Убийство на Неглинной - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 27
- Предыдущая
- 27/98
- Следующая
– Давай кликни, – сказал Грязнов и отправился на следующий этаж. – А что, Иван Порфирьевич, – обернулся на ходу к Синицкому, – вы-то сами где тут обитаете? В той каптерке на первом этаже? У вас что, вахтовый метод?
– Примерно, – охотно откликнулся тот. – По две недели. В принципе фирма нам квартиру снимает. Не здесь, в Сокольниках. А здесь только дежурная группа. Старший и двое. Извините, Вячеслав Иванович, – кашлянув, понизил голос Синицкий. – Мне, конечно, как вы понимаете, очень неприятен этот инцидент… Молодые еще, необученные.
– Зачем же таких держите?
– Другие достоинства имеют. Этот, к примеру, стреляет хорошо.
– В кого? – быстро среагировал Грязнов, и тот запнулся.
– Да что вы! Если вы подумали чего?… Нет, вообще говорю. Однако вы его крепенько уделали.
– Оклемается…
– Видите ли, конечно, сопротивление при исполнении… Такое пятно! Может, мы как-нибудь сами?
– Вот давайте закончим работу, а потом можно будет и поговорить. Володя, – крикнул в лестничный пролет, – дождись эксперта и догоняй! Открывайте, – приказал Синицкому.
Так они прошли все помещения до последнего этажа. Узкая металлическая лестничка вела к люку на чердак. Замка в петлях не было.
– Почему люк открыт? – спросил Грязнов.
– Жильцов-то нет, – неуверенно ответил Синицкий. – Возможно, строителям зачем-нибудь понадобилось. Там же лифтовое хозяйство. И все такое прочее.
– Поглядим, – сказал Грязнов, осматривая железные перекладины. – А вас, Иван Порфирьевич, я больше не задерживаю, поскольку на дальнейшее ваша епархия не распространяется, так?
– Именно, Вячеслав Иванович.
Грязнов видел, что старший готов на уши встать, лишь бы замять неприятность с тем дураком, что лежал сейчас в каптерке на раскладушке. Вот и сейчас он был готов оказать любую услугу, только чтоб скандал не вышел за пределы, так сказать… Да ведь в принципе этот дурак-охранник вовсе и не был никому нужен. Задела только фраза «стреляет хорошо». Вячеслав Иванович достал из кармана документы, открыл удостоверение: «Гуцаев Амир Гасанович…» То-то ж он показался сразу каким-то заторможенным, что ли. И наглым сверх меры. Теперь понятно отчего.
– Он давно у вас?
– Два года, – быстро ответил Синицкий. – До сих пор серьезных замечаний не было.
– А несерьезные?
– Бывало… – неохотно протянул старший. – Ума мало – темпераменту много. Осетин, чего хотите?
– Однако погляжу я на вас!
– Да нет, я про него конкретно. Нация здесь ни при чем. Это он у нас такой. Всем подходит, а старшим назначить нельзя. Власть обожает.
– Вы и ночами здесь дежурите?
– А как же! Двое суток – меняемся.
– А баб водите? Только честно, все равно ж, если захочу, узнаю.
– Случается, – потупился Синицкий. – Но мы это дело не приветствуем. И стараемся, чтобы… не было. А ребята молодые. И место это, объяснять же не надо, какое! Вон Кузнецкий рядом, Столешники. Один соблазн. А теперь дело к холодам, им тоже погреться охота…
– Греетесь-то, поди, в пустых квартирах? Я там пару лежаков заметил.
Синицкий неопределенно пожал плечами и промолчал.
– Значит, посторонних здесь не бывает? Я имею в виду, кроме строителей?
– Нет. Ну… за исключением, так сказать…
– И сегодня тоже не было?
– Вы спрашивали, я ответил.
– Разрешение на оружие у кого?
– У нас только на службе разрешено. У меня в сейфе, внизу.
Грязнов достал чужого «макарова», посмотрел номер и за ствол протянул Синицкому вместе со всеми бумажками.
– Держите. Пойду мимо, покажете разрешение. Свободны.
– Слушаюсь, – облегченно выдохнул тот и шустренько заспешил по лестнице вниз.
– Володя, как там у вас дела? – крикнул Грязнов.
– Сейчас поднимаемся!…
– А дверь действительно открывали, – заявил эксперт-криминалист, поднявшись к Грязнову. – И можно сказать, недавно. Там же везде на полу пыль. А скребок чистый. Покажите подошву. Ну да, следы там в основном ваши. Я и у охранника посмотрел. Остальное как-то затерто. Надо смотреть с той стороны, в другом подъезде. Если кто-то выходил из этой квартиры, он наверняка был в целлофановых ботах. И в перчатках. Но некоторые пальчики я на всякий случай с двери снял. Кстати, она открывается изнутри, а отсюда, как я понимаю, просто захлопывается на какие-нибудь хитрые замки. А что, вы хотите на ту сторону пройти чердаком?
– Наверное, так ближе. А заодно поглядите лестницу, – Грязнов показал на железные перекладины, запачканные известкой.
Эксперт обследовал стремянку, но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил. Полезли наверх, на чердак.
Дом был, конечно, старый, но содержался в относительном порядке. Во всяком случае, чердачное помещение не было захламлено. Потолочное перекрытие последнего этажа изолировано толстым слоем утеплителя и сверху засыпано шлаком. От устоявшегося запаха застарелой пыли хотелось чихать, прямо до слез в глазах.
Сыщики обошли весь чердак, спокойно, без всяких затруднений открыли еще два люка на соседние лестницы. Ну хорошо, в среднем подъезде строители работают, а здесь почему открыто? В один из люков, услышав голоса, они и пустились. Несколькими этажами ниже работала дежурная бригада. Собственно, оперативники стояли на нижнем и верхнем маршах, а по площадке ползал эксперт-криминалист.
Грязнову протянули целлофановый кулек с тремя гильзами.
– Окно было приоткрыто, гильзы на полу. Это – «калашников». Вон та квартира пустует. Приготовлена к капитальному ремонту, – оперативник показал направо. – А левая – жилая. Но никто не отвечает. На нижних этажах – какие-то «конторы», я записал, но они тоже готовятся к выселению, и народ там появляется позднее. Дежурные никого постороннего не видели. Странный дом какой-то, Вячеслав Иванович. Похоже, что его крупная фирма приобрела. А переделывать пока не торопится.
– Фирма называется «Юнона», экспорт нефти, насколько я понял, – сказал Грязнов. – Буратины богатенькие. Они соседний стояк оформляют. Но вот из этой, левой, квартиры имеется выход на ту лестницу. И, по заключению Иосифа Ильича, – он кивнул на своего эксперта, – оттуда, возможно, кто-то недавно выходил. Значит, надо каким-то образом войти в квартиру. А на это санкция нужна, Владимир Михайлович, – и, повернувшись к Яковлеву, попросил: – Скажи Николаю, чтоб он прошел по третьему стояку. Там, кажется, живут люди, я занавески видел. Может, кто заметил чужого.
– Можете ходить, – эксперт поднялся с колен, – и думайте, как нам проникнуть вот в эту квартиру. Иосиф Ильич, хочу поделиться с вами одним соображением. – Он взял грязновского эксперта под руку, отвел к окну и о чем-то заговорил вполголоса.
А оперативники начали обсуждать вопрос, каким образом войти в квартиру, дверь которой напоминала крепостные ворота – из-за обилия кованого железа, украшавшего как филенку стальной двери, так и мощный дверной косяк. То же самое можно было сказать и о многочисленных запорах. Действительно, никаким кавалерийским наскоком тут не взять.
Между тем вернулся оперативник, ходивший выяснять, кому принадлежит данная квартира. Ответ был неутешительным: хозяйка, известная певица и киноактриса, в настоящий момент находится в гастрольной поездке, в Прибалтике. Квартира поставлена на сигнализацию. А вот последнее облегчало задачу.
– Давайте, мужики, – сказал Грязнов как старший по званию и положению, – срочно вызывайте наряд, у них должны быть дубликаты ключей, тащите сюда домовое начальство и понятых. И приступайте. Я подойду. – Он обернулся к экспертам: – Ну, господа наука, значит, ничего пока? А стреляли отсюда. Но где оружие? Почему унес с собой? Как объясните? И если наша дамочка отсутствует в Москве, как мог кто-то чужой пройти через всю квартиру и выбраться с противоположной стороны? Давайте, вы подумайте, а я схожу вниз, скажу Пустовойту, чтоб звонил прокурору и просил санкцию на обыск помещения.
Проходя мимо подъезда, где переминался с ноги на ногу Степан, Грязнов велел ему позвать Синицкого. Старший тут же появился, словно стоял за дверью в ожидании. Протянул без предупреждения документ, разрешающий Гуцаеву А. Г. ношение огнестрельного оружия. Грязнов посмотрел, вернул и спросил:
- Предыдущая
- 27/98
- Следующая
