(Не)обманутый (СИ) - "Gierre" - Страница 41

— Как видишь, мое коварство сильно переоценивают, — сказал он, разведя руки в стороны, так что его фигура казалась повисшей над городской бездной. — Ты прижал меня к стенке.

Последний шаг дался Тошайо так тяжело, будто ноги налились свинцом. Он видел перед собой пару горящих глаз, и ему казалось, что это — маяки, на которые нужно идти во что бы то ни стало. Вернулось почти позабытое ощущение: он чувствовал невидимую нить, протянутую Создателем между ним и Хикэру, и эта нить была настолько плотной, что ему захотелось прикоснуться к ней, но он не посмел.

Вместо этого он сжал Хикэру в своих руках, зажмурился и целовал его так долго, как мог, отгоняя все мысли, планы, опасения, тревоги.

Между ними больше не было ничего, и даже одежда не казалась помехой. Для Тошайо, стоящего лицом к лицу с демоном, исчезли все условности, и он увидел яркое воспоминание, где некто врывался в императорский дворец, добирался до самого верха и там совершал зло, которое считали самым страшным все теоретики древней веры без исключений. Оправдания этому быть не могло, но Тошайо больше не чувствовал отвращения — только глубокое понимание, что так должно произойти. Понимание, сидевшее внутри Хикэру, но на миг передавшееся и ему.

— Расскажи мне все, — сказал Тошайо, прижав демона своим телом к пустоте за стеклом. — Все, от начала до конца, без уловок.

— Я ведь уже обещал тебе, что уловок не будет, — ответил Хикэру, не скрывая хитрого прищура и улыбки.

— Хватит держать меня за идиота! — Тошайо коленом заставил демона раздвинуть ноги и выплюнул ему в лицо: — Ты можешь рассказать мне все или я уйду прямо сейчас. Полчаса назад ради тебя, сволочь, я убил своего товарища. Ты расскажешь мне, зачем тебе нужно убить Императора, зачем тебе понадобился вечерний прием, зачем ты убрал Акеми, госпожу Рей и Шоичи. Прямо сейчас, Хикэру, без дурацких историй о своем прошлом.

— Ого, как ты заговорил, мой хороший. — Хикэру рассмеялся ему в лицо. — Готов поговорить, как взрослые люди?

Колено поползло вверх по стеклу и должно было теперь причинять боль демону. Еще пару секунд Хикэру смеялся, но потом попытался вырваться. Тошайо остановил его:

— Прекрати. Ты сам знаешь, что у меня нет пути назад.

— Нет пути назад? — Несмотря на боль, Хикэру попытался рассмеяться. — Мне что, пожалеть тебя? Что ж, ладно, ты жалок, мой хороший. Хочешь поговорить на равных? Посмотрим, сумеешь ли ты догнать меня.

Место, где Тошайо ощущал сопротивление чужого тела, опустело за долю секунды, которую невозможно было почувствовать, поэтому он свалился в угол, и сердце забилось, как бешенное, потому что на мгновение показалось, что он летит с чудовищной высоты вниз — на улицу.

Смех Хикэру раздался сзади — демон сидел на спинке дивана и крутил на пальце метательный нож. Когда Тошайо обернулся, нож полетел в него. Спасла реакция. Сгруппировавшись, Тошайо откатился в сторону, услышал бессильный звон металла о защищенное стекло, вскочил и побежал дальше, еще не понимая, что может сделать.

Хикэру снова переместился беззвучно и мгновенно — Тошайо не знал, как это возможно, просто отложил вопрос в сторону и смирился с фактом. Ему пришлось укрыться за креслом, а потом — за углом. Каждый раз метательный нож летел прямо в него, но каждый раз Тошайо успевал заметить замах и бросок, как будто Хикэру бросал оружие, убедившись, что это заметят.

— Дьявол, — прошептал Тошайо, соображая, что из арсенала у него при себе. Арбалет? Разумеется, остался в квартире. Нож? В ванной, да еще не вспомнить, в какой именно. Снадобья? Заброшены. Мел? Соль? Хоть что-то?

— Дьявол! — Тошайо вышел из укрытия и сделал то, что проделывал тысячи раз с тех пор, как попал к госпоже Рей. Глупость.

Он помнил чудовищную тошноту в императорском дворце, но у него не было другого выхода. Молитва должна сработать просто потому, что он не может потерять все, что получил, из-за дурацкой рассеянности.

Чувствуя себя посмешищем, Тошайо бормотал первые слова — обращение к Создателю. Хикэру уже направил в него очередной нож, успел замахнуться, и теперь оставалась секунда — не больше.

Молитва обожгла горло Тошайо, но он продолжил, испытывая смесь восторга и страха от того, что может обращаться к Создателю даже после того, что совершил часом раньше. Жжение в горле не было непреодолимой тошнотой, с ним было вполне по силам справиться тому, кто привык участвовать в драках, гоняться за нечистью и выживать.

Рука Хикэру дрогнула, очередной нож упал на ковер, и уже через несколько секунд демон валялся на полу, задыхаясь. Ему удалось приподняться на коленях, опираясь руками на пол, но молитва клонила к земле сильнее многотонного груза. Тошайо редко использовал настолько сложные тексты, хотя всегда помнил о них и повторял мысленно ради тренировки. Куда проще было начинать с изгнания, которое парализовало противника ничуть не хуже. Но сейчас Тошайо не нужно было изгнание, он подошел к стоящему на коленях Хикэру, поднял его метательный нож, сам опустился на пол и приставил лезвие к сердцу. Вслед за движением лезвия Хикэру выпрямлялся, сопротивляясь молитве из последних сил.

— Поговорим теперь? — спросил Тошайо, а затем продолжил шептать молитву.

— Обязательно, мой хороший, — ответил Хикэру, а потом его тело расслабилось, и нож, который Тошайо сжимал ради устрашения, мягко проник внутрь.

— Нет, — прошептал Тошайо. — Нет! — Он перевернул Хикэру на спину, наклонился над ним и заглянул в глаза. Ресницы дрожали от боли. Тошайо успел представить себе, как всю жизнь будет вспомнить об этом нелепом моменте.

— Да, мой хороший, — ласково сказал Хикэру, его правая рука метнулась к рукояти, он вынул нож и приставил его к горлу Тошайо. — Никогда. Не. Верь. Демону.

— Ненормальный, — прошептал Тошайо.

— Мой хороший, будь добр, слезь с меня, я не хочу испачкать ковер кровью. Ненавижу уборщиков — вечно лезут не в свое дело.

Тошайо встал и протянул руку, помогая подняться на ноги Хикэру. Тот отряхнулся и пошел в сторону ванной. Как только Тошайо заметил, что демон развернулся спиной, он продолжил молитву, которую начал. Горло жгло, в ушах гудело, казалось, что с каждым словом он становится на шаг ближе к смерти, но он продолжал говорить, потому что это был единственный способ добиться цели.

Хикэру снова упал, и на этот раз вставать на колени ему было сложнее. Кровь из раны испачкала ковер. Он закашлялся — крови на ковре стало больше.

— Хватит!

Продолжая шептать слова, которые, как ему казалось, превращали его горло в кровавое месиво, Тошайо обошел демона, наклонился чуть ниже и прервался на секунду:

— Рассказывай.

— Хорошо! Хорошо, я расскажу! — Хикэру смотрел так жалобно и искренне, а кровь под ним была такой яркой. Тошайо отвернулся и продолжил шептать слова.

Древний текст, который призывал из первозданной пустоты нечто в потусторонний мир, где находилась душа демона. Слова молитвы, подлинный смысл которых был утерян задолго до строительства первого императорского дворца. Экзорцисты верили, что эта молитва, как и все остальные, позволяет обратиться к Создателю и просить его о содействии в восстановлении гармонии двух миров. Отдельные фразы: «молю тебя, Создавший Племена» или «да постигнет кара» были ясны, но другие навсегда умерли вместе с погребенным под морской гладью Ватиканом. Главное, что знал Тошайо — молитва сработает. Достаточно обладать даром чувствовать потусторонний мир, искренне верить в Создателя и знать слова наизусть.

— Прекрати! — закричал Хикэру, срывая голос от ярости — фальшивой или реальной, Тошайо не знал.

Среди слов, которые остались от знания древнего Ватикана, были переполненные болью и яростью — те, что могли уничтожить противника. Тошайо знал их, но не мог допустить даже мысли, что эти слова обернутся против Хикэру.

Несмотря на боль, которую тот мог испытывать из-за слов молитвы, само по себе это обращение к Создателю не способно было причинить демону вред, даже незначительный, но Хикэру не мог знать этого. Разве что выучил все тексты молитв, но для него такое обучение сопровождалось бы невыносимой болью.