Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 70

— Мессир, прошу вас, не огорчайте Фредерика.

Фредерику, судя по всему, было лет сто, не меньше. Наклз мудро решил, что огорчать его и впрямь будет некрасиво. Маг передал дворецкому шарф с перчатками и прошествовал в гостиную.

В особняке Маэрлингов Наклзу бывать приходилось, большей частью по делам. Правда с тех пор, как граф вторично женился пять лет назад, он перестал принимать гостей в доме. Поговаривали о ревности, которая вообще присуща бракам между зрелыми мужчинами и юными красавицами, но Наклз был об Эвальде лучшего мнения. Скорее всего, у него имелись куда более веские причины оберегать свою супругу от посторонних глаз. После эпизода на чердаке маг даже догадывался, какие именно это были причины.

С появлением женщины, что ни говори, в особняке стало уютнее. Классическую для богатого дома обстановку — тяжеловесную мебель красного дерева, плотные гардины, витые канделябры старого золота и потускневшие портреты предков в духе великой кесарии — разбавили приятные мелочи, вроде фотографий и цветов в вазах, отличавшие театральную декорацию от обитаемого места.

У ног Наклза раздался визгливый лай. Только хорошее воспитание помешало магу от души пнуть скалящуюся Фифи. Пока он раздумывал, можно ли как-то отделаться от этого уродливого существа, по возможности, не пачкая об него даже сапог, с лестницы донесся тихий шелест платья. Милинда не торопясь спускалась в гостиную.

Графиня была хороша собой до степени, замужней даме с безупречной репутацией просто неприличной. Скорее полная, чем худая, с роскошной копной льняных волос и лазурно-голубыми глазами, она несколько напоминала красавиц позапрошлого столетия. В ней не было ровным счетом ничего жесткого и хищного. Эмансипация, прогресс и прочая новомодная дурь прошли мимо Милинды Маэрлинг, ее не коснувшись. Женщина улыбалась загадочной улыбкой, какую теперь можно было встретить разве что на старинных портретах, и двигалась медленно и плавно, как вода. От кремового шелка платья, гораздо менее декольтированного, чем можно было ожидать в такой час, разливался легкий аромат жасмина.

Даже Наклз, довольно равнодушный к красоте, сообразил, что перед ним стоит изумительной прелести дама, нисколько не напоминающая куклу, которую ему доводилось встречать на балах.

Милинда, не переставая улыбаться, протянула магу руку для поцелуя. Прогрессивные и современные калладки за такое непременно бы заклеймили графиню ретроградкой. Наклз коснулся губами кончиков пальцев Милинды и снова ощутил запах жасмина.

— Рада, наконец, увидеть вас в нашем доме. Эвальд всегда отзывался о вас исключительно хорошо, — мягким контральто проговорила Милинда.

— Благодарю вас, графиня, что уделили время, — более-менее сносно мурлыкать Наклз при необходимости умел, но делать этого принципиально не стал. Маг отрешился от витающего в воздухе жасмина и перешел на свой обычный, отстраненно-вежливый тон. За таким тоном, в том числе, было удобно прятаться от роковых красавиц всех мастей, а Милинда, несмотря на демонстративно «уютный» и мирный вид, явно принадлежала к их породе.

Первое впечатление, которое производила Милинда Маэрлинг, было без малого сногсшибательным. Но где-то на задворках сознания у Наклза засела мысль, что в этой ослепительной красоте есть нечто неестественное.

Этикет не допускал пристального разглядывания лица дамы. Маг перевел взгляд на прыгающую у его ног жертву калладской моды.

— Фифи, брысь! — возмутилась графиня. — Ну что за несносная собака? Она вас не укусила? Безобразница! Вон отсюда, Фифи!

Фифи, пронзительно взвизгнув напоследок, потрусила прочь.

— Вы не любите собак, — констатировала Милинда, не переставая улыбаться.

— Это декоративная собака. Я просто ничего не понимаю в декоре, — отозвался Наклз. Он пришел сюда вовсе не собак обсуждать, но начинать разговор о «Зимней розе» прямо в гостиной было немыслимо.

— Думаю, вы считаете ее довольно уродливой. Не отрицаю. Тем не менее, она вполне справляется со своей чисто декоративной функцией.

«А вы со своей — нет», — подумал Наклз. Милое воркование графини уже начало его несколько нервировать. Он до сих пор терялся, когда красивые женщины начинали с ним кокетничать без какой-то явно видимой цели.

— Не откажетесь выпить чаю?

— Благодарю вас. С огромным удовольствием.

— Пройдемте в кабинет. Сейчас все подадут.

В кабинете Милинды было что-то от кукольного домика. Вышитые подушечки, канарейка в клетке, ни единой книги. Наклз, впрочем, не торопился с выводами. Он опустился в предложенное мягкое кресло и выжидательно посмотрел на графиню. Маг не слишком представлял, как ему следует начать разговор.

«Не состоите ли вы в заговоре, за который нас всех перевешивают, любезнейшая?» — вряд ли было наилучшим вариантом, а других вариантов ему на ум пока не приходило.

К счастью, как только слуга принес поднос с чаем и закрыл за собою двери, графиня взялась за дело самостоятельно. Она оправила кремовое платье, зачем-то коснулась и без того идеально лежащих локонов и спокойным тоном произнесла:

— Итак. Раскрою карты. Я знала, что раньше или позже, вы придете, и знала, зачем. — Милинда улыбнулась и пригубила чай. — И вот вы здесь.

Наклз откинулся на спинку кресла и кивнул:

— В проницательности вам не откажешь.

— Как и вам. Дэмонра ведь ничего не сказала?

— Разумеется, нет.

— О да. Она не склонна посвящать кого-либо в свои личные дела.

Наклз был вынужден мысленно с Милиндой согласиться. Даже если в проблемы Дэмонры было втянуто полгорода, она все равно упорно продолжала считать данные проблемы своим сугубо личным делом. В принципе, это можно было списать на национальные особенности характера.

— Я надеюсь, меня в них посвятите вы. Вернее, я могу озвучить некую гипотезу.

«И мне остается только молиться, чтобы ты ее опровергла».

— Попробуйте.

— «Зимняя роза» — операция по вывозу зараженных так называемым «вампиризмом» людей из Рэды в Каллад. Я имею в виду, не разовая благотворительная акция, а полномасштабная операция.

— Вы очень мило называете их «людьми», — тонко улыбнулась графиня. — Обычно их называют кровососами, вампирами и другими еще менее лестными словами. — В тусклом свете свечей ее глаза все равно оставались ярко-голубыми и очень блестящими. Эта странная шутка освещения Наклза настораживала. По идее, глаза у графини должны были быть черными.

— «Кровососы» — неточный термин. Питье человеческой крови им никак не помогает. Я прав?

— В том, что кровь не помогает? Отчасти.

— В том, что Дэмонра и вы покупаете зараженных рэдцев.

Графиня перестала улыбаться.

— Не покупаем. Покупают скот. Выкупаем. Допустим, вы правы.

— Список действительно существует?

— Нет. Вернее, не в бумажной форме.

Наклз был рад, что у них хватило ума хотя бы на это. Оставалось выяснить безрадостные детали:

— Как вы объяснили рост закупок сыворотки Асвейд? На Дэм-Вельде не могут не заметить, что…

— Никак, — отрезала Милинда.

— Значит, ее синтезируют нелегально.

Женщина мелодично рассмеялась:

— Можно подумать, нелегальный синтез сыворотки и промышленный шпионаж — наше самое большое преступление.

В этом Милинда, безусловно, была права. Учитывая все прочие их подвиги, нелегальное производство защищенной патентом сыворотки вправду никого бы не волновало.

Техническая сторона вопроса сделалась Наклзу примерно понятна. Разумеется, будь заводы действительно так убыточны, как следовало из отчетности, Дэмонра давно бы от них избавилась.

Принципиально непонятным оставалось только одно.

— Да зачем же? — без особенной надежды уточнил маг.

— А что, гипотезы у вас кончились? — уколола Милинда, поблескивая глазами.

— По поводу смысла данного… предприятия? Да у меня их и не было никогда.

— Вы считаете, то, что творится в Рэде — справедливо?

Если бы перед Наклзом повесили географическую карту и попросили ткнуть пальцем туда, где «справедливо», в юности он бы ее поджег. А сейчас просто стал бы смеяться.