Зимняя сказка (СИ) - "Stacey" - Страница 37

— А Вы уверены, что Вы не нечистая сила? — крикнула ему вдогонку Маргарет. Мужчина, не оглядываясь, покачал головой, и вслед ему хлопнула дверь, подсказывающая, что баронесса осталась на службу.

Элжерон с трудом отворил калитку в его рост. Крошечные сугробы, затаившиеся меж ее прутьев, осыпались ему на рукава пальто. Граф вступил в глубокий нетронутый снег, из-под которого угрюмо выглядывали могильные камни, памятники, кресты и таблички, и пошел по памяти по тропинке, не желая в этом месте использовать свои силы и расчищать для одного себя путь. Граф дошел до сдвоенного памятника. На двух скругленных сверху надгробиях полулежал ангел, будто защищая своих возлюбленных подопечных от снежного холода, и оплакивая их кончину. Элжерон смахнул со скамьи, что стояла рядом, снежную кучу. Сев, он поморщился от холода, тут же пробравшего его сквозь теплую ткань одежды. Он приложил ладонь к камню, эгоистично подогрев его. От ножек, уходящих в землю, пошел легкий пар, и снег начал таять. Элжерон тяжело вздохнул, глядя на надгробия.

— Простите… что так редко прихожу сюда… — произнес он, неловко поведя плечами. — Эта церковь… Как ты, папа, был против того, чтобы хоронить маму здесь, так и я был против того, чтобы похоронить здесь тебя. Но хотя бы вы вместе. Вместе здесь. Надеюсь, вам хорошо. Где бы вы ни были.

Элжерон вздохнул и принялся отряхивать штаны от налипшего на них снега. С юга вдруг потянуло свежим ветром, и он вскинулся, повернувшись в ту сторону.

— Весна приближается, — сказал он вслух. — Видишь, пап, я все же научился это ощущать, как ты. Наверно, тебя бы это позабавило… Еще одна весна. Завтра уже начнет таять этот постылый снег. А там, гляди, и начнется работа. Кстати о снеге. Мам, у нас в доме сейчас живет девушка. Приехала из самого Лондона. Она такая жизнерадостная и веселая. Она бы тебе понравилась, вы бы нашли общие темы… Но она больна. И я не знаю, как ей помочь. Она привела что-то в наш дом с собой, что-то злое, черное, чего я никогда не видел. Был бы ты здесь, пап, ты бы сказал, что мне с этим делать… — Элжерон проглотил внезапно подступивший к горлу ком. Зачерпнул горсть снега и вытер им лицо, заставив его разгореться от резкого холода. — Вот я и приехал опять в эту церковь, возможно, отец Андрес сможет дать мне совет. Получается, я заглянул к вам мимоходом… Неблагодарный забывчивый сын.

— Вот уже не ожидала, что под "задним двором" Вы имели в виду кладбище, — донесся до Элжерона женский голос. Граф наспех струсил с выбившихся из-под шапки кончиков волос снег и повернулся к Маргарет. Она осторожно, след в след, дошла до скамьи и, обойдя мужчину, села рядом с ним, удивленно вскинув брови на сидение. — Теплый камень?

— Холодно было сидеть, — признался Элжерон, поворачиваясь обратно к памятникам.

— Служба закончилась, — произнесла баронесса, на что мужчина медленно покивал. — Вы не хотели сталкиваться с людьми, пришедшими туда?

— Их слишком много в одном месте, и все меня знают. Все захотят пообщаться, сообщить недавние новости, пригласить в гости. Неудобно каждый раз отказываться.

— А Вы бы согласились, — посоветовала Маргарет.

— Шумное веселье не для меня, — усмехнулся граф. Он встал со скамьи, рефлекторно отряхнув пальто, хоть и смел ранее весь снег. — Вы наверняка уже несколько дней вызываете пересуды в деревне. Еще и посетили службу.

— На удивление, она оказалась скучной, — ответила Маргарет, вставая следом за ним.

— Скучнее, чем любая другая служба в целом? — Элжерон подал Маргарет руку, помогая преодолевать снежные сугробы, и ведя ее так, дабы она не наступила на скрывшиеся места покоя усопших.

— Отец Андрес несколько раз повторил то, что уже говорил, по кругу. Полагаю, от этого служба продлилась дольше, чем ей полагалось. Но детей это забавляло.

— Значит, не так уж скучно там было. Прихожане уже разошлись? — поинтересовался Элжерон, закрывая за собой калитку.

— Да, я посидела немного и подождала, пока все уйдут, прежде чем идти искать Вас. Несложно было догадаться, что Вы не захотите никого видеть.

— Если бы я был более внимательным, то вспомнил бы, что сегодня воскресенье. И мы бы поехали попозже. Теперь же отец Андрес, все еще вдохновленный своими речами, будет даже более религиозен, чем обычно. — Элжерон открыл дверь церкви, впустив свою спутницу внутрь. Здесь тяжело пахло ладаном, из-за чего граф фыркнул.

Жители селения уже разошлись, и в зале действительно было пусто. Послушник еще не успел прийти убирать, и на каменном полу были видны разводы, натекшие с обуви прихожан. Элжерон отправился к двери, что вела в подсобные помещения церкви, и которыми пользовались только те, что присматривал за этой церковью.

— Знаете, здесь тоже есть подвал, — подал голос Элжерон, желая заполнить церемониальную тишину церкви.

— И здесь тоже держали злостных преступников? Или отъявленных богохульцев? — Маргарет тихо хихикнула.

— За то время, что я присматриваю за двумя деревнями и церковью, тут мог завестить разве что келпи. Почти каждую весну этот подвал затапливает, да так, что можно смело плавать на лодке. Если бы это случалось летом, я бы предложил отцу Андресу проводить проповеди прямо там, как в бассейне, чтобы не мучить прихожан жарой и духотой.

Элжерон постучал в дверь, и она почти сразу же распахнулась, явив посетителям отца Андреса. Он взволнованно похлопал на графа глазами, и расплылся в довольной улыбке.

— Воистину доброе утро, граф МакЛавингтон! — провозгласил он. — Как я рад, что Вы посетили нас сегодня! Жаль только, что службу пропустили… Не успели приехать из замка? — он задумчиво повернулся к Маргарет, собираясь поздороваться и с ней, но на его лице вдруг мелькнула догадка, и он вновь обратился к Элжерону, уже с возмущением в голосе. — Да Вы прогуляли службу! Я видел, как пришла мисс Кинсрайт. А где были Вы?!

— Посетил родных, — коротко обронил граф. — Вы не уделите мне несколько минут своего времени?

— Конечно! Я всегда готов помочь заблудшей душе обрести покой и найти господа нашего!

— Мы бы могли поговорить внутри? — осторожно спросил Элжерон. По залу разнесся хриплый кашель Томаса. Он предпочел подождать в церкви, чтобы не бередить еще больше свою болезнь.

— Конечно, заходите, — отец широко открыл дверь и сделал приглашающий жест, сам тут же скрывшись в комнате. Граф пропустил Маргарет впереди себя и, зайдя, притворил дверь. — У меня беспорядок, я готовился перед службой, вспоминал лучшие псалмы… — священник начал убирать с небольшого дубового стола, потемневшего от времени, рассыпанные раскрытые тома, и рассовывать их в книжные шкафы, из-за которых комната казалась еще меньше. Граф подвинул одно из двух потертых кресел, помог Маргарет снять пальто и вежливо усадил ее, сев в соседнее кресло. — Теология, знаете ли, непростая наука, — наставительным тоном произнес отец Андрес, стоя спиной к своим гостям.

— Наука? — тихо хихикнул Элжерон. Маргарет неожиданно на него шикнула. — Наука, изучающая ничто? — Баронесса изогнула на него брови в гневе и дернула за рукав пиджака, намекая, чтобы он замолчал.

— История богословия тянется еще со времен древней Греции, — ответил настоятель церкви. — И всей моей жизни не хватило, чтобы постичь хотя бы малую толику того, что я хотел бы поведать своим прихожанам. — Он повернулся к гостям и улыбнулся. — Может, чаю? Я попрошу Алана вскипятить воды.

Элжерон повернулся к Маргарет, ожидая ее решения. Она покачала головой и вежливо ответила священнику:

— Благодарю, но, полагаю, мы не надолго? — она так же вопросительно посмотрела на графа.

— Хорошо, — отец Андрес бодро сел за стол напротив них и выжидательно уставился на графа. — Что ж, удивите меня. Что заставило Вас добровольно прийти в мою церковь второй день подряд?

— Скажите, отче. Вы верите в дьявола?

Настоятель удивленно приподнял седые брови, и засмеялся.

— Я верю в Господа, и в то зло, которому противостоит Он. И у зла сего есть множество форм, оно не есть исключительно дьявол, а слуги его искушают душу человеческую ежедневно и еженощно…