, баров, дешевых стрип-клубов, просто — клубов, где купить наркотик было проще, чем бутылку свежей и чистой воды.

Да, все это было сокрыто под тенью роскоши богемной и культурной жизни. Здесь отсутствовала злачность Хай-Гардена, но, все же, не стоило обманываться этой эфемерной и слишком привлекательной оберткой.

Алекс остановился около вереницы невысоких, пятиэтажных домов времен восемнадцатого или семнадцатого века. В них чувствовалась Франция, с её балкончиками, открытыми террасами, витражами и прочей атрибутикой.

Внизу, первые этажи, были занятые кафешками, выставочными залами и все теми же бутиками.

— Иди за мной, — не оборачиваясь, произнес Алекс, после чего, не заботясь о том, чтобы поставить байка на сигнализацию или накинуть на него заклинание, направился в маленький переулок, разделявший бутик и кафе.

Заполненный паром из канализации, заваленный воняющими пакетами с мусором, этот тесный проулок, в котором могли идти плечом к плечу лишь полтора человека, как нельзя лучше показывал изнанку Амальгама-стрит… впрочем, как и всего Маэрс-сити.

— Я все еще сомневаюсь, что мы действительно идем в “Бездну”, - голос Грибовского вновь приобрел серьезный, почти пугающий тон.

Алекс не видел, что там делает ковбой, но предполагал, что держит ладонь на рукояти своего волшебного револьвера.

— Не идем, — кивнул Дум. — уже пришли.

С этими словами он подошел к ничем непримечательной стальной двери. Проходя мимо, человек бы даже не обратил на неё внимания. Решил бы, что та ведет в подсобные помещения кафе.

И был бы прав.

Она действительно туда и вела.

Но это был лишь тамбур.

Порывшись в карманах, Алекс выудил оттуда золотую монету. Достаточно большую, чтобы занять две-третих мужской ладони. На ней были выгравированы разнообразные символы, а также изображение лицо, прикрытого глубоким капюшоном.

Подойдя к двери, Алекс отодвинул один из камней кладки и опрокинул монетку в открывшееся ему отверстие.

— Серьезно? — Грибовский явно был удивлен. — Банальное золото?

— У многих из наших аллергия на серебро.

— Справедливо… но все равно — как-то очень банально и очень… Джон Уично.

Алекс обернулся и смерил Грибовского оценивающим взглядом.

— Хозяин заведения большой фанат этих фильмов в частности, — пояснил Дум. — и Киану Ривза в целом. Так что шутки про Матрицу лучше сразу выбрось из головы.

Грибовский уже собирался что-то сказать, как с металлическим лязгом отодвинулась задвижка в двери и показались два темных, почти черных глаза.

Алекс вздрогнул.

Проклятье.

Он уже и забыл, насколько не по себе становилось от взгляда Джо.

Глава 32