Матушка для полуночника (СИ) - "ЛуКа" - Страница 30

— Спасибо, — поблагодарила я, оставшись одна и включив телевизор. Там как раз начался старый фильм «Кубанские казаки», — который очень любила моя мама. Так прошло время и когда ко мне в палату с букетиком роз вбежал Матвей в вязаном свитере, который был ему мал, я рассмеялась, принимая его в свои объятья. Вдыхая родной детский аромат, чувствуя его пальчики, перебирающие мои волосы и приникшую к груди голову. От этого мига я растрогалась, роняя на его темную макушку слезы. Эржбет стоял в дверях, молча наблюдая за нашим воссоединением.

— Мамочка, почему ты плачешь, у тебя что-то болит? — он оглядел меня внимательным взглядом и удивленно вскинул брови.

— Нет, все хорошо, да ты и сам должен был увидеть. Как я тебе?

— Ну, Эржбет сказал, что напоил тебя своей кровью, — перешел на шепот Матвей, а вампир предусмотрительно закрыл дверь. — Поэтому все более-менее хорошо, есть черные сгустки. В голове, руке, ключице, но в остальном все, как всегда. Удивительно! Неужели я тоже когда-нибудь смогу также излечивать, — он обернулся к Эржбету.

— Сможешь, когда подрастешь и окрепнешь. Сейчас тебе необходимо хорошо питаться и тренироваться, — он поставил в пустую вазу другой букет — алые, как кровь, едва раскрывшиеся бутоны на длинной ножке стебля с острыми шипами.

«Два букета от двух заботливых мужчин», — подумала я, гладя Матвея по голове, держа его ручку в своей.

— Как ты там без меня, не создавал проблем Эржбету? Слушался его? — спросила я, стараясь не смотреть на вампира. Его внимательный взгляд заставил меня ощутить легкое смущение, и я порадовалась, что приняла душ.

— Не считая попытки проникнуть к тебе ночью в виде маленькой летучей мыши, твой сын вел себя достойно, — ответил за него вампир, и мне пришлось посмотреть на него.

Эржбет не насмехался надо мной, в его глазах было что-то странное, необъяснимое, как для вампира, но объяснимое как для обычного мужчины — симпатия. Ко мне…

Несколько минут мы разговаривали о том, как Матвей учился, пока меня не было. Оказывается, они постоянно жили в замке, где сын познакомился со старым Барто и многое узнал о вампирах, больше чем от дедушки. Еще Барто научил его как отличать настоящие драгоценные камни от поддельных.

— Мы скоро сможем забрать ее? — сын повернулся к Эржбету.

— Скоро, быстрее чем ты думаешь, — ответил он с теплотой, уголки его губ слегка приподнялись, он погладил Матвея по голове.

— Сходи к автомату, купи мне шоколадку, — попросила я, многозначительно смотря на Эржбета, тот вручил сыну несколько купюр и мальчик убежал.

— Одна из медсестер заметила мое слишком быстрое излечение, у нее возникли подозрения, — начала я.

— Я знаю, уже был у врача и все уладил.

— Когда только успел, — удивилась я.

— Поэтому и поторопил его с документами о выписке. Еще ночь тебе придется побыть здесь.

— Так вот почему они все такие добродушные и понятливые! — осенило меня.

— Не только, просто сами по себе хорошие люди, которым жаль несчастную девушку, которую сбила машина с пьяным водителем, и его уже якобы задержала полиция, и справедливость восторжествовала. Так я сказал врачу, а он остальным сотрудникам, которые занимались тобой, — пояснил Эржбет.

— Когда ты хочешь меня отсюда забрать, завтра вечером? Это не будет выглядеть подозрительно? — я подалась вперед, чувствуя себя заговорщиком.

— Завтра утром. Все будет выглядеть цивилизованно, поскольку персонал считает меня твоим мужем, а Матвея нашим сыном. Мы идеальная семейная пара, я много зарабатываю и многое могу себе позволить, — он наклонился в мою сторону.

Я чувствовала запах, исходящий от его рубашки: пахло морозной свежестью и хвоей леса вокруг замка Эржбета.

— Мам, я взял несколько, — в палату вернулся Матвей.

— Спасибо, будет с чем попить кофе, если мне его, конечно, позволят выпить, — я откинулась на спинку дивана.

— Позволят, — спокойно сказал Эржбет.

Они еще немного побыли со мной, а на прощание сын обнял меня, и они ушли. Эржбет задержался лишь на миг и сказал одними губами, то, что я итак поняла: «Ночь».

И он пришел, когда я спала, разбудил меня проведя по волосам и незаметно вдохнув их аромат. Взял за здоровую руку, и я открыла глаза. Вампир сидел с краю и смотрел на меня блестящими глазами.

— Врач настоял на том, чтобы сделать тебе МРТ головного мозга, но я сказал, что все это мы сделаем в той клинике, куда ты поедешь.

Эржбет прокусил свое запястье и поднес к моему рту — я принялась пить, пока не остановилась сама, облизывая губы от крови, как если бы неосторожно съела вишневого варенья. Эржбет неотрывно смотрел на мой рот и вдруг поцеловал, жадно и одновременно нежно, словно впитывая в себя то, что я забрала у него.

Его рука легла мне на затылок, осторожно массируя длинными ногтями, второй рукой он провел по моему лицу и остановился, чувствуя, как я замерла.

— Хорошо, что ты больше не пахнешь кровью и болезнью.

— Что с тобой происходит? — тихо спросила я, ошеломленная произошедшим.

Вампир нахмурился и вновь его лицо стало непроницаемой маской. Он закрылся от меня и встав с койки подошел к окну, раскрыл его впуская морозный порыв воздуха внутрь.

— Завтра я заберу тебя, — он поднялся на подоконник и, держась за оконную раму, выдохнул пар воздуха.

Я смотрела на его широкие плечи в длинном черном пальто, развивающиеся волосы, видела багровый отблеск вампирских глаз, устремленный на меня, когда он обернулся летучей мышью и улетел.

Через несколько минут ко мне зашла медсестра, недовольно хмыкнула, увидев раскрытое окно и закрыла. Заботливо поправила на моем плече одеяло и вышла.

Я лежала и не могла понять, что же происходит в душе Эржбета. Откуда эта перемена? Что в его отношении ко мне изменилось… От поцелуя губы покалывало, сердце гулко билось и я запоздало поняла, мне хотелось еще… вкусить его собственные губы, провести по ним кончиком языка, сжать пальцами его волосы, потянуть за них, заставляя вампира откинуть голову назад и поцеловать его в шею «А что же тогда происходит со мной?», — я провела пальцами по затылку, повторяя движения Эржбета.

***

Эржбет.

Я точно не знал, в какой момент это произошло. Возможно, когда я увидел, как Арина относится к Матвею — чужому для нее ребенку, отпрыску вампира. Или же… когда на нее напали разбойники и она встала на защиту Барто, не побоялась стоящего перед ней, с окровавленным ртом и ногтями монстра. Поцеловала… заставляя ощутить тепло своего тела, страх вперемешку с решимостью противостоять мне — тому, кто сильнее нее.

Почему я поцеловал ее в больнице? Возможно потому, что хотел проверить, убедить себя в том, что этот поцелуй оставит меня равнодушным. Как же я ошибался. Мне хотелось не просто эту человечку, а хотелось эту женщину, заботиться о ней, защищать, чтобы ее улыбка к сыну, была направлена и ко мне, чтобы она сама тянулась прикоснуться.

Ранее, убеждение, что я делал это ради Матвея, обернулось самообманом.

Авария, то, что я мог потерять Арину, заставила меня призадуматься. До сих пор, я видел в ней самостоятельную, язвительную женщину, вечно пререкающуюся со мной, на деле же, все оказалось иначе. Она была именно такой, как описывал ее Матвей — ранимой, доброй и заботливой. За пеленой ненависти и высокомерия к людям, я не увидел всего этого. Равнодушие, которым я окружил свое разбитое сердце, уступило место возможному излечению от этого недуга.

Из больницы Арину выписали без проблем, мы с Русланом и Матвеем забрали ее на машине и отвезли в квартиру.

— Я схожу к Аглае, — предупредил меня ангел.

— Русик, будь осторожен, она девушка разборчивая. Ее плюшкой с кофе не заманишь, — с усмешкой предупредила его Арина, и он ушел. Чуть погодя, когда Матвей убедился, что мама как следует устроилась на диване, заботливо укрытая пледом, сбежал на улицу лепить снеговика.

Осень в Москве сменилась на настоящую зиму с хрустящим, липким снегом, играми, ледяными горками. Даже пруд успел как следует замерзнуть и его обустраивали под каток, с небольшими домиками в которых продавался глинтвейн, чай с кофе и ароматная выпечка.