Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна - Страница 2

Барл с трудом оторвался он ужасного призрака, оборачиваясь — там, позади осталось лежать тело, через которое они споткнулись. Теперь Барл понял — то была первая жертва неведомой твари. Впрочем, и о том, что это за тварь, он уже догадался — кафтайф. Настоящий кафтайф! Среди бела дня!.. Иссушивающий призрак! Выпивающий жизнь!.. Дитя тумана и тьмы… Им конец…

Мико дрожал и не мог говорить, мальчишка был очень слаб, а весил, казалось, будто пушинка.

Барл тоже едва двигался.

Новая порция тумана принялась сгущаться от них с братом шагах в трех, Барла передернуло — еще один! Теперь точно конец!

В тумане заиграли искорки, дымка рассеялась, и на том месте остался стоять человек.

Кайтайф, заметив новую жертву, тут же метнулся к ней, стискивая в своих смертельных объятьях.

Барл успел заметить, что человек безоружен… да если бы он и был вооружен до зубов — призрака железом не убьешь… Он судорожно пытался вспомнить, чем же можно одолеть тварь… Что-то такое говорили старики… и бабка Вирса что-то говорила… Нужно окуривать его дымом вереска… или цикория… или…

Мико захрипел, и Барл отвернулся от незнакомца, которого пожирал сейчас кафтайф. Брат смотрел на него глазами таким огромными и испуганными, что защемило сердце. Мико шевелил губами, и Барл понял — мальчик просит пить… Из уголка рта показалась алая струйка крови…

— Держись, Мико… Сейчас…

Барл подбадривал братишку, но при том знал, что сил подняться и унести Мико у него не хватит. А пить и самому хочется до смерти!.. Он вдруг вспомнил, что у найденного ими мертвого странника был бурдюк с водой. Барл принялся ползти, подтягивая за собой беспомощного Мико. Он двигался рывками… очень медленно… ощущая, как силы покидают тело, и так искореженное кафтайфом, но впереди в пяти-шести шагах была вожделенная цель — вода!

Барл не оглядывался на человека, который появился в искрящемся тумане — призрак уже наверняка иссушил того… Может тварь насытится, наконец, и позабудет о них с Мико? Барл протянул руку, вытянулся так, что кости захрустели, кончики пальцев достали до бурдюка, голова Мико, которую он придерживал второй рукой, упала ему на колени, мальчик застонал, было больно… но пить хотелось больше…

Вдруг страшный нечеловеческий вопль заполнил все вокруг, и стихли все звуки, которых до сих пор Барл и не замечал: птицы замолчали… ветер притих… биение сердца замерло…

Барл выпрямился, одновременно потянув драгоценный бурдюк. Он был уверен, что кричал человек, но как оказалось… призрак!.. Тварь металась, словно была заключена в невидимую клетку, а незнакомец стоял с вытянутыми руками и, казалось, что-то рисует в воздухе быстрыми пальцами.

Неожиданно кафтайф застыл на месте, принялся раздуваться, превращаясь в плотный шар, призрак засвистел и завизжал, а человек резко выбросил руки вперед и… кайтайфа разорвало… Куски тумана, из которого тот был соткан, шмякнулись на землю мерзкой белесой слизью.

Незнакомец обернулся к братьям. Барл был так изумлен, что позабыл даже о воде и о жажде. Он смотрел на победителя кафтайфа с завороженным восхищением, не веря еще целиком в то, чему стал свидетелем.

Мико вдруг обмяк, тряпочкой повис на руках Барла — потерял сознания… «Хоть бы не умер! Хоть бы не умер!» — думал Барл, вспоминая о воде. Он попытался вытащить пробку из бурдюка, но это оказалось непосильной задачей для ослабленных пальцев. Тем временем незнакомец подошел и присел на корточки рядом.

— Давай помогу… — человек протянул руку.

Барл колебался несколько мгновений, воспаленный жаждущий разум рисовал ему безумные картины: убийца кафтайфа убегает с бурдюком, выпивает всю воду, выливает ее на землю… затем он все же решился — отдал свое сокровище, пробки самому не вытащить.

Незнакомец, — а это был мужчина лет тридцати, черноглазый, с седыми волосами до плеч, — легко открыл сосуд с драгоценной влагой и протянул назад Барлу.

Пить хотелось безумно, и он никогда не думал, что решение напоить вначале потерявшего сознание братишку, дастся с такой борьбой… Барл влил в полуоткрытый, сухой, как земля на дороге, рот Мико несколько капель… мальчик никак не реагировал, вода выливалась обратно…

— Он не умер?.. — беспомощно спросил Барл, поднимая глаза на незнакомца.

Вместо ответа седовласый положил руки на грудь брата. «Проверяет — бьется ли сердце» — подумал Барл. Тело мальчика вздрогнуло… еще раз… еще… наконец заходилось дрожать без остановки, одновременно… наливаясь… Старческие морщины на щеках и лбу расправились, руки стали вновь мягкими и округлыми, грудь ровно вздымалась и опускалась… Мико из иссушенного полутрупа превратился вновь в пятилетнего ребенка.

Барл удивленно хлопал глазами, когда незнакомец, оставив брата, положил руки на его собственную грудь — тепло и влага, которой жаждал каждая частичка его тела, вливались через ладони странного человека, и Барл ощущал, как возвращаются силы.

Закончив исцеление, седовласый встал, подошел к трупу на дороге — первой жертве кафтайфа.

— Этому, к сожалению, я помочь не в силах.

— Ты убил призрака?.. — выкрикнул Мико.

— Да. Кафтайф вас больше не потревожит.

— Кто ты такой?.. — спросил Барл, не сдерживая слезы радости — Мико очнулся, они оба здоровы, могут встать на ноги, могут ходить, говорить, жить!

— Я — Астри Масэнэсс! Мастер Путей!.. — ответил незнакомец и улыбнулся.

Гости

1191 год со дня основания Города Семи Огней. Восточная Тария. Деревня Белонзор.

1

Тенер не был уверен, что все это кончится хорошо. Что ж хорошего в двадцати вооруженных головорезах у тебя в доме? А там Бийка… И он видит, как они на нее поглядывают — аж слюни текут. Как еще не тронули? У Тенера в деревне самый просторный дом. Он его строил для своего семейства, верил, что будет у него не меньше дюжины детишек. Но Бийка только одного родила, больше не может. Сын — Гирел, и тот болеет. Бийка вся извелась, плачет каждую ночь, днем ходит с красными глазами, худющая стала, не улыбается совсем. А тут еще эти… Какой смарг их принес в Белонзор?

Ночью пришли. Постучали, схватили за горло, когда он, дурак, открыл. Потребовали впустить. И чтоб никому не слова.

— Мы тебя не тронем, — сказал их старший, высокий, красивый, молодой, хотя волосы и с сединой, злобный… со страшными глазами, — а если будешь делать все, как я тебе скажу, то и семью твою не трону, больше того — в убытке не останешься.

Пока не трогали. Держат слово. Да только сердце не на месте. Кто знает, что на уме у этих бандитов? Что бандиты — Тенер уверен. Каждый вооружен до зубов. Вечером собираются за столом, выгоняют из дома и его, и жену с сыном, и решают какие-то свои дела. Что-то задумали. Сказать бы о них старосте, или кому-нибудь из людей князя… Да только не хватит у него смелости. За Бийку страшно и за Гирела. Если с ними что плохое случиться… он себе не простит. Хотел отправить своих пожить пока у родни… да не позволил их главный. Беспокоится, что разболтают.

— Ты отвечаешь за них, Тенер, — говорит главарь Таансан голосом, что сводит скулы и заставляет колени дрожать, — если твой малец что-то такое ляпнет о нас, или жонка твоя… Пеняй на себя. Я слово держу, если сказал: не тронем — ничего им опасаться. Но если выдадут нас — не пощажу!

Тенер верил. Этот их главарь не похож на человека милосердного… или мягкого, такого, что зря угрожает. Сказал — сделает… Тенер каждый день втолковывает Бийке и Гирелу, чтобы держали язык за зубами, чтоб даже видом своим не выдали, кто у них гостит… Пока это не сложно — с тех пор, как Гирел заболел, Бийка мало с кем общается, да и к ним односельчане не часто захаживают. Приходил вчера, правда, Милик, косу просил, а может просто хотел чарку перекинуть… Так Тенер его нагнал. Милик обиделся, конечно, зато жив остался, да и Тенеру неприятностей нет. Их дом на отшибе, вряд ли кто еще придет…

Тенер колол дрова, поглядывая то и дело в сторону окна, плотно занавешенного. Там эти… и Бийка его там… «Не тронут! — повторял он себе, — Не тронут…»